Говорили - до утра. Сида-то своё отоспать уже успела. С поздним рассветом собрали легатов - все дела разрешились за минуты. Гулидиен превратился в прежнего себя, деловитого и неунывающего. Оставалось заключить - что бы с ним сида ни утворила, для армии это к лучшему. Правда, от дерзких планов становилось не по себе.
- Воюя медленно и размеренно, - объяснял король, - мы дождёмся поражения. Хвикке попросту больше. Пока они не подняли всех, от сопливых мальчишек до стариков, из которых песок сыплется, и не выставили на каждого из нас по десять воинов, нам нужно лишить их самой возможности собраться вместе. Я понимаю, мой план - игра в зернь. Но я не собираюсь играть с врагом честно ни партии! У меня свинец в костях.
Рыжий "свинец" застенчиво улыбался. Потом убежал. Кому идти первой, у той хлопот больше всех.
Кейндрих до утра так и не заснула. Пыталась себя успокоить. Гулидиен - не единственный благородный жених в Камбрии! Но - свет клином сошёлся. И как ни ругай ушастую разлучницу, на душе легче не становится. А поутру выплыли и королевские планы. Отправить рыжую и младшего брата вперёд - за славой, пока сам будет хоронить убитых да ждать сенатского решения. Чтобы перечеркнуть всё, что северная армия уже сделала, и что она ещё только может сделать. Когда пойдёт вперёд.
Старейшины это ей объяснили. Долго старались. Как девочке, как блаженненькой - пока не дошло. Но не во всех же сидовская хитрость от рождения сидит. Сами, впрочем, тоже дурни. Вчера кричали - слава лежит на поле боя. Значит, надо стоять. Были правы, но вперёд и на ход не посчитали. Тот, кто первым двинется вперёд, станет победителем в глазах Глиусинга. И все мелкие княжества, доселе подчинённые Мейригу, начнут выбирать - кому впредь кланяться, кого о защите просить, случись беда. Между Артуисом, который саксов пропустил - и победителем. Тем из победителей, что явится первым.
Обогнать сиду надежды не было. Но хотя б не слишком сильно отстать? Тогда у князей появится выбор между соседом западным и соседом северным. Сама она с поля битвы не уйдёт - но отправить небольшой отряд? Почему нет?
Засобирались и кередигионцы. Сида - тут как тут. Разыскала командира.
- Ты собираешься выступать?
- Да, но не под твоим знаменем.
- Зря.
Спорить без толку. Да и хорошо, что кередигионец не согласился. Он союзник ненадёжный. А соперничество подстегнёт людей.
Зато личная дружина Гулидиена уже седлает коней. И граф Окта собрался в поход! Пусть и морщился от боли, когда его грузили в колесницу. Боевую. Выкупленную у Монтови.
- Верхом с переломом не поездишь. А так… Моё знамя и моя болтовня, надеюсь, окажутся не лишними?
- Для Мерсии - точно, - Немайн подмигнула. - Собираешься прихватить всю свою ораву? Учти мою манеру. Всем придётся махать лопатами.
- Так это ж волхование. Благородному человеку не зазорно.
У бриттов благородному человеку и навоз ворошить не зазорно. Если не чужой. Свой, известно, пахнет розами.
Ближе к утру хлынули одиночки. Вербовкой, привычно уже, занялась Нион. Самых первых, безусую молодёжь с горящими глазами - отправила обратно. Велев без рекомендации старейшин не приходить. Вскоре, понятно, оказалась в работе по уши - услыхав про подобный подход, многие солидные люди, собрав бедных родственников и должников, приходили небольшими отрядами - разузнать, как да что. После первого разговора не уходили. Вокруг луковкина шатра собралась толпа, в середке - самые важные. Говорят мало, усы крутят, ловят пальцами в затылках ускользающие мысли. Большая половина, подумав, исчезает. Зато те, что остались - ждут саму Немайн.
Ждать пришлось до утра, до общего построения гленцев. И дележа добычи. Немайн явилась незадолго перед тем. В руках - саксонский топор. Уши прижаты, ноздри раздуваются.
- Вот, - шлёпнула перед Нион незамысловатую добычу, - любуйся. Каменный! И эти дикари нас теснят. Хорошо, что не жрут… Эмилий это и оценивать не стал, сказал, можно горожанам подарить, может, пригодится для чего.
Луковка осторожно подняла незамысловатое оружие.
- Тяжёлый. Для боя плох. Долго замахиваться. В хозяйстве… - пожала плечами. Мол, где я, где хозяйство. - А в Анноне хорошего камня нет. И вообще - мало. Зато железная руда встречается, хоть и плохая, как здесь говорят. Потому там всё железное, хоть и гниловатое. Ржавчина очень портит.
- А у Хвикке железо своё, и хорошее.
- Так чего они с вот таким воевать ходят? Правда странные.
- Анна говорит, это с континента, - Немайн немного успокоилась. - На островах в Уэссексе встречается, в Кенте… Там железо дороже. И соха у них железом не оковывается, и вообще.
И вообще - получается, оружие не главное. Предки нынешних саксов забили романизированных бриттов каменными топорами. Причин две. Первая - организация. С падением имперской власти в Британии порядком и не пахло. До Артура - то-то при нём саксы встали, как вкопанные. Вторая - число. Цивилизованные граждане сами не воевали. Воевала армия - хорошо, если полпроцента от населения. Саксы шли всем народом. И ничтожное дикое племя сокрушило цивилизацию. Кто смог бежать - уплыли за море, в Арморику. Кто желал драться - сбились в последнюю пятину, Камбрию. Можно сказать, саксы бриттов, совершенно по Булгакову, "уплотнили и мобилизовали". Плохо бы им пришлось, но тут на выручку дикарям явилась чума. Саксы по деревням отсиделись, а торговые города бриттов запустели. Выживших осталось настолько мало, что возродились древние обычаи насчёт женщин-воительниц. Теперь Камбрия восстановила население и готова биться всем народом. Первая попытка возмездия случилась при Кадуаллоне. Вторая - сейчас.
Вот и ждут: гленцы, конница Риса, добровольцы Нион и Окты, диведцы - из граждан Кер-Нида и клановых ополчений Диведа. Выстроились шеренгами. Позади коноводы с лошадьми. Хоть сейчас в поход. Хотя прямо сейчас не получится - нужно выяснить нужду в трофейном оружии и доспехах, выкупить те у Эмилия, раздать. Но сначала напомнить, что они избранные и добровольцы разом. Значит, опять напяливать церемониальное одеяние…
Что сида с башни видит всё, как-то самой собой разумелось. Что память у неё хорошая - знали, но не соотнесли. И лишь как рыжая да ушастая начала обход рядов, поняли - не только видит всё. Ещё и помнит всё. Совсем или почти - не важно. Главное рассмотрела. Кто герой, кто трус. Кто умно бился, кто чудом не полёг по глупости. Теперь шагает вдоль гленской шеренги. Спрашивает имя. Как бился - сама рассказывает. Два-три слова - рисунок. "Завалил сакса. И подранил двух". "Крепко и сильно бился, не бросил щит с тремя дротиками в нём". "Добрый боец. Но горяч. Сегодня со мной не иди". Вручает расписку. Заранее объяснила: это чтобы врагу добыча не досталась. Дома, как бы то ни было, можно будет получить золотом. Отличившимся - двойная доля. Семьям погибших - тройная. Раненым - по увечью.
С добычей покончено. Короткая речь - Ивор довольно дёргает ус, всё по его советам. Обращается ко всем, не только к гленцам. Предлагает - всем, кто здесь, но не желает идти - уйти. Времени - пока сида стократно прочтет "Ave, Maria". Становится на колени - перед ними, перед строем. Откидывается на пятки. Закрывает глаза. Чтоб уходящим стыдно не было. Только ушами воздух щупает - много ли сапог топочет?
В ушах - тишина и собственный шёпот. Уходят те, кому сказала - больше никто! Слишком молодые, слишком горячие, многодетные и единственные кормильцы. Ирландцы - все. Горячие головы с ночи отвозмущались и смирились. Им везти домой Этайн. Главой местной ветви клана выберут кого-то из её детей, а пока те маленькие, посовещавшись, просили в регенты Луковку. Хороший человек, целая пророчица, а вне клана! Родителей, и тех не помнит. Непорядок. А тут просят сразу в старшину. Та отказалась, умница. Сказала, ирландкой числиться - честь, а вот управлять пока не умею. Придётся почётной родне меж себя регента выбирать.