* * *
Лорн ап Данхэм любовался на свою работу. Только что закалённый меч тускло сверкал, как рыбья чешуя. Триумф омрачало только одно - скоро такую же красоту сможет изготовить любой грамотный кузнец. Раз идею высказала сида, то о том, как делать такие мечи, будет знать половина Камбрии. Не признаёт богиня тайн мастерства. Чужие уважает, но свои - выбалтывает. Хотя - нет, не выбалтывает. Наверняка гейс на ней такой, мистическое обязательство. Ведь за тысячи лет всё, что ни напридумывала - людям раздарила. Так что и сварной клинок в руках - просто первый. А скоро их будет больше.
Не намного больше. Всех пока радует сталь - и то, что из новой печи её выходит много. Лорн припомнил - с другими мастерами сида говорила о ремесле, и они охотно поддакивали, когда Немайн рисовала подобия мельничных жерновов - для заточки литых да грубо прокованных заготовок. Всего несколько бесед - и стало ясно, что римляне всё-таки получат не секиры, как изначально договорился Дэффид, а старые добрые гладии. Уродливые короткие пыряла, близко не приближающиеся к благородным листовидным формам - но прочные и острые. А баланс обеспечит рукоять.
И что останется Лорну? Разве только создать гильдию кузнецов-оружейников, да выставить свой клинок как образец шедевра. То есть работы, после которой ученик обретает право именоваться мастером? Сделал не хуже - молодец, можешь, нет - не позорь профессию, оставайся на подхвате у тех, кто достоин. Создать эталон - слава, но небольшая, раз уж её всякий повторит. А скольких хлопот потребовала вещь! Долгая плавка - не в большой общей печи, а в малом её подобии, которое Лорн устроил у себя в кузнице. Да не одна - две плавки на сталь, три - на железо. Сварка клинка из кусочков. Проковка. Немайн говорила, что можно сделать много проковок, и тогда меч выйдет ещё лучше. Но это - работа не художника, а ремесленника. Значит, не то! Ведь незадолго до болезни сида даже не намекнула - сказала прямо, что для неё следующий меч сделает он, Лорн. А что такое меч Девы Озера? Новый Эскалибур! Уж он-то не может быть получен простым повторением рутинной работы.
Кое-какие шаги по изготовлению меча спасителя Британии кузнец уже предпринял. А именно, позаботился о сырье. Пока сида болела, он поговорил с одним из ирландских друидов, который сам был не чужд огненному ремеслу. И добился своего: тот согласился послать за железом из древних друидических закладок, куда более старых, чем время жизни человека. Дюжина дюжин лет это будет, или малость постарше - неважно. Важно, что в Камбрии лучшего железа не сыскать! За древнее железо друид просил лишь одного - присутствовать при изготовлении клинка, и Лорн неохотно согласился выполнить это условие. И через три дня после завершения навигации получил свёрток с изъеденными ржавчиной крицами.
Но прежде, чем переводить на окалину драгоценный металл, следовало отработать технологию.
А потому Лорн ап Данхэм загнал бьющееся в груди "Пора!" на обочину сознания. Да, сида принесла два славных ремесленных способа. Но именно он, Лорн, должен придумать лучший - третий. Первый даёт достойную и дешёвую вещь. Второй - дорогую и отличную. Третий должен произвести чудесную. Лорн задумался. Надолго. Следующую плавку он начнёт только через три дня, в строгой тайне. Взяв для неё одну из своих двадцатилетних закладок.
* * *
Немайн зашла "со второго утра" посмотреть на сына - да так и осталась. Не удержалась, взяла на руки. Даже в походе всегда старалась держать на руках - и только если передние конечности были уж очень нужны свободными, совала в скрученную из плаща переноску. Маленький сыт. Следовательно - спит, но почему не побаюкать? Нет, открыл глазёночки. Чует мать? Ей так мало приходится бывать со своим сокровищем!
Нарин нашла себе дело снаружи, спросилась и вышла. Краем сознания сида понимала - за время её болезни та заново привыкла к ребёнку. Которого сама и родила, но по странному стечению обстоятельств подарила рыжей и ушастой. Так что теперь числилась в кормилицах, матерью же считалась Немайн. Приёмышей и родных детей в Камбрии различать не принято - и этот обычай славно лёг на отчаянное детолюбие сидов.
Так что издевательством это не было. Так, озорство. Захотелось почувствовать, как это - быть матерью не по обычаю, а на деле. Причём - очень-очень. Снова инстинкт… Накатывало и раньше. Но всегда находилось срочное дело, или свидетели - стыдно же! И наряд особо не позволял - разве если раздеться до рубашки. А на этот раз Немайн одела новенькое верхнее платье с ненавязчиво осуждаемым церковью разрезом чуть не до пояса. За который молодые замужние валлийки упорно продолжают держаться. И будут, видимо, аж пока пуговички не изобретут. Дэффид на эту обновку нахмурился было, но Глэдис на ушко пошептала - и как рукой сняло. А вот до сиды только и дошло, для чего эта похабщина. Детей кормить.
Нижнее платье и рубашка соответствовали.
Немайн крутанула уши взад-вперёд. Вроде никто поблизости не топает. А одёжку в сторону сдвинуть - одно короткое движение. Доставать или высовывать в разрез нечего. Если верить Сущности-А - пока.
Толку, разумеется, не было. Но мир вокруг выключился. Радость была почти такая, как когда маленького подарили. Радость сквозь боль - грудь-то и так ноет, а тут ещё мусолят.
А раз мир выключился, то и закончилась эта радость стыдом и краснением.
- Так.
Над Немайн возвышалась ученица. Грозная, красивая. Сильная.
- Ннееет. Всё хорошо. Ой.
- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Не как ученица, а как лекарка. Я заметила, ты последнее время грудь часто трогаешь. Болит? Наверное, не в первый раз маленького кормить пробуешь?
- Я-а…
Вот и не верь после этого сказкам: сида явно хотела соврать, да дыхание спёрло.
- А чего стесняешься? Не девочка, с чужим дитём забавы ради не балуешься. Твой он, твой. А ты ему мать, и грудь дать должна. Тем более что молоко у тебя пойти может. Не знаю как у вас, сидов, а у людей всякое бывает. И что нерожавшие девушки детей грудью кормят - тоже. Так что - продолжай. Ничего зазорного, только правильное. Погоди. Зачем я сюда шла?
- Вспоминай, - улыбнулась сида, всё-таки запахиваясь, - кстати, нужно непременно ввести пуговицы. А то просто стыдно: развитое стекольное дело, развитое керамическое, дерева кругом полно, меди, бронзы и латуни - море, и дешёвых, а одежду скрепляем тесёмками, в лучшем случае - заколками. Первое долго, второе - неудобно. И ещё: должен был прийти представитель народа. Ивор.
- А! Так за этим я тебя и побеспокоила. Он внизу. Я сказала Кейру, что нужна комната для переговоров. И сенатора нашего пригласила.
- Кого?
- Легата, который в городе остался. В Совете заседать и решать с королём военные вопросы. Дело для клана важное, втёмную решать нельзя.
- Хорошо. Идём. И нужно послать за священником - раз уж речь пойдёт о защите от потусторонних сил. Хорошо бы викарий был свободен… И вот ещё что. Всё хотела тебя спросить, как твоего отца звали?
- Зачем? - отказывать не ученическое дело, а вот спрашивать - вполне.
- Интересно.
- Иван. У тебя что, припадок?
Ну да, если читать имя "Ivan" по-английски, будет один из многочисленных в литературе Айвенов. А по-валлийски - именно Иван. А ведьма-ученица, значит, Анна Ивановна. Очень ей идёт.