Шестерки мгновенно сорвали с Дубова черный лагерный "клифт" и застыли в немом оцепенении, пораженные обилием и разнообразием татуировок.
- Знатные регалки! - проняло даже Короля. - Такие не подделать… если их не подтвердить - сразу смерть! Как же ты родной с ними выжил? - участливо поинтересовался староста.
- Значит, мог подтвердить, доказать, что регалки реальные! - выкрикнул кто-то из строя.
- Не дергайся, Котел! - посоветовал крикуну Кадуцей. - Я сам справлюсь!
- Так ты действительно Кадуцей? - истерическое веселье Короля куда-то испарилось. - Тогда мне по любому придется тебя завалить! Ты же, как я понял, не собираешься целовать нож?
- Никогда сукой не был! - Кадуцей добродушно улыбнулся.
- Жаль, значит тебе придется сдохнуть! Бессмертных не бывает - это все сказки! С твоей смертью еще одной байкой станет меньше - я разошлю по лагерям малявы… Бессмертный Кадуцей умер! - С этими словами Король возил нож в незащищенную грудь вечного вора.
Дубов упал, на него стаей саранчи налетели шестерки Короля - каждый старался отметиться, нанести удар в растерзанное тело Кадуцея.
- Чтобы все было по закону, - хрипло выдохнул Король, - отправьте к праотцам и вот этого фраерка!
Кислый обреченно вздохнул - не зря ему сегодня весело подмигивала Смерть.
* * *
Сквозь разрушенную кровлю старого сарая, куда вертухаи распорядились сложить истерзанные тела приверженцев старого "воровского закона", весело скалился ущербный месяц. Изуродованные трупы, освещенные мертвенно-бледным светом луны, казались мирно спящими людьми - мягкий ночной полумрак скрывал жуткие раны не совместимые с жизнью. Только неестественные позы тел нарушали эту ночную идиллию. Внезапно одно из тел, доселе лежавшее неподвижно, зашевелилось. Человек с трудом встал на четвереньки, затем попытался подняться на ноги. Попытка оказалась неудачной - непослушное тело с глухим стуком упало на загаженный, липкий от свернувшейся крови, пол. Человек полежал некоторое время без движения, видимо собираясь с силами, затем повторил попытку. Он довольно ловко поднялся на четвереньки - в этот раз тело слушалось человека не в пример лучше. Оставив безуспешные попытки подняться на ноги, человек огляделся и пополз на карачках к ближайшей стене. Переползая через остывшие трупы тех, кто еще недавно считался элитой преступного мира, с неотъемлемым правом карать и миловать отступников и нарушителей понятий, человек тяжко вздыхал. Он не ожидал, что столь отлаженная система "воров в законе" даст сбой.
- Действительно нужно пересмотреть "понятия", - решил он. - Однако для начала нужно указать сукам на их законное место - возле параши!
Добравшись до стены, человек сел, привалившись голой спиной на необработанные доски сарая. Закрыл глаза, позволяя организму до конца срастить разорванные ткани. С каждой минутой человек чувствовал себя все лучше и лучше. Через полчаса он смог подняться на ноги и, придерживаясь рукой, побрел вдоль стены. Возле запертых дверей человек остановился, прислушался - его что-то насторожило. Он резко обернулся - в дальнем темном углу сарая колыхалась бесформенная тень.
- Неужели еще кто-то выжил в этой мясорубке? - мелькнула в его голове шальная мысль. - Есть кто живой? - спросил он в темноту.
- Кроме тебя - никого! - прошелестело в ответ.
Зыбкая фигура выплыла из темноты на освещенный месяцем пятачок. Тускло блеснул в лунном свете полированный металл. Человек не удивился, словно каждый день имел счастье лицезреть старуху по имени Смерть.
- Ты за мной? - спокойно поинтересовался он, хотя внутри у него все дрожало.
- Нет, - шелестящим голосом ответила старуха, явно удивившись, что человек сумел ее заметить. - Ты меня пока не интересуешь - я пришла за тем, кто давно задолжал мне по счетам…
- Кислый! - догадался Кадуцей, вспомнив цветущий вид старого кореша. - Он должен быть глубоким стариком…
- Это он рассказал тебе? - вкрадчиво поинтересовалась Смерть. - Если так, то мы в расчете!
- Сам догадался, - опроверг догадки старухи Прохор.
- Кто ты? - удивленно воскликнула Смерть. - Я с такими людьми еще не встречалась.
- И не встретишься, - заверил ее Кадуцей. - Таких, как я, больше нет!
- А вот это ты врешь! - довольно усмехнулась старуха, - рано или поздно я прихожу за всеми! Сейчас я заберу то, что мне причитается, и уйду, а с тобой, голубчик, мы поговорим в другой раз…
- Ты не возьмешь Кислого, - вдруг сказал Дубов, - я не позволю тебе забрать его жизнь!
Он вдруг почувствовал, что действительно может это сделать.
- Что можешь ты, жалкий человечишка! - вскипела старуха.
- Пока не знаю, - честно ответил Прохор, - но скоро…
Неожиданно в руках Дубова возник кадуцей, осветив ярким сиянием темный сарай. Старуха остолбенела, а затем медленно опустилась на колени.
- Повелитель? Я думала…
- Ты не должна думать! - рявкнул Прохор, вспоминая, как вел себя с прислугой Анны Николаевны незабвенный Шныра. - Ты должна исполнять! А сейчас убирайся! И не смей больше стоять на моем пути!
- Слушаю и повинуюсь, мой господин! - жалко проблеяла Смерть. - Если я буду нужна Проводнику, пусть он только позовет, - исчезая, прошептала старуха.
Прохор облегченно перевел дух. Кое-как справился с нервной дрожью и, освещая лица мертвецов ярким светом посоха, принялся искать тело Кислого. Отыскав его, Дубов с трудом взвалил бездыханного Романа на плечо, играючи открыл запертые ворота сарая и исчез со своей ношей в спасительной ночной темноте.
31.07.73
Владивосток.
Легкий бриз принес с моря терпко- соленый запах водорослей. Роман остановился на крыльце ресторана и полной грудью вдохнул освежающий морской аромат. Что ни говори, а отдыхать летом в городе у моря в сто раз приятственнее, чем в любом другом месте, где этого самого моря нет. Это если отдыхать… Если же приходиться в это самое время работать, все происходит с точностью до наоборот. Роман предпочитал совмещать приятное с полезным, поэтому и поселился во Владивостоке. Днем он беспечно валялся на пляже, а вечером выходил на промысел. В эпоху развитого социализма, как бы то ни предсказывали его идеологи, людские пороки не исчезли, их даже не стало меньше - как воровали при царе-батюшке, так продолжали воровать и сейчас. Клиентов Роман умудрялся находить всегда и везде, благо опыт у него был… почти столетний! Ценного терпилу Кислый прокусывал с первого раза. Да… Но сегодня предстоит тяжелый разговор, Кадуцей до сих пор оставался для Романа загадкой. Кислый собрался с мыслями, бросил беглый взгляд на часы - без пятнадцати двенадцать, и вошел в ресторан. В этот ранний час просторный зал "Челюскина" был практически пуст, он оживет лишь под вечер, когда состоятельные завсегдатаи: парторги, комсорги, члены райкомов и профкомов, подпольные коммерсанты, "морские", за день спускающие свой годовой заработок, и просто удачливые воры пожелают развлечься. Жизнь здесь будет бить ключом: безумные полупьяные "лабухи"[ будут стричь лаве за заказанные ненавязчивые песенки, разукрашенные путаны будут виснуть на руках упитых вдрызг толстосумов, а прилизанные "халдеи"[ лакейски прогибаться за щедрые чаевые.
Едва Роман переступил порог заведения, к нему стремглав кинулся маленький лысый человечек - администратор ресторана. Он словно колобок (Роман так и называл его про себя Колобком) прокатился по залу, ловко огибая столики, и раскрыв объятия, приблизился к Кислому.
- Григорий Данилович! (Кислый пятый год жил во Владивостоке с документами на имя Григория Даниловича Резникова) Рад, очень рад Вас видеть! Вы к нам перекусить? Или…
- Или, - согласился с администратором Роман. - У меня здесь назначена встреча со старым приятелем. Нужно, знаете ли, обсудить кое-какие дела… Главное, чтобы нам никто не мешал!
- Отдельный кабинет всегда в вашем распоряжении! - подобострастно улыбнулся Колобок, он считал Романа большой партийной шишкой, а Кислый не собирался его переубеждать. - Так кушать совсем ничего не будете?
- Возможно, сначала слегка перекусим, - не стал расстраивать Колобка Роман. - Холодные закуски можете принести, а там посмотрим, как масть пойдет.
- Пить что будете? Вино? Коньяк? Есть прекрасный коньяк, мне по большому блату привезли из Японии…
- Нет, не надо! Поставьте графинчик хорошей холодной водки.
- Будет сделано в лучшем виде! - прогнулся администратор. - Пойдемте, я провожу Вас!
- Может, и меня с собой возьмете? - раздался позади хриплый голос.
Кислый резко обернулся:
- Кадуцей…
- Не хочешь обнять старого кореша? - усмехнувшись, предложил Прохор. - Я ить, как-никак, тебе когда-то жизнь спас…
Роман стоял и хлопал глазами, не зная как вести себя в этой ситуации.
- А ведь он боится, - понял Кадуцей, и чтоб разрядить обстановку дружески хлопнул Кислого по плечу. - Не тормози, братан! Пойдем, треснем водочки и закусим её икоркой, - он подмигнул администратору, - а то я чегой-то с дороги проголодался!
- А ведь ты не изменился, Кислый! - после того как они выпили по рюмке, сказал Прохор. - Старуха больше не доставала?
Роман отрицательно мотнул головой и разлил по второй.
- Вижу её время от времени, - признался он, - если умирает кто-то рядом. Но на меня она не обращает внимания, словно бы я и не существую… Ты её знатно напугал тогда…