- Это было очень страшно, - призналась его сестра. - Я еще ни разу в жизни не была так напугана.
- Но и захватывающе тоже, - добавил Тимберли. - Как только начался бой, стало некогда думать о страхе.
- Вообще ни о чем думать было невозможно, - сказала Ханалейса.
- Хи-хи-хи, - кивая, согласился Пайкел.
- А как же тренировки? - воскликнул Рорик.
- Нам повезло, что наши родители и дядюшки, - сказала Ханалейса, указав на просиявшего от удовольствия Пайкела, - не поддались ощущению мира и спокойствия, а научили нас…
- Драться, - закончил за нее Тимберли.
- И быстро реагировать, - добавила Ханалейса.
Она более философски относилась к сражениям и роли боевых тренировок в окружающем мире. В этом отношении она была похожа на свою мать и потому упражнениям с мечом или палицей предпочитала сосредоточенность и точность рукопашных приемов, культивируемых в ордене Даники.
- При всем опыте владения мечом, вчера ночью мы могли бы погибнуть, если бы не смогли победить свои страхи.
- Значит, ты тоже почувствовал чье-то присутствие? - спросил Тимберли у Пайкела.
- Ага.
- И это существо все еще там.
- Ага.
- Надо предупредить всех тех горожан, кто собирается посетить Храм Парящего Духа, - предложила Ханалейса.
- Ага, ага.
Пайкел поднял перед собой здоровую руку и показал пальцами вперед, а потом стал покачивать кистью, словно изображая рыбу, скользившую по озеру. Все поняли, что дворф настаивает на возвращении при помощи магии корешков, и Пайкел, убедившись, что им все ясно, с усмешкой добавил:
- Ду-ид.
- Нет, этого нельзя делать, - возразила Ханалейса, и Тимберли тоже неодобрительно покачал головой.
- Мы могли бы выйти завтра до рассвета, - сказал Тимберли. - Что бы то ни было, оно ближе к Кэррадуну, чем к храму. А можно попросить лошадей, чтобы быстро проехать первую половину пути. Я уверен, хозяин конюшни не откажется проводить нас до отрогов гор.
- Если поторопимся, можем вернуться домой до захода солнца, - согласилась Ханалейса.
- А сейчас надо позаботиться о том, чтобы горожане были готовы к неприятным неожиданностям, - предложил Тимберли, потом посмотрел на Ханалейсу и пожал плечами. - Хотя мы не знаем, что это было и там ли оно сейчас. Возможно, это был всего лишь когда-то убитый нами медведь. В него вселился злобный дух, а теперь он исчез.
- А может, и не исчез, - вставил Рорик.
По его тону было ясно, что он на это надеется. В своем юношеском задоре, он слегка завидовал старшему брату и сестре, но этому чувству очень скоро суждено было рассеяться.
* * *
- Наверное, болтается здесь уже сотню лет, - пробормотал один из морских псов - так в Кэррадуне называли рыбаков с обветренными лицами, населявших город.
Мужчина равнодушно махнул рукой, словно не желая больше обсуждать эту тему.
- Да, но мир стал спокойнее, - недовольно заметил другой посетитель таверны.
- Нет, не весь мир, - возразил третий. - Только его часть, где живут родители этих троих ребят. Я думаю, мы стали более цивилизованными!
Его слова вызвали смешки других посетителей - отчасти язвительные, отчасти добродушные.
- В остальном мире стало беспокойнее, - продолжал он. - И это беспокойство подбирается к нам, можете в этом не сомневаться.
- Нашему-то поколению знакомы жестокие сражения, - добавил первый. - А вот будут ли готовы драться молодые, выросшие при Кэддерли?
- Ну, его детишки не сплоховали, - ответил ему кто-то, и в подтверждение этих слов по столам застучали донышки кружек.
Потом посетители дружно выпили в честь стоявших у стойки бара близнецов.
- Мы остались в живых, - громко заговорила Ханалейса, привлекая всеобщее внимание. - Но ведь это злобное существо и сейчас может бродить по лесу.
Ее надежда вызвать тревогу не оправдалась. Только кружки застучали еще громче, да кое-где послышался смех. Ханалейса посмотрела на Тимберли, а потом они оба обернулись к дворфу, который выразил свое сожаление протяжным "О-о-ох".
- Жителям Кэррадуна надо поставить часовых у каждых ворот и вдоль стен! - крикнул Тимберли. - Надо, чтобы по улицам ходили вооруженные патрули с факелами. И прошу вас, осветите город!
Его энергичное выступление привлекло некоторое внимание, но в следующий момент все взгляды обратились к входной двери. Кто-то настежь распахнул дверь и крикнул:
- Тревога! Тревога!
Но больше, чем крики, посетителей таверны поразили донесшиеся вслед за этим вопли, полные ужаса и боли.
Рыбаки вскочили со своих мест, опрокидывая столы.
- Ох-ох, - вздохнул Пайкел, схватил Тимберли за руку и придержал Ханалейсу обрубком второй руки, призывая не вмешиваться.
Они пришли в таверну, чтобы предупредить людей и организовать их, но Пайкел был уверен, что дальнейшее вмешательство уже не требуется.
Тимберли еще пытался что-то кричать, но уже собирались группы из экипажей рыбацких судов, раздавались призывы пойти в доки за оружием, распределялись районы города для обороны.
- Но, люди… - попытался протестовать Тимберли и тут же получил увесистый толчок от Пайкела.
- Ш-ш-ш! - предостерег его дворф.
- Будем держаться вместе, - заговорила Ханалейса. - Нас четверо. Посмотрим, чем мы сможем помочь.
Вслед за остальными они вышли на улицу. Но и в таверне осталось несколько человек - в основном капитаны судов, решившие обсудить общую стратегию. Пайкел, прошептав несколько слов, сунул свою черную дубовую палку - волшебную дубинку - под мышку обрубленной руки и провел пальцами по нижнему концу. Из верхнего конца палки брызнул яркий свет, превратив оружие в горящий без огня факел.
В двух кварталах от таверны, по пути к воротам, через которые они входили в город, трое молодых людей и дворф узнали, из-за чего возникла тревога. Улицы заполонили гниющие трупы и скелеты. Мертвые люди и эльфы, дворфы и хафлинги и даже животные свободно разгуливали по городу и нападали на живых.
Увидев семейство, пытающееся спрятаться под насыпью дороги, ребята Бонадьюс и дворф устремились туда, но Рорик резко остановился, вскрикнул, а потом неловко поднял ногу и задрал штанину. Пайкел первым подошел ближе, увидел отчетливо проступившие капли крови и какое-то мелкое существо. Рорик дернул ногой, и напавшая тварь отлетела на обочину дороги.
А потом этот комок костей и перьев снова взлетел и устремился к Рорику.
- Птица, - ахнула Ханалейса.
Пайкел проследил за ее полетом, резко взмахнул палкой и горящим концом сбросил птицу на мостовую. Свет оказался губительным для неживых существ, и мертвая птица осталась тлеть на дороге.
- Ша-ла-ла! - торжествующе воскликнул Пайкел, высоко подняв дубину.
Потом дворф поправил на голове котелок, заменяющий ему шлем, и свернул в ближайшую аллею. Как только свет волшебной дубинки проник в темноту, стала видна толпа скелетов, и все они тотчас бросились на дворфа.
Тимберли обнял брата за спину и подтолкнул в ту сторону, откуда они пришли, а затем крикнул притаившемуся семейству, чтобы и они не отставали.
- Дядя Пайкел! - закричала Ханалейса и бросилась на помощь дворфу.
За углом ее встретил отвратительный треск костей, навстречу полетели осколки ребер и целые черепа, сорванные со скелетов. Свет дубинки Пайкела метался, словно язычок пламени в разгар урагана, и сам дворф двигался с той же быстротой. Такого яростного сражения Ханалейсе еще ни разу не приходилось видеть, и уж тем более она не ожидала воинственного пыла от всегда спокойного дядюшки-садовника.
Тогда она переключила внимание на улицу, где еще оставались двое жителей Кэррадуна с тремя маленькими детьми. Пайкел и сам мог справиться с мертвецами, несмотря на огромное численное превосходство противников, и Ханалейса бросилась на помощь беззащитным горожанам. Два скелета уже догоняли несчастных беглецов. Она на всей скорости врезалась в мертвецов, заставив их отступить на несколько шагов, а сама на мгновение замерла, стоя на носке одной ноги, резко развернулась и второй ногой со всего размаху врезала по грудной клетке ближайшего скелета. Костяные осколки брызнули во все стороны, а Ханалейса, отдернув ногу, но, не опуская ее и не теряя равновесия, отклонилась назад, мгновенно изменив направление следующего удара, который пришелся точно в лицо второму скелету.
Умение держать равновесие не подвело Ханалейсу, и она, разворачиваясь на одной ноге снова и снова, трижды ударила врага в грудь.
Затем последовал высокий прыжок, и опорная нога описала высокую дугу перед лицом скелета, но это был лишь отвлекающий маневр. Приземлившись на обе ноги, Ханалейса без промедления ринулась вперед и провела серию прямых сокрушительных ударов кулаками.
Оба скелета превратились в груды обломков, и Ханалейса стала отступать вслед за бегущими горожанами. К ее немалому облегчению, из аллеи выскочил Пайкел. Они приветствовали друг друга улыбками и стали вместе отражать нападки оживших мертвецов, действуя ногами, руками и светящейся дубинкой дворфа.
Вскоре к ним стали присоединяться горожане, а потом подбежал и Тимберли, энергично разбивая своим длинным мечом попадавших под удары скелетов и зомби.
Но их было слишком много!
Мертвецы поднимались со старого кладбища, где нашли упокоение многие поколения жителей Кэррадуна; они поднимались и из леса, где цикл жизни неустанно повторялся, чтобы утолить голод заклинания колоссальной мощности. Даже по берегам озера Импреск, под его темными водами, тысячи скелетов рыб, выброшенных после очистки доков и лодок, поднимались на поверхность, выскакивали из воды на берег или причал и отчаянно пытались уничтожить хоть что-нибудь живое.