Корделия терпеливо ждала, пока престарелая служанка боролась с двадцатью жемчужными пуговицами на спине платья, красивого, но такого непрактичного! Не будь у нее служанки, пришлось бы снимать с помощью ножа. Корделия не преминула сообщить это отцу, когда он покупал платье.
Он только рассмеялся.
- В этом весь смысл, дорогая! Платья, которые легко снять, носят одни крестьянки. А такое может позволить себе только богатая женщина.
И все равно, Корделия считала это глупым. Красивые пуговицы с равным успехом можно разместить и спереди.
- Никак не расстегивается, - пропыхтела миссис Бродли. - Вы уж простите, что я так долго вожусь.
- Ничего, Мара. Попробуем снять его так. - Корделия отстегнула рукава и с помощью служанки попыталась высвободиться из платья. Спустя несколько мгновений бесплодных усилий Корделия звонко рассмеялась. - Это не платье, а наказание. Отрежьте эту дурацкую пуговицу.
- Нет - нет, госпожа! - воскликнула миссис Бродли. - Не надо портить платье! Я попробую еще раз.
Корделия услышала в голосе служанки ужас, и ее хорошее настроение испарилось. Если с платьем что-то случится, значит миссис Бродли неспособна расстегнуть пуговицы. Так она может лишиться работы. Они с мужем служили отцу уже двадцать лет, но Корделия сомневалась, что Бродли скопили достаточно денег, чтобы спокойно дожить старость.
- Готово! - радостно воскликнула миссис Бродли. - Встаньте, дорогая.
Вскоре платье лежало на кровати, и Корделия наконец смогла издать вздох облегчения.
- Я в нем едва дышала, - сказала она. - Весь вечер боялась упасть в обморок.
- Вы, наверно, были в центре внимания и потрясли всех мужчин своей красотой.
Корделия села перед зеркалом. Миссис Бродли вытащила из ее волос шпильки и взялась за щетку с серебряной рукоятью.
- Вы видели генерала Макона? - спросила девушка, пока служанка расчесывала ее волосы.
- Неприятный юноша, - ответила миссис Бродли. - Мистер Бродли рассказал мне о том, как непочтительно он повел себя в прежнем доме.
- Да, да, но вы его видели?
- Да, госпожа.
- И что вы думаете?
- О чем, госпожа?
- Вы не нашли его представительным?
- Я не думала об этом. Он довольно красивый и хорошо себя держит, хотя, по-моему, ходить повсюду с почетным караулом - это чересчур.
- На него было покушение, Люден Макс недавно послал двух наемных убийц. Но генерал убил обоих.
- Он солдат, солдаты хорошо это умеют, - чопорно возразила миссис Бродли. - К тому же он известный дуэлянт, застрелил лорда Ферсона.
- Неправда, Гэз его не убивал.
- Гэз? Лучше не называйте его по имени в присутствии отца, госпожа. Мистер Бродли сказал, что генералу не слишком понравился этот солдат, он был слишком груб.
- Я знаю, Мара, я все видела.
- Конечно, госпожа.
- Принесите мне халат, пожалуйста, я схожу к отцу.
Вскоре, в белом халате, Корделия спустилась на первый этаж. Ее отец сидел за письменным столом и читал. Корделия вошла и налила себе бокал приятного, хотя и слишком пряного глинтвейна.
- Что читаешь? - спросила она.
- Свежие письма о финансовом положении Южной Кампании. Пришли только сегодня утром.
- Полагаю, ты становишься все богаче.
- Так и есть. Приятно читать, - печально ответил он. - Тебе понравился прием?
- Было лучше, чем я рассчитывала, - пожала плечами она.
- Я видел, ты разговаривала с Маконом.
- Он извинялся за свое оскорбительное поведение.
- Он молод, опрометчив и поступил так, как счел необходимым. - Кордли Лоэн покачал головой и печально улыбнулся. - К тому же он был прав.
Корделия пришла в ужас. Чем можно оправдать такую грубость? Она сделала глоток глинтвейна и села в кресло у камина.
- Я не хочу лишаться твоей любви, девочка, - вздохнул Кордли Лоэн.
- Этого никогда не произойдет.
- Никогда - это слишком долго. Я хорошо заботился о королевской армии, доставал провизию, следил, чтобы не кончались боеприпасы.
- Ну разумеется! Король не мог найти никого лучше.
- Для этого мне приходилось подкупать чиновников и совершать множество недостойных поступков.
- Но такова жизнь, отец. Зачем ты рассказываешь мне все это?
- Чтобы найти деньги на взятки и не опустошить собственные карманы, я перепродавал часть провизии. Продукты, которые закупались офицерами, часто… перенаправлялись.
- Я уверена, ты поступал, как было необходимо. Хватит, отец, не будем об этом!
- Я стал вором, Корделия, и крал уже очень давно. Макон был так груб, потому что не получил от меня то, за что заплатил.
- Зачем ты рассказываешь? Мне необязательно это знать.
- Не знаю почему, но я больше не хочу ничего от тебя скрывать. Наверное, потому что ты единственное, что есть в моей жизни. Ты - все, что после меня останется.
- Прекрати! - вскрикнула девушка и подбежала обнять его. - Не пугай меня так, - сказала она и поцеловала его в щеку. - Ты просто устал, и тебе надо отдохнуть.
Он взял ее руки в свои и поцеловал их.
- Конечно, ты права, как всегда. Я устал и слишком все драматизирую. Все эти годы я был глупцом, и только теперь мои глаза открылись. Не знаю, как я мог быть таким слепым.
Он отвернулся от дочери к окну, за которым виднелся заснеженный садик. Корделия молча смотрела не его искаженное болью лицо - непереносимое для нее зрелище. Единственное, что прежде не менялось в ее жизни, была уверенность в себе, в завтрашнем дне, которую прежде источал ее отец.
Кордли Лоэн вздохнул и провел рукой по волосам.
- Гэз Макон мог убить меня. Учитывая, кто его отец, боюсь, он не испытал бы после этого никаких сожалений.
Радуясь тому, что отец переменил тему, Корделия спросила:
- Его отец - какой-то северный граф, правильно?
- Его отец - Мойдарт, Корделия. Я надеюсь, что твоего слуха не достигли самые вопиющие слухи о его зверствах.
- Я слышала о нем, - ответила Корделия, - и о той легенде, которой он окружен. Но это не может быть правдой. Ни один варлийский лорд не опустится так низко, король не позволит ему.
- Ты не права, - ответил ей отец. - Северные земли славятся бунтарями и повстанцами, и Мойдарт правит по собственному усмотрению с молчаливого согласия короля. Все его пытки и казни, к сожалению, стали частью официальной политики. Впрочем, даже его деяния бледнеют по сравнению с тем, что творится на этой войне.
- Люден Макс совершил много зла, - сказала Корделия. - Но он еще ответит за него.
Кордли Лоэн откинулся в кресле и теребил мочку уха. Он ответил не сразу.
- Не суди о том, о чем не знаешь, Корделия. Не все те зверства… - Он вздрогнул и вполголоса выругался, сильно удивив Корделию, которая никогда не слышала от него таких грубых слов. - Проклятие, девочка, Макс невиновен даже в десятой доле того, что сейчас происходит. Солдаты под королевскими знаменами безжалостно убивают всех без разбора, включая женщин и детей. - На мгновение он замолчал, пытаясь восстановить самообладание, закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. - Весной я подам в отставку, и мы вернемся в Варингас. А может, отправимся к Среднему морю. Тебе там нравится, да?
- Я думала, ты счастлив в армии. Помнишь, недавно тебе предложили вступить в какой-то орден? Ты сказал, что это большая честь.
- Хватит об этом. Тебе нравится Макон?
- Да, - призналась Корделия.
- Он обречен. У него слишком высокопоставленные враги. Его гибель предрешена.
- Мы наверняка можем что-то предпринять, - встревоженно ответила она.
- Да, - печально согласился Кордли Лоэн, - уехать. Через четыре дня мы именно так и поступим.
- Нет, я не об этом. Его надо предупредить!
- Не в наших силах справиться с тем, что его ждет. Его не спасти, Корделия. Даже чтобы спастись самим, нам придется приложить немало усилий.
- Как ты смеешь так говорить?! - вскрикнула она, отстраняясь. - Это достойно только презрения!
- Как я тебе уже говорил, никогда - это слишком долго, - грустно ответил Лоэн.