- Похоже, вы уже оправилась, - с удивлением заметил Гэз и пожалел, что Мулграв не наблюдает эту сцену.
Как, интересно, разговаривать с человеком, которого высекли по твоему приказу?
- Мы крепкий народ, - ответил Бард. - Ригантская кровь и все такое.
Гэз рассмеялся.
- Несколько лет назад вас бы снова выпороли за такие слова. А теперь я спокойно признаюсь, что в моей семье течет та же кровь. Моя прабабка была из ригантов. Говорят, сильная была женщина. Теперь даже король рассказывает о своем деде и ригантском наследии.
- Поэтому мы непобедимы, сир, - заявил Каммель Бард. - Мы - армия ригантов.
Генерал улыбнулся и двинулся дальше, солдаты направились за ним. Подойдя к воротам, Гэз заметил шедшую навстречу Корделию Лоэн, одетую для верховой езды, в юбку - брюки, тяжелые ботинки и редингот с меховым воротником. Его сердце забилось чаще и дыхание участилось.
- Добрый вечер, генерал, - сказала она.
- Добрый вечер, госпожа. Позвольте представить моих стражей, Тайбарда Джакела и Каммеля Барда, отважных воинов с моей родины. - Оба неуклюже поклонились. Солдат потрусил к девушке, и Корделия наклонилась к псу. - Будьте осторожнее с ним, - озабоченно сказал Гэз, - он не любит незнакомцев.
Корделия склонила голову набок и щелкнула пальцами. Пес немедленно сел у ее ног, и она потрепала его по загривку.
- По-моему, он вполне послушный.
- Конечно, госпожа.
- Вы собираетесь пригласить меня в дом и напоить чем-нибудь горячим, или мне так и стоять на холоде?
- В дом? Я… у меня нет слуг.
- Неужели бравый генерал не способен налить в чайник воды и повесить его на огонь?
- Не в этом дело. Я хотел сказать, что мы будем… одни.
- А - а, понятно. Не волнуйтесь, генерал, уверена, если я на вас нападу, ваши стражники немедленно прибегут на помощь.
Гэз заметил, что солдаты пытаются спрятать улыбку, и вздохнул:
- Хорошо, госпожа.
Он обернулся к Тайбарду и сказал:
- Если я позову на помощь, не мешкайте.
- Будем в ту же секунду, сир.
Несмотря на показную уверенность, Корделии было неловко и неуютно. Ее обычно рациональный ум пришел в полный хаос после разговора с Гэзом на приеме. Из головы никак не шли странные, разноцветные глаза и быстрая неуверенная улыбка.
Она думала о Гэзе большую часть времени, убеждая себя, что волнуется исключительно за его безопасность. В конце концов, он служит королю, и предупредить его о возможной беде - ее прямой долг.
Теперь, войдя за ним в дом, она поняла, что это было лишь частью правды. В девятнадцать лет Корделия понимала, насколько притягательным может быть противоположный пол. Она и прежде встречала офицеров, в присутствии которых сердце начинало биться чаще, а голова переполнялась не самыми благопристойными мыслями. Но до сих пор никто не волновал ее так, как Гэз Макон. Мысль о том, что завтра она уедет и, возможно, никогда больше не увидит его, казалась ей невыносимой.
- Где-то здесь был чайник, - сказал он.
- Пожалуйста, не утруждайте себя. Я просто пошутила. Можно мне сесть у огня?
- Конечно. Вы позволите ваше пальто?
- Девушке и без того не пристало приходить одной в дом холостяка. Тем более ей не стоит там раздеваться.
- Да, конечно. Вы не против, если я сниму мой плащ? Здесь необычно жарко.
Корделия рассмеялась его смущению.
- Долой условности! - воскликнула она, расстегиваясь. Под ним оказалась шелковая блуза и парчовый жилет зеленого цвета.
Гэз взял ее редингот и повесил на крючок у двери.
- Завтра утром вы уезжаете, - сказал он. - Вам уже известно место назначения?
- Отец сказал, что нас разместят в Линстере.
- Но туда всего четыре мили, - удивился Гэз.
- Я знаю, - ответила она, вспомнив, зачем пришла. Хорошее настроение улетучилось. - Об этом я пришла поговорить.
- В этом нет никакого смысла.
- Отец напуган, генерал. Прежде он ничего не боялся. Меня это очень тревожит. Он хочет оставить армию и уехать за море. Сегодня мы с ним разговаривали, и когда я упомянула ваше имя, он предупредил не слишком увлекаться вами. У меня возникло впечатление, что скоро здесь что-то произойдет.
- У меня тоже, - вздохнул Гэз. - Все запасы перевезены, а сегодня мы едва отстояли собственных лошадей. Мы полностью изолированы. Если Люден Макс нападет, мы вряд ли выдержим такое испытание.
- Я подозреваю, генерал, что проблема не в Людене Максе. Он посмотрел ей в глаза, но промолчал. Корделия ощутила, что краснеет под его взглядом.
- Я хорошо знаю своего отца, - продолжила она. - Его мучает не только страх. По-моему, ему стыдно. У вас могущественные враги, генерал. Боюсь, они не собираются с вами церемониться.
- Да, мне тоже приходила эта мысль, - признался Гэз и криво улыбнулся. - На мою жизнь было уже два покушения. Уверен, что третье не заставит себя ждать.
- Почему вы еще здесь?
- Хороший вопрос, госпожа. Из-за долга, чести. Я верен королю. Я присягал ему за себя и своих солдат и не могу просто уехать. Это сделает меня клятвопреступником и опозорит всю мою семью.
- Опозорит Мойдарта? Хороший сюжет для романа.
- Мы с ним никогда не были близки, - холодно ответил Гэз. - Но он мой отец, и я не потерплю, чтобы о нем отзывались в таком тоне.
- Я прошу прощения.
Гэз успокоился и улыбнулся.
- Я знаю, что о нем рассказывают, Корделия. Некоторым историям я сам был свидетелем. Мой отец - суровый и жестокий человек. Я хотел бы знать хоть один его поступок, которым можно было бы гордиться. Но пока я не знаю, мне остается только надеяться, что я не такой, и никогда таким не стану.
- Я не думаю, что вы такой, как он, - ответила Корделия, вставая со стула. - Вы не похожи ни на одного мужчину, которого я встречала прежде.
- Надеюсь, это комплимент. Она подошла ближе.
- Вы раньше целовались, генерал?
- Нет.
- Тогда я вас поцелую. Если вы, конечно, не возражаете. Гэз потряс головой. Корделия улыбнулась панике, мелькнувшей в его глазах, взяла его за руку и сделала еще один шаг навстречу. Их губы встретились, и время остановилось. Гэз обнял ее за талию и притянул ближе.
Корделия отстранилась, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.
- Берегите себя, генерал Макон, - хриплым голосом сказала она.
Сначала он не знал, что ответить, но потом его охватило безрассудство. Кроме сладости ее губ, ничто больше не имело значения.
- Когда мы снова увидимся? - спросил он.
Она задумалась, и с ее счастливого лица постепенно исчезла улыбка.
- Не знаю, генерал. Я хотела бы остаться. Но вещи уже собраны, и отец ждет меня.
- Нет, - сказал он, - не уходи. Подари мне еще час. Они снова поцеловались, на этот раз медленнее. Гэз понял, что у него подкашиваются ноги, сел на стул, обнял ее за талию и притянул к себе на колени, ощутив сквозь одежду ее трепещущее тело. Впервые в жизни все заботы и волнения оставили его. Все, кроме этой минуты, стало бессмысленным и незначительным. Войны, битвы, недоброжелатели - все стало мелким, утратило былую важность. Вместо прежних забот его охватила одна великая правда. Их губы вновь разлучились, Корделия поцеловала его в щеку, потом в лоб. Гэз со вздохом закрыл глаза, и их губы снова встретились. За эти мгновения неприступные стены его тайного одиночества обрушились, и холодное безразличие Мойдарта, детство, лишенное ласки, - все стало лишь призрачным воспоминанием. На смену прошлому пришло настоящее, и оно было прекрасно.
Ледяной Кай в церемониальном малиновом плаще и закрывающем лицо черном шлеме широким шагом шел по восточному крылу замка Баракум. За ним шли шесть Искупителей в том же облачении. Двое тащили невысокого, худого человека в белой шелковой ночной рубашке.
В руках Искупителей были мечи. С их лезвий капала кровь.
Переступая через трупы, Ледяной Кай спустился в трапезную, а оттуда, через потайную дверь, в подземелья.
Искупители бесшумно выстроились за своим господином. Двое, стоявшие на страже у выхода на вторую лестницу, расступились и распахнули двери.
В подземном зале Искупителей, убранном багряными знаменами, был накрыт пиршественный стол. На нем собравшихся дожидались хрустальные кубки с красным вином.
Ледяной Кай встал во главе стола, откинул забрало шлема, поднял кубок и дождался, пока его воины займут свои места.
- Волей державы! - воскликнул он, и слова тысячекратно отразились от каменного свода.
- Волей державы! - повторили все и осушили кубки.
Ледяной Кай поднял руку и махнул двум Искупителям, державшим пленника. Его подтащили поближе. Он споткнулся и упал на колени.
- Поднимите его, - повелел Кай. - Король не должен преклонять колен.
Пленника подняли. На его правой щеке была огромная ссадина, кровь из сломанного носа запачкала жидкие бесцветные усы. Четырнадцатый король Варлиана посмотрел Ледяному Каю в глаза.
- Не должен преклонять колен?! - воскликнул он дрожащим от ярости голосом. - Его можно вытащить из постели, приволочь на заклание, но он не должен преклонять колен? Вы чудовище, Винтерборн, вы грязный предатель.
- Нет, мой повелитель, - печально ответил Ледяной Кай, - и я, и эти доблестные рыцари верой и правдой служили нашей стране. И мы продолжаем нашу службу. Кто втянул варлийцев в эту войну? Кто подписал с Люденом Максом договор, даровал людям свободу, только чтобы нарушить свое слово и приговорить Макса к смерти? Сегодня наступит конец проклятой войне. Сегодня Люден Макс умрет, и его сторонникам придет конец.