- О доме пока речь не идет. Разберемся сначала с сестрой. Она жаловалась вам на дона Фелипе?
Диего де Сан-Хуан изумленно вытаращил глаза.
- Что-что? - сиплым голосом переспросил он.
- Жаловалась ли она, повторяю, что дон Фелипе наглумился над ней?
Братья были ошарашены таким толкованием их обвинения.
- Нет, ваше высочество, не жаловалась, - первым опомнился Диего. - Боюсь, вы превратно поняли нас. Он не глумился над ней… То есть, на самом деле он наглумился, но он не…
- Так что же он сделал, в конце-то концов?
- Он… э-э… Сестра сама… э-э…
- Ну!
- Тереза… то бишь наша сестра… она добровольно… э-э…
- Полно вам мычать! - прикрикнул дон Альфонсо, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. - Вы хотите сказать, что она по своей воле спала с ним?
- Ну…
- Да или нет?
- Да, ваше высочество. Но…
- Тогда я ничего не понимаю, господа. - Дон Альфонсо скривил забавную гримасу, которая должна была означать безграничное удивление. - Какие у вас могут быть претензии к дону Фелипе? Он вел себя как истинный кабальеро, в чью обязанность вменяется всячески угождать даме, исполнять любой ее каприз.
Диего громко застонал, сообразив наконец, что ни о каком правосудии речи быть не может. Королевская Фемида повернулась к нему спиной, а его семья, кроме всего прочего, стала объектом язвительных острот со стороны первого принца Кастилии.
- Но ведь он соблазнил ее! - воскликнул младший де Сан-Хуан, еще не понявший, что над ним смеются. - Он обесчестил нашу сестру, наивную, неопытную, доверчивую…
- Ладно, - как от назойливой мухи отмахнулся от него дон Альфонсо. - Я сам займусь этим соблазнителем, - он кивнул в сторону Филиппа. - А вы ступайте разбирайтесь с сестрой. Боюсь, ее ожидают весьма неприятные минуты.
- Но…
- Никаких "но"! Прошу освободить замок, господа. Я уже сказал вам, что сам разберусь с доном Фелипе. Вы чем-то недовольны?
Разумеется, братья были недовольны, однако возражать сыну своего короля они не осмеливались и лишь бросали на Филиппа злобные взгляды.
Когда они, наконец, убрались восвояси, и ворота замка за ними захлопнулись, дон Альфонсо, весело посмеиваясь, подошел к Филиппу.
- Рад познакомиться с вами, граф, - сказал он.
Филипп сдержанно поклонился.
- Я весь к вашим услугам, монсеньор. Почту за большую честь, если вы согласитесь воспользоваться моим скромным гостеприимством.
- Пожалуй, так я и сделаю, - с серьезной миной произнес кастильский принц, но глаза его продолжали смеяться.
К ним приблизился падре, тяжело дышавший от волнения. Шел он медленно, с некоторым трудом переставляя ноги и шаркая сильнее обычного, а левую руку прижимал к груди, но лицо его выражало глубокое облегчение.
- Да благословит Бог ваше высочество, - сказал он. - Кабы не вы, эти дикари затеяли бы бойню. Само Провидение привело вас в наш дом.
- Ну, если вы считаете моего отца Провидением, - улыбнулся дон Альфонсо, - то так оно и есть… Да, кстати. Как раз перед тем, как начался весь этот сыр-бор, нас пригласили к столу. Надеюсь, ужин еще не остыл.
Ужин прошел почти без разговоров. Лишь после того, как подали десерт, дон Альфонсо, потягивая небольшими глотками вино, хитровато прищурился и спросил у Филиппа:
- Признайтесь, граф, с вами часто случаются подобные неприятности?
- Да нет, - смущенно ответил Филипп. - Это впервые.
- И, небось, только потому, что такие остолопы, как братья де Сан-Хуан, большая редкость в этих богом забытых краях. Если я не ошибаюсь, вскоре исполнится год, как вы перебрались сюда из Сантандера. Вам здесь еще не наскучило?
Филипп нахмурился и промолчал.
Тогда дон Альфонсо попытался подступиться к нему с другой стороны:
- И вообще, я не могу понять, как вам удается управлять графством отсюда, из этой глуши?
- И все-таки удается, - немного оживился Филипп. - Притом весьма успешно… Как я полагаю, вы приехали по поручению отца, чтобы лично проверить мои текущие дела и убедиться, что реальные доходы графства соответствуют поданным в Фискальную Палату отчетам и выплаченным в королевскую казну налогам?
- Ну, это не совсем так… Впрочем, было бы небезынтересно узнать, как у вас обстоят дела с финансами.
- Нет ничего проще. - Филипп повернулся к падре, который молча слушал их разговор. - Дон Антонио, будьте так любезны сообщить, каков был общий доход графства за прошлый год? В галльских скудо*, пожалуйста.
- Тридцать три тысячи восемьсот пятьдесят один скудо и девять сольдо, - тотчас же ответил преподобный отец. - Позавчера я просматривал отчеты, поэтому помню с точностью до динара.
На лице дона Альфонсо появилось выражение искреннего удивления.
- Тридцать три тысячи скудо? - переспросил он. - Да этого быть не может! Мои личные владения, а они, как минимум, вдвое больше Кантабрии, даже в лучшие годы не приносили такой прибыли. Правда, Астурия - удельное графство, и определенная часть общего дохода изымается королевской фискальной службой, минуя мою казну, и тем не менее…
- И тем не менее таков мой доход за минувший год, - с самодовольной улыбкой констатировал Филипп и вновь обратился к падре: - А бенефиции?
- Бенефиции от епископства Сантандерского, дарованные вашему прадеду, дону Эстебану Кантабрийскому, папой Иоанном XXIV в году 1398-ом, по состоянию на первое января сего года составили почти три тысячи скудо.
- Благодарю. Теперь, какая часть из этой суммы была истрачена на содержание замков, рыцарей, слуг, снаряжение кораблей, расширение хозяйства - ну, и на все прочие нужды?
- Ни единого динара, монсеньор.
- Как же так?
- Вы забыли, что еще с позапрошлого года в вашей казне оставалось не востребованными свыше пятнадцати тысяч скудо. Из них семь я ссудил под проценты евреям Шимону из Мадрида и Ицхаку из Сантандера, а оставшиеся восемь тысяч пошли на уплату налога в королевскую казну и на текущие расходы. Две недели назад был получен первый взнос от упомянутых мной ростовщиков - вот на эти деньги мы сейчас и живем.
- Таким образом, - произнес Филипп, весело взглянув на слегка опешившего дона Альфонсо, - в данный момент активное сальдо моей казны превышает тридцать шесть тысяч скудо - целая гора золота, которая лежит в моих сундуках в полной неприкосновенности… Э, нет, преподобный отец качает головой. Видимо, нашел еще нескольких евреев, чтобы дать им ссуду под грабительские проценты… Нет?.. Ах, да, вспомнил - пряности. По подсчетам дона Антонио эти вложения через два года принесут, по меньшей мере, полтораста тысяч чистой прибыли. Правда, по мне, это предприятие довольно рискованное, южный морской путь в Индию еще мало исследован и, наверняка, полон опасностей, но в моем распоряжении имеются новые добротные корабли с опытными экипажами на борту и капитанами, которые знают свое дело. Все-таки заманчиво вложить пятнадцать тысяч с тем, чтобы спустя два года получить в десять раз больше - и это как минимум. По-моему, риск оправдан… Гм, я сказал что-то смешное, монсеньор?
Дон Альфонсо действительно украдкой ухмылялся, и это не ускользнуло от внимания Филиппа. Кастильский принц немного смутился, затем сказал:
- Прошу прощения. Я просто подумал, что вы чертовски ловко перевели разговор со своей персоны на хозяйственные дела. Знаете, господин граф… Да, кстати. Мне кажется, что мы чересчур официальны. Девять лет - не такая большая разница в возрасте, чтобы помешать нам называть друг друга кузенами.
Филипп улыбнулся ему в ответ.
- Полностью согласен с вами, кузен. В конце концов, мы троюродные братья. А как утверждает мой друг, граф Капсирский, троюродные братья - все равно что родные.
- Значит, договорились, - удовлетворенно произнес дон Альфонсо. - Отныне мы кузены без всяких "графов", "донов" и "монсеньоров". Далее, дорогой мой кузен Аквитанский, я просил бы вас не притворяться, будто вы не догадываетесь о цели моего визита. Мой отец уже трижды писал вам, лично приглашая вас в Толедо. На первое письмо вы ответили, что ваша жена ждет ребенка, и вы намерены приехать к нам после его рождения. Два следующих приглашения вы попросту проигнорировали, сославшись на якобы плохое состояние здоровья. Не скажу, что это было очень вежливо с вашей стороны, тем более, что к тому времени в Толедо уже стало известно о ваших похождениях.
Филипп в замешательстве опустил глаза и ничего не ответил. А дон Альфонсо после короткой паузы продолжил:
- Отправляясь к вам, я получил от отца указание во что бы то ни стало вытащить вас из этой дыры и привезти с собой в Толедо. И между прочим, преподобный Антонио тоже считает, что вам пора переменить обстановку.
Филипп нахмурился.
- Право, я очень тронут такой заботой обо мне со стороны вашего августейшего отца, кузен, но…
- Никаких возражений я не принимаю, - категорически заявил дон Альфонсо. - Я не позволю вам быть преступником.
- Преступником? - удивленно переспросил Филипп.
- Да, да! В ваши-то годы, при вашем-то положении, с вашим-то богатством прозябать здесь, в глуши, ублажая неотесанных провинциальных дам и девиц, это и есть самое настоящее преступление! Вы не приняли предложение короля Робера поселиться в Тулузе, где ваше место как первого принца Галлии, - что ж, я понимаю, у вас были для этого веские основания, вы не хотели ставить своего дядю в неловкое положение, ухудшая его отношения с вашим отцом. Но у вас нет причин отказываться от переезда в Толедо - ведь вы еще и граф Кантабрийский, гранд Кастилии, то есть вы ОБЯЗАНЫ наравне с другими вельможами принимать участие в управлении всем нашим государством.