- Можешь переночевать у меня, - предложил Подермил.
- У меня еще дела.
Хансекер взял посох, открыл дверь и вышел наружу. Из тени на него что-то бросилось, но он взмахнул посохом и обрушил его на голову нападающего. Тот рухнул в снег.
- В старые времена речной народ был посерьезнее, - сообщил Хансекер выглянувшему на улицу старичку.
- Старые времена всегда лучше, - улыбнулся в ответ Аран.
Как подобает почтительному сыну, Гэз Макон каждый месяц посылал домой письма, извещая отца о своих передвижениях, а также те новости, которые могли бы его заинтересовать. Говоря по правде, Гэз плохо представлял, что могло бы заинтересовать Мойдарта - до сих пор отец ему не отвечал. Гэз сел в гостиной, погладил улегшегося у его ног Солдата и снова перечитал письмо:
До меня вкратце дошел слух о твоей дуэли с Ферсоном. Опиши в подробностях, что к ней привело и что за ней последовало, не упусти ни одной детали. Не отпускай от себя Мулграва и избегай распланированных действий. При первой возможности сложи с себя полномочия и возвращайся в Эльдакр.
М.
Гэз грустно улыбнулся и покачал головой. Ни приветствия, ни слова о том, как дела в Эльдакре.
Он сунул письмо в карман, подошел к маленькому зеркалу на стене и старательно завязал белый шейный платок, тоже шелковый, купленный в столице четыре года назад, кода жизнь казалась неизмеримо проще. Он осмотрел свое отражение: великолепный голубой камзол, расшитый серебряной нитью, белая шелковая рубашка с кружевным воротником и манжетами, серые бриджи, начищенные до блеска ботинки - одежда напоминала о спокойных временах, балах и вечеринках, театрах и званых обедах. Однако лицо не давало обмануться: впалые щеки и усталые, повидавшие слишком много глаза говорили сами за себя.
"При первой возможности сложи с себя полномочия и возвращайся в Эльдакр".
Как бы это было заманчиво! Гэз поправил шейный платок и отошел от зеркала. Солдат поднял огромную голову и вильнул хвостом.
- Нет, сегодня ты останешься здесь, приятель, - сказал Гэз, похлопав пса по загривку.
Все же Солдат увязался за ним, и его, яростно лающего, пришлось загонять обратно в дом. Ждавшие снаружи Тайбард Джакел и Каммель Бард отсалютовали.
- Из дома пишут? - спросил Гэз, выходя на главную улицу. Джакел, с ружьем наперевес, поравнялся с генералом.
- Уже месяц не пишут, сир. Зима, говорят, суровая.
- Наши зимы лучше, чем оставаться здесь.
- Это верно, сир.
- Вы сохранили золотую пулю? - полюбопытствовал Гэз.
- Да, сир. - Тайбард похлопал себя по груди. - Давненько это было.
- Неплохое было время, Джакел.
Они миновали мост, даже не оглянувшись на него.
В дом мэра уже начали прибывать гости. Гэза встретила его жена, невысокая и когда-то очаровательная женщина с грустным лицом. Гэз поклонился и поцеловал ее руку. Она провела его в гостиную, где собралось примерно двадцать человек. От небольшой группы отделился хозяин и поклонился. У него было красное лицо и, что удивительно, учитывая повсеместную нехватку еды, изрядный запас лишнего веса.
- Добро пожаловать, генерал, - сказал мэр, улыбнувшись одними губами. - Очень рад вас видеть. Позвольте представить вас моим друзьям, полагаю, с некоторыми вы уже знакомы.
Гэз последовал за ним, здороваясь и пожимая протянутые руки. Пока он справлялся, хотя и чувствовал себя не в своей тарелке. Генерал не собирался оставаться надолго. Прием был организован в спешке, чтобы почтить прибытие Кордли Лоэна. Гэз не мог отказаться прийти, не нанеся ему еще одного оскорбления.
Лоэн, облаченный в расшитый малиновый камзол, расположился у камина, в окружении знатнейших горожан. Они улыбались, кивали, ловили каждое его слово. Рядом стояла его дочь, в великолепном одеянии из зеленого атласа.
Мэр подвел Гэза к Лоэну, который, заметив их, сощурился, не прекращая улыбаться.
- Добрый вечер, генерал Макон, - сказал он.
- Добрый вечер. Надеюсь, у вас все в порядке.
- Насколько это возможно в эти ужасные времена, - сказал он. - Вы, конечно, помните мою дочь, Корделию.
- Да, сир.
Гэз встретился с ней глазами и почувствовал, как внутри все сжалось. Девушка даже не попыталась скрыть свою неприязнь.
Нависла неловкая пауза. Гэз не смог придумать, что сказать. В конце концов толстый мэр пробормотал что-то невразумительное, кто-то из гостей заговорил о погоде, и неприятные мгновения миновали.
Как только представилось возможным, Гэз отошел к столу, где стояла огромная чаша с пуншем, и, чувствуя себя последним дураком, зачерпнул себе чашечку.
- Кого вы собираетесь вызвать на этот раз, генерал? - спросила внезапно появившаяся Корделия. - Может быть, мэра?
Гэз покраснел, но взял себя в руки.
- Я надеялся на более спокойный вечер, - ответил он, - хотя и рад тому, что вы предоставили мне шанс извиниться за свое поведение.
Выражение ее лица чуть смягчилось, но ненамного.
- Я слышала, вы дрались с лордом Ферсоном.
- Несмотря на это, я не дуэлянт, - сказал он. - Я не желал этой дуэли, лорд Ферсон сам вызвал меня.
- Мне говорили совсем другое, - заметила она, зачерпнув себе пунша.
- И что же вам говорили? - спросил Гэз.
Корделия сделала глоток из своего бокала. Гэз сделал глубокий вдох и вознамерился любой ценой сохранить спокойствие, хотя это становилось все сложнее. Он не мог оторвать взгляда от ее губ, шеи, молочной белизны ее кожи…
- Там, откуда вы родом, принято глазеть на женскую грудь? Гэз вздрогнул и покраснел, отчего на его щеке отчетливо проступил маленький треугольный шрам.
- Я… прошу прощения. Откровенно говоря, в женской компании я не лучший собеседник. Я сразу превращаюсь в левшу на обе ноги, причем с манерами деревенского дурачка.
- Видимо, ваша мать была очень суровой женщиной, раз вы так страшитесь женского общества.
- Ее убили, когда я был еще младенцем. Отец не женился во второй раз.
- Как же вы боретесь с этой бедой, генерал? Без сомнения, такой представительный мужчина, как вы, нередко общается хотя бы с женщинами определенного сорта.
Гэз потрясенно посмотрел ей в глаза и с изумлением понял, что она его дразнит. Однако в ее голосе больше не было открытой вражды.
- Я никогда не искал общества подобных женщин, - ответил он.
Корделия искренне изумилась.
- Верно ли я поняла, что вы чураетесь общества не только светских, но и всех прочих женщин? Означает ли это, что легендарный Серый Призрак, бесстрашный кавалерийский генерал, - девственник?
- Да, - ответил он, заливаясь краской.
- Вы что, не умеете лгать? - смягчилась она. - Это любимое мужское занятие.
- Умею. Зачем вы хотите, чтобы я вам лгал?
- Дело не в том, что я этого хочу. Опыт показывает, что мужчины хвастливы и полны нелепого тщеславия. И я не могу припомнить, чтобы мужчина вот так просто признался в собственной неопытности.
- Это было не так уж просто.
Она подняла на него взгляд и тут же отвела глаза.
- Может ли быть, что вы из тех, что предпочитают мужскую компанию… в любом деле? Меня бы это не удивило.
- Зато это удивило бы меня, - рассмеялся Гэз. - Будь все так, как вы говорите, я сомневаюсь, что вы производили бы на меня столь сильное впечатление.
Настал черед Корделии краснеть, но она быстро восстановила спокойствие.
- Это было очень галантно, генерал. Особенно для мужчины, который утверждает, что не умеет общаться с женщинами.
- Сам не знаю, что меня на это подвигло.
- Я слышала, вы с севера. Говорят, там очень красиво.
- Да, это прекрасная земля, полная величественных гор и прозрачных озер. Надолго вы приехали в Шелдинг?
- Думали, что надолго, но отец получил новые приказы. Мы уезжаем через четыре дня.
- Мне очень жаль.
- А мне нет, - отрезала она. - Я давно хотела домой.
- Да, конечно.
- Приятного вам вечера, генерал, - сказал Корделия, кивнула на прощание и удалилась.
Гэз допил пунш, который оказался слишком сладким на его вкус, нашел мэра, поблагодарил его за гостеприимство, объяснил, что его ждут неотложные дела в полку, и ушел. Джакел и Бард дожидались у ворот.
Мулграв ожидал его возвращения в доме.
- Как все прошло, сир? - спросил он.
Тут из задних комнат с лаем вылетел Солдат, изо всех сил размахивая хвостом. Гэз наклонился и потрепал пса по загривку:
- Тихо, тихо, успокойся.
Наконец пес утих и улегся у ног генерала, севшего у камина.
- Это было занимательно, - сказал Гэз.
- Она там была?
- Да, была. Она очаровательна, Мулграв. А я почти не запинался в разговоре.
- Вы снова увидитесь? - невинно спросил фехтовальщик. Гэз поднял взгляд на друга.
- Что вас беспокоит, Мулграв? Фехтовальщик вымучил улыбку и развел руками:
- Сейчас не лучшее время влюбляться сир. Мы окружены врагами.
- Не беспокойтесь, мой друг. Они с отцом уезжают через четыре дня. У генерала-интенданта новый приказ.
- Мне казалось, он должен был остаться на месяц, чтобы наладить работу складов.
- Да, мне тоже. Но такова армейская жизнь, Мулграв.
- Армейская жизнь, - повторил фехтовальщик и с сомнением покачал головой. - Дело не в армии и не в войне. Вы были бы в большей безопасности, если бы пошли сейчас на Людена Макса. Тогда мы бы точно знали, где находится враг.