- Ариночка, займи чем-нибудь молодого человека до прихода Федор Михайловича, - сказала Наталья Львовна. - Ах да, - спохватилась она, - он же хотел осмотреть коллекцию. Отведи его в библиотеку. А сама возвращайся, нужно еще встретить Анну Николаевну. Я думаю, Паше не придется скучать: коллекция Федор Михайловича - зависть любого коллекционера и археолога. Вам только дай волю, можете сидеть над этими безделушками вечность!
- Ну, что вы, конечно, - сказал Прохор, - незаметно подмигнув девушке, - я не буду скучать!
- А как только Федор Михайлович появится, мы вас пригласим.
18 часов 30 минут
Клуб господина Рогозина
- Я - пас! - сказал купец первой гильдии Проскурин, бросая карты.
За игровым столом кроме него осталось лишь двое игроков, одним из которых был известный коллекционер и меценат Федор Михайлович Лопухин, а вторым - прибывший недавно в Москву грузинский князь Сосо Кикабидзе. Князь нервничал - сегодня удача явно обходила его стороной. Лопухину же наоборот везло - он выигрывал партию за партией. Карты шли на удивление ровно. Вот и сейчас на руках у Лопухина собрался сильный гамбит.
- Удваиваю ставку! - сказал князь, бросая на стол толстую пачку ассигнаций.
- Принимаю! - ответил тем же Федор Михайлович.
- Вскрываемся! - потребовал Кикабидзе.
- Каре, - сказал Лопухин, показывая четырех дам.
- Диавол! - выругался князь, швыряя на стол фулл-хаус из трех десяток и двух вальтов.
- Господа, - сказал промышленник Проскурин, привлекая к себе внимания, - я проигрался в пух! Поэтому прошу меня извинить - на сегодня все! - раскланявшись с остальными игроками, он поднялся из-за стола.
Лопухин достал из кармана жилетки золоченую луковицу часов, посмотрел.
- Господа, я тоже вынужден откланяться, - сказал он, неохотно поднимаясь, - к сожалению меня ждут!
- Вах, дарагой, - возмутился вдруг Шныра, он же князь Кикабидзе, - нэ красиво так поступать! Настоящий джигит всегда даст шанс другому джигиту отыграться!
- Но меня ждут, - слабо сопротивлялся Лопухин.
- Мэня с такими дэньгами, - сказал Шныра, старательно коверкая слова, - год будут ждать! Нэ томи, дарагой! Еще партию и все!
- Может быть завтра, - для успокоения совести сделал последнюю попытку Федор Михайлович, ему страсть как хотелось поиграть еще. Азарт захлестнул - никогда в жизни ему так не везло в карты.
- Слюшай, завтра я отбываю в Тифлис, - наседал Шныра. - Какой завтра! Сэгодня!
- Хорошо, - вдруг согласился Лопухин. - Раскидывайте!
Вокруг стола сразу собралась толпа зевак. Игра обещала быть захватывающей. Шныра тщательно перетасовал колоду, дал сдвинуть Лопухину и принялся сдавать. Когда карты легли на стол, Лопухин слегка отогнул уголки, чтобы никто не заметил - игра шла по-крупному, и рисковать не хотелось. Раздача была замечательной - червовый стрит-флеш на короле! Выше только тузовый и флеш-рояль.
- Да, не отыграться тебе, князь! - подумал Лопухин, поднимая ставку.
19 часов 15 минут
Особняк Лопухиных
Дорогу к кабинету Лопухина Прохор помнил еще с прошлого раза. Открыть дверь не составило труда, впрочем, как и новый сейф. Кадуцей справился с работой блестяще - стоило Дубову лишь прикоснуться посохом к замку, как он тут же открылся. Не помогли коллекционеру дорогие замки. Прохор достал из-под пиджака прочную холщовую сумку, и принялся набивать её старинными драгоценностями. Он брал не все подряд, а лишь самое ценное. Мадам заставила вызубрить наизусть каталог раритетов, которые следовало брать в первую очередь. Вскоре в сумку перекочевали наиболее ценные экземпляры. Пора было рисовать ноги, но Прохор не мог уйти - он до сих пор не нашел Глаза Гермеса. Дубов обшарил сейф еще раз, проверил запертые ящики стола, еще раз прошелся по полкам с книгами. Но никакого тайника, в котором можно было укрыть изумруды, не обнаружил. Неожиданно дверь в кабинет скрипнула. Прохор вздрогнул и обернулся. На пороге стояла мадам Кукушкина.
- Все в порядке? - спросила она, с одобрением оглядев вскрытый Прохором сейф.
- Да, - ответил шепотом Дубов. - Драгоценности упакованы, только…
- Если все сделано, - перебила Прохора мадам, - пора уносить ноги!
- Нет! - возразил Дубов. - Глаза Гермеса, их нигде нет!
- Да плюнь ты на них! - в сердцах сказала мадам. - Здесь, - она указала на сумку, - миллионы! Не дури, Прохор! Уходи, пока не поздно! Ты со своей задачей справился на отлично!
- Анна Николаевна, Павел, что вы делаете в кабинете папеньки? - грабители, поглощенные спором не заметили появления в кабинете Арины Лопухиной.
- Дождался, придурок! - с перекошенным лицом зашипела Анна Николаевна.
Девушка непонимающе разглядывала разгром в кабинете. Вид вскрытого сейфа её просто шокировал.
- Павел… объясните… я не понимаю…
Мадам Кукушкина незаметно вытащила маленький дамский кинжал, спрятанный в специальных ножнах на ноге. Пока девушка приходила в себя, Анна Николаевна приблизилась к ней.
- Ариночка, девочка, - ворковала мадам, пряча кинжал за спиной, - я могу все объяснить! Дело вот в чем… - мадам коротко размахнулась и с силой возила кинжал в грудь девушки, - ты просто оказалась не в то время не в том месте.
- Нет! - закричал Прохор, бросаясь к девушке. Секунду она стояла, а затем с легким стоном упала на ковер. Изо рта девушки хлынула кровь - кинжал мадам пробил легкое. - Зачем? Зачем? - шептал Прохор, прижимая безвольное тело девушки к груди. Мадам наклонилась к Арине и, прикоснувшись к шее, попыталась нащупать пульс.
- Все кончено! - жестко сказала мадам Кукушкина. - Она поняла, что мы вместе! А мне нужно быть вне подозрений! Иначе вся затея рухнет на корню! А сейчас я вернусь из уборной в зал, а ты постараешься незаметно исчезнуть!
Прохор заплакал, продолжая сжимать мертвую девушку в объятьях.
- Возьми себя в руки! - прикрикнула на него Анна Николаевна. - А это еще что? - она зацепила холеным ногтем тонкую золотую цепочку на шее девушки. Из-под платья показались четыре измазанных кровью изумруда. - Глаза Гермеса! - воскликнула мадам. - Прохор, ты нашел их! Заклинаю тебя - уходи! Пока еще можно! - умоляюще прошептала мадам, аккуратно закрывая за собой дверь в кабинет.
Прохор остался в одиночестве возле распростертого на полу тела. Слезы не могли помочь ему оживить девушку.
Глава 3
24.12.1972
п. Кулустай
ИТК строгого режима.
- Ох, и разбередил ты мне душу, начальник! - тяжело вздохнув, сказал Прохор. - Больше века минуло, а все как вчера…
- Так ты все-таки ушел из особняка Лопухиных?
Прохор угрюмо кивнул:
- А девушка? Арина?
- Я ничем не мог ей помочь! - с надрывом крикнул Прохор. - Ничем! К тому же она выжила…
- Но только не твоими стараниями! - презрительно сплюнул Егоров.
- Слушай, начальник, - дернулся как от удара Посох, хватая Егорова за грудки, - я тебя предупреждал! Не лезь мне в душу, мусор!
- Все, все! - примирительно поднял руки майор. - Успокойся! Не дури!
Прохор неохотно выпустил из рук одежду Сергея.
- Нервишки ни к черту, - сказал он, закуривая очередную сигарету.
- Ладно, - примирительно сказал Сергей, - я бы на твоем месте вообще бы свихнулся.
- Порода наша такая, - выпустив дым из ноздрей, сказал Прохор, - крепкая. Не зря пращура моего Дубом кликали, ох не зря!
- А дальше чего было? - съехал на прежнюю дорожку Егоров.
- Дальше? - переспросил Дубов. - Дальше все просто было: Кукушкину, конечно, долго крутили, но ничего доказать не смогли. Мы со Шнырой покинули Россию в тот же день. Коллекцию Лопухина мадам пристроила на удивление быстро и выгодно. Я промотал эти денежки лет за десять. И был рад этому - жгло мне руки это бабло. Змеи же вернули свои глаза. Кадуцей был полноценен словно в день своего творения. Дальше я стал замечать за собой какие-то странности: я не старел. И, как выяснилось позже - я бессмертен! За мою долгую жизнь меня убивали десятки раз: резали финками, стреляли, травили ядами, даже взрывали. Но я неизменно воскресал целым и невредимым. Это страшно, поверь, начальник! Но об этом позже! В Россию я вернулся накануне нового тысяча девятисотого. Навестил мадам Кукушкину, сдала Анна Николаевна за шестнадцать лет сильно, но хватки не потеряла. С её помощью я тут же ввязался в новую авантюру. На сей раз на Кавказе. Нужно было выкрасть у некоего господина одну дорогую вещицу, хранящуюся в его семье еще со времен Колхидских царей. Все было бы хорошо, но в нашу команду затесался соглядатай охранки. Он, видите-ли, решил, что мы каким-то боком причастны к революционерам. Придурок! Перепутать профессиональных воров с революционерами мог только полный профан. Но, нашу сладкую компанию все-таки взяли.
21. 04. 1903 г.
Кутаисская тюрьма.
- Лежи, не кипишуй, - посоветовал Прохору угрюмый бородатый арестант. - Дрогнет у меня рука - портачка не получиться!
Прохор с сомнением оглядел крепкие жилистые руки колыцика.
- Это у тебя-то, Шило, руки дрогнут? Да они у тебя даже с перепоя не дрожат!
- Искусство - вещь тонкая, - заметил Шило. - Один неверный штрих - вся композиция рухнет! А поправить - чай не по холсту малюю! Так чо лежи смирненько!
- Слушай, Шило, - сказал Прохор, - ты со твоим талантом мог известным мазилой стать.
- Ну, известным или нет, - усмехнулся Шило, - это вопрос. А вот мазилой я действительно был. Церква расписывал, иконы малевал.