И встал. Развёл руки, поклонился - едва-едва, но ниже, чем мог в моем представлении позволить себе. Рыжие волосы казались ожившими языками пламени, а глаза сияли.
- Вы прогнали мою тоску, дети первого из миров. Спасибо вам. Я хочу отблагодарить вас. Просите. Просите, чего хотите.
- Расскажи нам сказку, Князь. Сказку одного из тех миров, что давно канули в Хаос, - попросил предводитель цыган. - Это будет лучшим подарком для нас. Мы запомним твои слова, и будем нести их, передавать, хранить…
Лис рассмеялся. Счастливо. Громко. Радостно. Беззаботно. Он не сел - закружил вокруг костра. Он рассказывал, кружился, пел и смеялся. И кружили с ним две цыганки, словно в танце. И трещало пламя. И разливался в воздухе пряный, цветочный аромат свободы.
- Ты улыбаешься? - А я и не заметила. В голосе Акира удивление. - Я думал, ты и не умеешь.
- Он… невероятен! - Это чувство… Что это? Не удивление, не счастье. Что-то огромное, светлое и чистое. Что-то рвущееся наружу. Хочется смеяться и плакать. Хочется встать и присоединиться к златоглазому мальчишке, плетущему вязь танца, музыки и слов. Стать частью происходящего. Почувствовать его, слиться с ним.
- Не смотри, Рани. - Горечь. Тоска. Какая-то детская обида в голосе оборотня. - Не нужно. Не тревожь душу. Этот дар не для нас с тобой - для них. Они помнят его таким, и он вернулся на миг, потому, что они так пожелали. Этот Листопад давно исчез, нет больше огненного сказителя.
- Почему?
- Он нарушил Закон, Рани. Десять тысяч лет он спал, и сон этот был - что смерть. Десять тысячелетий Листопад ждал своего повелителя. Он вернутся, в последний день лета его пробудили. И наш народ возрадовался, мы слишком долго жили без него. Он - наш Защитник.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Потому, что он приказал. Ты нужна ему, он верит, что сможет с твоей помощью найти то, что когда-то потерял.
- Что найти? - спросила, а сама замерла. Словно кролик перед удавом. Нас разделяет лишь пламя. Глаза в глаза.
- Смысл существования, Вьюга… Скажи, он есть? Есть в этом мире хоть что-то, что оправдывает его существование. Есть? - В его голосе искры костра и ночной ветер. И мольба. Словно мой ответ может всё изменить. И приказ, которому я не могу не подчиниться. Прежде, чем успеваю задуматься, отвечаю. Отвечаю чужим голосом. Чужими словами.
- Есть. Я не знаю, существуют ли любовь, дружба, вера… Я знаю только, что пока в этом мире есть кто-то, готовый поделиться своим теплом с другими, он достоин существования.
Он протягивает руку, касается пламени, и огонь, словно ласковый зверь, лижет его тонкие длинные пальцы. Кольцами застывает алыми, танцует в его зрачках.
И Лис вновь меняется: распрямляет спину, расправляет плечи. И тени соскальзывают, убегают с его лица, уносят горькие складки и морщинки.
- Да будет так, Вьюга. Ткачиха не солгала, когда сказала, что я найду потерю там, где и не искал. Спасибо тебе, Вьюга… Спасибо, что подарила мне его.
И зачерпнул огонь горстями. И рассыпал его брызгами. Горячими, но не обжигающими. Тёплыми. Как его смех. Как его пальцы. Как его…
Огненные брызги. Танец чернокудрых красавиц и песня скрипки старого цыгана. Безумие и невероятная правильность происходящего.
И свобода. Пьянящая не хуже вина. Абсолютная свобода. То, чего я жажду больше всего на свете. То, что я и не надеялась когда-либо найти.
В этот момент я поняла: не важно, есть на мне ошейник или нет. Не важно, в качестве кого, но я пойду за ним куда угодно, сделаю ради него что угодно. И я возненавидела его за это.
Я ожидала чего угодно, но только не того, что увижу утром привычного Лиса. Прежнего. Так же мало походящего на стихию, как я сама. Неказистого и нелепого, некрасивого и не вызывающего у меня ничего, кроме раздражения. Мне не удавалось совместить их: Лиса и Листопад. Я не могла заставить себя поверить, что два столь разных, ни в чём не похожих существа могут быть одним.
Он сидел у потухшего кострища. Ни цыган, ни Акира не было видно. Ушли? А были ли они вообще? Всё произошедшее сейчас казалось мне сном. Прекрасным, но сном.
- Зачем ты маскируешься под человека, Лис? - спросила я хриплым со сна голосом. - Неужели стихии нужно всё это?
- Что это? - меланхолично переспросил он, теребя кончик заплетённых в косу волос. - Ты о плоти? И, Вьюга, забудь всё, чему тебя учили в этой вашей Академии. Я - не стихия. Не скажу, что стихий не существует - они есть. Но их могущество столь велико, что, вырвись они на свободу, никто и ничто не смогло бы удержать смертный мир от того, чтобы кануть в Хаос. Я же из Древнего народа, который в прошлом мире звали фейри. Я - Осенний Князь фейри. Мы бессмертные духи, слуги стихий. Их аватары. Их повелители. Их воплощения. Их младшие братья и сестры. Я медленно пыталась переварить услышанное, а Лис тем временем продолжил:
- И, не заблуждайся, ты видишь меня таким, какой я есть. Уж извини… Вчера я вошел в силу, был больше стихией, чем фейри. Но Листопад ушёл. Лишь одну ночь он владеет смертными землями, и эта ночь закончилась.
И встал. Покачал головой и пронзительно свистнул. Из кустов с оглушительным треском выкатился белый тигр. Отряхнулся. Повёл ушами. Сверкнул зелёными глазищами.
- Акир, перекинься, - с лёгкой укоризной. - Мы город идём.
- А зачем нам в город? - спросил оборотень. Я спешно отвернулась. Не то, чтобы засмущалась, но… - Великий, вы выдержали, вы справились. К чему теперь нам в город людей?
- Ты забыл, что я дал обещание Егерю? Си'Эн должна была нанять в этом городе проводника и телохранителя. Нужно выяснить, не возвращался ли он.
Я вздохнула и, не глядя на спутников, начала собираться. Смешно сказать - собираться. Из вещей у меня один грязный плащ, на котором я спала.
- Эй, Вьюга, пойди-ка сюда! - окликнул меня Лис. - Иди-иди, не бойся.
Я подошла, стараясь не смотреть на фейри. Фейри - слово-то какое… Запоминающееся. Я встречала его раньше, когда сбегала с занятий и просиживала в библиотеке, копаясь в старых летописях и дневниках магов прошлого. Но я думала, что фейри это - Старшие. Так выходило из кратких упоминаний и намёков. Щелчок. Серебряная нить, как живая, переползает на его запястье.
- Ну вот. Ты ведь хотела избавиться от него? Я провела ладонью по шее и резко отвернулась.
- И чем ты теперь недовольна? - Я недовольна? Это в его голосе воет ветер. Это от него пахнет раздражением и непониманием. А я…
- Думаешь, я счастлива сменить один ошейник на другой? - тихо. И в крик: - Я ненавижу тебя! Ненавижу за то, что ты сделал со мной! Да, ненавижу. Лис научил меня бояться, а теперь вот - и ненавидеть.
- Ты дал мне понюхать, каково это - быть абсолютно свободным, но мне никогда не познать этого. Ты показал мне то, чего я желаю больше всего на свете, и тут же отнял. Ты снял свою безделушку, но оставил поводок. За это я должна быть благодарна? Этим я должна быть счастлива?
И вышла на дорогу и направилась к открытым воротам. Глотая сухие рыдания и пытаясь найти в себе силы отказаться. Уйти. Забыть. Но я знала - не выйдет. Хочу я или нет, я пойду за ним. И умру за него. Только ради надежды - увидеть ещё раз, почувствовать, закружиться, согреться. Познать. Освободиться. И вновь почувствовать как натягивается поводок в его руках.
Теперь я понимаю, почему среди магов нет воистину верующих в Единого. И понимаю, почему ученикам не говорят о фейри. Ведь знают о них старые мудрые Мастера, наверняка знают. Только вот, увидев бога, нельзя больше служить людям. Они изменяют смертных, порабощают, уводят. И нет спасения тем, кто взглянул в их глаза и увидел своё отражение.
Вокруг поставленной для защиты границы крепости за десять лет вырос город. Город, который я вот уже пять лет считала своим домом.
- Куда теперь? - спросил незаметно догнавший меня Лис, за которым хвостиком бежал Акир. - Веди, Вьюга.
- Куда?! - я растерянно глядела на фейри. - Лис, у меня не монетки. Все деньги остались у старосты со священником, будь они прокляты.
- Держи, - Лис снял с пояса и кинул мне тяжелый кошель. - Бери-бери. Считай, это я долг тебе отдал. Да не смотри ты так! Ты же всех вещей лишилась. Этого ещё и мало окажется. Скажешь тогда. Деньги у меня есть. Не так много, но чтобы купить всё необходимое на первое время хватит.
Ах да… Хватит…. А чего же ещё ждать от Великого Князя, на шее которого болтается камешек стоимостью в десять тысяч золотых? Правда что-то подсказывает мне - с ним он не расстанется ни за какие деньги. Нет-нет, а дотронется до него, проверит, на месте ли. Не беспокоился бы так о побрякушке, пусть и дорогой. Я вообще сомневаюсь, что он знает её стоимость. Откуда?
- Пойдем в "Лисий Хвост". У меня там кое-какие вещички на сохранении оставлены, да и хозяин из бывших наёмников, привечает всех, кто готов платить: и людей, и Старших.
- Название мне не нравится, - поморщился Лис.
- Это чем?
- Ну а ты бы согласилась остановиться в месте, которое звалось бы "Человеческие Кишки"? Да ладно, ладно! Идём!
- И, Лис, постарайся не выделяться…
Он устало вздохнул и потер переносицу. Что-то хотел сказать, уже открыл рот, но резко передумал.
- Хорошо. Постараюсь.