Глава 6
Город-порт Кренг - один из старейших в Рипене и крупнейший торговый порт. Атрелла была уверена, что все порты похожи один на другой. После Ганевола она ожидала чего-то похожего и тут. Однако Кренг поразил ее размерами, обилием пришвартованных и стоящих на рейде судов. Много кораблей стояли не у самого города, а у острова в трех километрах от материка. Остров этот назывался Карантинным. И главной его задачей было не пропустить на материк какую-нибудь болезнь.
Через него должны были проходить все корабли, которые впервые прибыли в Кренг или у которых окончился срок действия карантинного паспорта. Впрочем, многое зависело от того, откуда прибыло то или иное судно. Некоторые разгружались прямо там - на острове, хотя это было менее выгодно, чем в самом Кренге.
У "Нарвала" все документы были в порядке, потому под разгрузку он встал в самом порту, растолкав другие суда.
Атрелла помахала команде с берега рукой, попрощалась со старичком "Нарвалом" и, зажав в руке оформленные еще ночью проездные документы, отправилась на окраину города, где находился вокзал паровых транспортов. Архитектура Кренга, сохранившаяся еще с древних времен королевства, сильно отличалась от приземленной норскапской. Дома в Кренге все были высокие, многоэтажные, окна большие и светлые. Много закругленных углов, крыши домов сферические или состоящие из множества сфер.
Транспорт до Продубина - гостиница на паровом ходу. Атрелла подошла к ней. Длинный дом в три этажа с круглой крышей, сквозь которую торчали трубы, стоял на идеально ровной и прямой дороге. Девушка обошла транспорт по кругу в поисках входа, обнаружила две водительских кабины. Одну спереди, а другую сзади. И догадалась: транспорт не разворачивается. Дойдя до конца, он выгружает пассажиров и отправляется обратно, просто водители переходят в заднюю кабину, которая становится передней.
Вход обнаружился точно посередине, вместе с очередью. Посадка уже давно шла. Атрелла пристроилась в хвост и, когда подошла ее очередь, протянула контролеру оплаченные документы до Продубина. Тот сказал:
- Ваш спутник уже в комнате. Второй этаж, номер тринадцать.
Предвкушая интересное знакомство и заранее настраиваясь на весело-дружелюбный лад, путешественница поднялась на второй этаж и вприпрыжку побежала по длинному коридору в поисках тринадцатого номера. Дверь была открыта. Она влетела в комнату со словами:
- Доброго утра!
Навстречу ей высунулась долговязая фигура с длиннющими руками и вся в складку, от лба и глаз до пальцев. Гендер?! Такой подлости от жизни Атрелла не ожидала. Пять дней делить с ним одно жилье? Слушать его сентенции о прекрасном, страдания о невыносимости жизни в своем теле и рассуждения о том, как безвкусны люди? Она решила уже бежать обратно к контролеру, чтоб сменить номер, но гендер сказал:
- Доброго утра, милая девочка. Я не доставлю тебе неудобств, - и… замолчал!
Атрелла удивилась. Гендеры так коротко не говорят. Это был какой-то неправильный гендер.
Она замерла в дверях и спросила:
- А почему вы решили, что я боюсь, будто вы доставите неудобства?
Судя по лицу, этому гендеру было далеко за тысячу лет. Он полулежал на диванчике, потому что сидеть не получалось.
- Мы всем доставляем неудобства. Такая порода, - гендер попытался улыбнуться.
Атрелла продолжала изучать старика. Ни крашеных волос, ни колечек в ушах, ни разноцветных одежд. Какой-то древний, как и сам гендер, серый балахон. Голова почти лишена волос, зато обильно усыпана бледно-коричневыми родинками. Это действительно неправильный гендер. Редкий. Пожалуй, с ним может быть даже интересно. Как он лихо вычислил, что она прибыла с севера! Она прошла к свободному диванчику.
- А вы не храпите? - спросила не столько потому, что действительно опасалась храпа, сколько для того, чтоб хоть что-нибудь спросить, поддержать разговор.
Гендер опять попытался улыбнуться, морщины на лице раздвинулись, и Атрелла догадалась - он улыбается.
- Бессонница - удел стариков, - он поерзал ногами, пытаясь приподняться. - Может быть, познакомимся? Меня зовут Ирваниэль Валехо.
Поразительно, он не назвал клана.
- Атрелла Орзмунд, - сказала девушка, - а из какого вы клана?
- Ни из какого, - ответил гендер, - моего клана больше нет. Я одинок и бездетен.
Атрелла уселась напротив гендера.
- А ты, наверное, дочка известного профессора, лекаря Орзмунда из Гразида? - предположил он. Атрелла покраснела и кивнула.
- Я читал его работы.
- Он уже не преподает в университете.
- Я слышал об этом, - Ирваниэль изобразил грустное лицо, и все морщины повисли, - он пытается решить проблему гендерной дистрофии.
- Он делает операции по смене пола ва… ваш… гендерам, - в голосе Атреллы проскочила нотка раздражения.
- Я этого не одобряю, - заявил гендер. - А ты?
- И я, - сказала девушка. - Я из-за этого из дому ушла.
Ирваниэль молчал, рассматривая Атреллу.
- Вы меня осуждаете?
- Нет. Это серьезный поступок. Но ты, наверное, нас терпеть не можешь? Хочешь, я попрошу переселить меня в другой номер? - гендер как и все гендеры говорил медленно, с паузами.
Атрелла замотала головой:
- Нет! Вы совсем не такой. Не нужно!
- Ты знаешь, я сотни лет не выходил из библиотеки, и у меня голод общения… очень хочется поговорить с кем-нибудь. Если я тебе надоем, скажи - я буду молчать, а если тебе не трудно, давай разговаривать?
Атреллу насмешило такое предложение, и она прыснула в кулачок. Молчаливый гендер - это чудно. Нет, не молчаливый - молчащий, молчавший… и просит общения. Ух, наверное, он действительно очень хочет поговорить! Забавный дядька.
- Извините, - сказала она, - очень необычное предложение.
- Ничего страшного, - гендер совсем не обиделся, - мне будет проще, если ты меня будешь спрашивать, я поддержу любую тему.
- А чем вы занимались в библиотеке? - спросила Атрелла, разбирая свою сумку.
- Работал, - просто ответил почтенный Валехо, - я главный королевский архивариус Рипена. Архивы - это мое дело. Каждому документу нужен перевод, а я ведь знаю все языки континента и прилегающих островов, и каждому документу нужно отвести место в хранилище, записать в каталог. Это большая работа.
- А разве Рипен не стал республикой уже пятьдесят лет назад? - удивилась девушка.
- Да, это была очень интересная история. Пятьдесят два года назад король Феру сам все подготовил и созвал государственный совет - я хорошо помню эти события, если хочешь, могу рассказать.
Атрелла помотала головой:
- Не надо. Я учила историю. Но если короля давно нет, то почему вы - королевский?
Они не заметили за разговором, как транспорт пошел, медленно набирая скорость.
- Так получилось, - сказал Ирваниэль. - Главные архивы находились со времен исхода в королевском дворце в Тарборне, ведь с людьми из гибнущего Харанда в страну хлынул поток документов, книг, рукописей, чертежей, и все это нужно было как-тос хранить, вот тогда был издан указ о создании королевских архивов, а я получил назначение через пятьсот лет после наложения проклятия на земли Харанда и исхода его жителей. Должность моя какой была, такой и осталась - вот уже тысячу сто двадцать три года я королевский архивариус.
Гендер уже дважды упомянул об исходе. Из истории Атрелла знала о том событии, что произошло чуть больше полутора тысяч лет назад. Выходило, что гендер Валехо был ровесником ему, а может, даже помнил Харанд до гибели?.. Все-таки нелюбовь ее к гендерам была не так велика, чтоб отказаться от общения со столь необычным субъектом.
Ирваниэль все лежал на диванчике, иногда закрывал глаза и впадал в дрему. Впрочем, за его морщинами глаз было почти не видно. Он действительно не храпел, а из-за того, что и дыхание, и сердцебиение у гендеров редки, казалось, будто он умер. Атрелла не стала беспокоить старика, примостилась у окошка и принялась смотреть на весеннюю природу центрального Рипена. Зеленела трава, выстилавшая землю вдоль дороги. Где-то внизу проплывали занятые своими делами люди, редкие постройки и сады, сады… еще не цветущие, но уже сплошь покрытые розовыми бутонами.
Ирваниэль завозился на диване и как ни в чем не бывало продолжил:
- Сначала поменять название моей должности забыли, а потом сохранили как память и, как говорите вы, молодые, - для прикола.
Атрелла повернулась к гендеру и кивнула:
- Действительно, прикольно. Только я это слово не люблю. Меня воспитывал отец, а он очень строгих правил.
- А мама? - гендер произнес это слово с неожиданным чувством, очень тепло.
- А маму я не помню.
Гендер закрыл глаза и, покопавшись в памяти, предложил:
- Если тебе интересно, я могу кое-что рассказать о твоем отце, когда он был молод и учился в университете.
Атрелла подскочила от удивления:
- Вы его знали?
- Нет, не знал, - морщины на лице гендера обозначили улыбку. - Но я читал кое-какие документы и кое-что знаю о Витунге Орзмунде.
Девушка жадно уставилась на престарелого гендера:
- Расскажите, пожалуйста!
- Несколько лет назад я получил архивы коллегии национального здоровья, - гендер опять повозился на диване, устраиваясь поудобнее. - Фамилия Орзмунд мне знакома, как любому гендеру. Меня заинтересовал этот человек, и я стал более внимательно разбирать все документы, которые прямо или косвенно касались его.
"Все-таки гендеры не умеют говорить коротко", - подумала Атрелла.
Заведя речь на любимую тему, Ирваниэль говорил монотонно, будто читал запечатлевшиеся в памяти документы: