Мальчик Вэйллан, который принял на себя мои обязанности юнги, метнулся под палубу, вскоре возвращаясь назад вместе с капитаном Дюдермонтом.
- Что такое? - крикнул капитан. Даже его крик звучал с достоинством.
- Корабль к юго-западу от нас. Двигается точно на восток, - крикнул я в ответ. - Я думаю, что он поврежден, мне кажется, судно имеет крен.
Дюдермонт кивнул.
- Идет к Тиру, на ремонт, - сказал он.
- Нет, сэр, я так не думаю. Там нет городов. Он просто стремиться к берегу.
- Есть мысли, почему?
- Мне кажется, он бежит от шторма, - прокричал я громче, чем планировал.
Экипаж притих. Шторм в конце сезона, вероятнее всего был целым ураганом. А ураган мог стать настоящей катастрофой для корабля, подобного нашему.
- Ты думаешь? - спросил Дюдермонт. - Посмотри еще раз и скажи, есть там шторм или нет.
Работа на палубе прекратилась. Все взоры обратились ко мне.
Я повернулся к горизонту и внимательно присмотрелся, прищурив глаза, чтобы защитить их от лучей солнца. И я снова увидел его: западный горизонт был скрыт тьмой, надвигавшейся грозовой тучей. И через несколько часов мы окажемся в самом эпицентре.
- Шторм, - крикнул я снова. - Огроменный. Охватывает весь западный горизонт.
Дюдермонт кивнул, а затем посмотрел мне в глаза. Он двинулся на корму, чтобы лично проверить горизонт. Я почувствовал укол горечи от того, что капитан не доверяет моему зрению.
- Поднять все паруса! - крикнул он через мгновение. - Всех на палубу! Привяжите груз, закройте окна, приготовьте корабль! Мы будем двигаться прочь, пока буря не настигнет нас, а затем благополучно переждем её, - команда немедленно приступила к работе. - Хельм, установи румб на ноль-четыре-ноль. Идем к земле, пока не увидим берег. Нам понадобиться ориентир, чтобы войти во Врата при таком шторме.
- Есть, - крикнул рулевой, повернув руль вправо. Хотя движение было совсем небольшим, даже в вороньем гнезде я отчетливо почувствовал, как накренился корабль.
Я бросил взгляд на убегающее судно.
- Погодите! Нет! - крикнул я вниз.
Но из-за шума и суеты, которые поднялись на палубе, Дюдермонт не мог услышать меня. Мужчины поднялись по вантам, чтобы раскрыть паруса. Другие подхватили веревки, чтобы привязать и закрепить все движущиеся предметы на палубе. Люди вбегали и выбегали из трюма.
- Смена! - снова закричал я вниз. Когда я решал покинуть воронье гнездо, кто-то обязательно должен был принять мой пост. Но новый приказ капитана Дюдермонта все поставил с ног на голову. Вероятно, мой сменщик деловито задраивал сейчас какой-нибудь люк.
Я посмотрел на палубу.
- Смена! Ну, пожалуйста!
Но меня все еще никто не слышал. На передней палубе я увидел Вульфгара, который, вместе с несколькими другими членами экипажа, выкидывал якорную цепь - весь якорь - за борт корабля. Виси якорь на прежнем месте, шторм мог повредить ту часть корабля, сбрасывая якорь в море, где тот мог потеряться. Или, что еще хуже, якорь плюхнется в воду, но никуда не денется. Он вопьется в морское дно, удерживая нас на месте. Тогда мы не сможем подниматься и опускаться, двигаясь в такт со штормом, в результате чего корабль может получить непоправимые повреждения.
Бренор наклонился через перила, семнадцатый раз за день тепло прощаясь с обедом.
Дзирт двигался по такелажу, так легко и изящно, как я никогда прежде не видел. Он шел вдоль узких рей и канатов так, словно они были твердой почвой. Эльф был занят, помогая разворачивать последний парус. Это заставило меня нервничать. Если мы войдем в шторм с развернутыми парусами, их порвет на мелкие кусочки. Дюдермонт делал ставку на расстояние, которое мы пройдем до того, как буря настигнет нас. Он прикажет свернуть паруса и остановиться перед тем, как ураганный фронт накроет корабль.
- Я подменю тебя, - раздался женский голос снизу. Даже не глядя туда я знал, что это была Кэтти-бри. Единственная женщина на корабле.
Я соскользнул вниз мачты. Сейчас я очень хорошо научился спускаться из вороньего гнезда. Девушка полезла наверх, подмигивая мне, когда проходила мимо.
Оказавшись на палубе, я сразу похромал к капитану.
- Сэр, вы кое-что упустили, - я старался, чтобы мой голос не дрожал.
- Что, Мэймун? - сухо ответил Дюдермонт. Он не сводил глаз с заметно потемневшего горизонта.
- Другой корабль.
- А что с ним?
- Они повреждены, как мне кажется. Нам нужно помочь им, - последний корабль стоял перед моими глазами, Джоэн в цепях. - Мы можем добраться до них до того, как шторм накроет нас, если развернемся и двинемся полным ходом, - сказал я.
Дюдермонт развернулся ко мне.
- Мы поплывем против ветра.
- Нет, сэр, вы не правы, - указал я на грозовую тучу. - Видите ли, ураган идет с запада, он толкает перед собой ветер. Буря, вероятно, кружится, так что ветер придет с юго-запада. Если мы развернемся, чтобы перехватить корабль, мы окажемся на юго-востоке, прямо перед грозой. Ветер не будет идеальным, но мы все еще сможем двигаться.
Капитан смотрел на меня сверху вниз.
- Тогда мы попадем в шторм вместе с ними.
- Да мы туда в любом случае попадем, - сказал я, делая шаг к перилам, чтобы встретиться с ним взглядом. - Корабль уже поврежден, капитан.
- И вряд ли они переживут шторм. Наше присутствие рядом с ними ничего не поменяет, - сказал Дюдермонт, разворачиваясь обратно к морю и давая понять, что разговор окончен.
Я потянул его за рукав, желая, чтобы он снова посмотрел на меня.
- Мы можем взять их экипаж к себе на борт, - сказал я, в полной мере осведомленный о собственной грубости.
Дюдермонт продолжал наблюдать за горизонтом.
- Я не стану рисковать кораблем и жизнями собственного экипажа. Спасибо за твое мнение, но я принял решение.
Я топнул ногой.
- Но вы не правы, сэр, - сказал я.
Дюдермонт развернулся лицом ко мне. Я никогда не видел огня, пылавшего сейчас в его глазах.
- Капитан этого корабля я, а не ты. И вся тяжесть решений падет на меня, а не на тебя. Не думай, что ты единственный, кто видит истину. Я знаю, что может произойти, я взвесил все варианты и принял решения. Если у тебя есть мнение, я выслушаю его, но как только решение будет принято, ты не станешь оспаривать его до тех пор, пока находишься на моем корабле. Я ясно выразился?
- Да, сэр, - пробормотал я.
- Хорошо. Ты свободен, - не говоря ни слова, Дюдермонт пошел прочь, направляясь к корме.
Я едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы протестовать глядя на то, как он уходит. Я похромал в трюм. Но я чувствовал себя слишком униженным, чтобы спать. Дюдермонт только что отстранил меня во время критической ситуации. Никогда прежде он не поступал так ни с одним членом команды. Я едва мог принять подобное оскорбление. Согнув мою онемевшую руку, я почувствовал уколы в предплечье. Если экипаж слышал спор - ссору? Станет ли капитан Дюдермонт рассказывать им о моей наглости? Я зарылся лицом в подушку. Я никогда больше не решусь показаться на палубе.