- Красивый… Нет, в переплавку жалко. И хранить нельзя - украдут. Но - можно продать его далеко-далеко. Римлянам. Они увезут меч в Африку, и там у него появятся свои хозяева, друзья и враги. Не наши, не британские. Там он попадёт в совсем иную легенду - а он в неё попадёт, достоин. При чём тут лорика для Эйры?
- Я могу сделать ещё такой слиток. Может, чуть хуже. Помнишь, ты с ребятней на Лугнасад город взяла? Так решётку при входе в подземелье поменяли. А старые прутья - мне снесли. Один хорошо зарос землёй, сгнил. Из него должна неплохая сталь выйти. Пусть не специальная закладка, но лет двести ему есть. А потом отдам на перековку другим. Потому что сам всё сделать за неделю уж точно не успею!
- Но чем тебе не нравится тот металл, что ты приготовил для меча? Он ведь лучше?
Лорн оторопел.
- Другого такого нет! И пророчицы твоей нет, кровь отдать…
- Делай, как знаешь. Кузнец здесь ты. Но кольчугу сестре переделай. А лорику - мне. Ей-то в колеснице сидеть, за щитами. Топорами да копьями дотянуться трудно. Стрелу же эта кольчуга любую удержит.
- А ты?
- Я могу оказаться где угодно.
Немайн лукавила. Бой есть бой, но место в сражении сида себе уже отвела…
* * *
Она сидела, как положено - лицом к югу и окну, спиной к двери. Ступни старательно прикрыты подолом, руки сложены на коленях. Не узнать Нион в первое же мгновение оказалось невозможно. Зачем лицо, если есть дыхание?
- Я пришла, - как будто и не шастала невесть где почти полтора месяца. - Я нужна, и я пришла.
- А мне сказали - фэйри. - Немайн обошла блудную пророчицу кругом. Изменилась, и заметно. Особенно глазам. Длинные тёмные волосы аккуратно заплетены в косы. Древняя причёска воина. Тени под глазами, и складочки в углу рта прежде не было. Но и голос стал твёрже. Взрослеет? Если Немайн от роду несколько недель, то и Нион, можно сказать, недавно вылупилась. До того жила, как в яйце - ни тебе внешнего мира, ни общения.
- А мне сказали, война, - Нион хихикнула. - Ну, где ты, тихо не бывает. Знаешь, а хорошо, когда тебя кто-то слушает. А не только слушается. Надоело уже! - сердито стукнула кулачками по коленям, и тут же быстренько затараторила: - Нет-нет, что ты, я люблю командовать. Особенно - от тебя. Но грустно, когда все только смотрят в рот. Вот у тебя сёстры есть, и родители. Я думала-думала, зачем? Теперь вижу. А у меня только ты. Та, что обещала меня слушать!
И, похоже, совершила немалый подвиг. Что ж. Стоит продолжить в том же духе. Немайн коротко поклонилась:
- Здравствуй, Нион, подруга моя, "я" моё второе. Почему не здороваешься?
И услышала удивлённое:
- Зачем здороваться с той, с кем не прощалась? Ты же всегда со мной. Я - это ты. Хотя… Я ведь и правда желаю тебе здоровья, счастья и всего того, что люди используют в качестве приветствий! Здравствуй, Неметона!
- Я тоже желаю тебе добра, Нион. Очень прошу - не уходи больше так внезапно. И вообще - чтобы я могла слушать, ты должна со мной говорить. Встреча и расставание - более чем достойные причины, не находишь? Кроме этого, невысказанные мысли и образы размыты, колеблемы и неопределённы. Чтобы придать мысли чёткость и понятную форму, мы используем слова. А потому, чтобы точно знать, что я думаю по тому или иному поводу, лучший способ - не пить настойку, а просто спросить.
- Я поняла, - уныло сказала пророчица, - Я что-то сделала не так. Что?
- Ты ушла, не попрощавшись и не поговорив со мной напоследок - и только. Всё остальное… - Немайн хотела продолжить, сказав, что всё остальное - личное дело Нион, девушки взрослой и самостоятельной, но не успела. Взрослая да серьёзная девушка вдруг издала совершенно нечеловеческий вопль, от которого и в глазах потемнело.
- А остальное правильно! - бедные сидовы уши чуть в трубочку не свернулись, пытаясь зажать сами себя, но всё равно было почти больно. - Правильно! Правильно! Правильно!
Девушка, распрямившись как пружина, подпрыгнула. На секунду мелькнули босые ступни. Не грязные, не исцарапанные, значит, к стенам трактира явилась обутой, но разулась, прежде чем лезть в окно. Немайн отметила для себя, что нынешнего стража нужно непременно отчитать за утрату бдительности - и тут ей стало не до наблюдений. В очередном радостном пируэте Нион не удержала равновесия и рухнула точно на свою богиню. Немайн такого не ожидала - в результате по комнате покатился комок из рук, ног и голов, размахивающий плавниками широких рукавов и возмущённо-радостно пищащий. Окончило свой путь странное существо, врезавшись в ларь.
- Ууй, - Нион, стоя на четвереньках, попыталась разглядеть ушибленный локоть. Получилось настолько же удобно, как укусить. Потом посмотрела вниз. Внизу была богиня - разметавшая красные волосы по полу и странно обмякшая. На губах мерцала ласковая улыбка. Глаза словно пеленой подёрнулись.
- Что с тобой?
Неметона молчала. Молчала совсем - и устами, и в голове, только дышала глубоко и смотрела. В глазах был какой-то смысл, но скорей животный, чем человеческий. Нион прижала кулачок ко рту, душа крик. Неужели у великой сиды снова будет это ужасное обновление? Из-за Нион-Луковки? Лучше не жить. Прыгнуть из окна вниз головой - в ад, где после смерти обретаются самоубийцы, и куда богиня, конечно, не попадёт… Но сначала - сделать, что возможно. Например, перетащить Неметону на кровать. Наклониться. Ухватить под мышки. Тяжёлая… Маленькие женщины столько не весят. Верно, божественная суть тянет. Или зверь внутри. Или…
Рука Неметоны обвилась вокруг шеи. А в голове, в месте богини, было пусто, только смутные тени чувств. Образы.
- Не молчи, - попросила Нион, - скажи что-нибудь.
- Ты хорошая, Луковка. Ты красивая. Ты сильная.
В голове проявился образ: маленькая, куда меньше себя настоящей, сида на руках у Нион. И обнимает за шею вот так же…
- Не удержу, - выдохнула Луковка, - весишь ты много. Но дотащу… Сестёр позвать? Мать? Врача?
- Никого… - сида смотрела в потолок, изучала, как совершенно новое для себя явление. - Это тоже не болезнь. Это обнимки. Просто я в таких случаях обычно на сестре висю. Правда, ноги не слабеют…
До Нион дошло. О манере сиды разводить родственные нежности с сёстрами она была уже наслышана. Но - на этот раз Немайн восприняла свою жрицу разом как подругу - и как мужчину.
Нион выросла в Анноне, где на трёх женщин приходился один мужчина. Там идея о том, что девочке может понравиться другая девочка, не казалась ни экзотической, ни запретной. Нион наклонилась к богине - для того, чтобы немедленно быть ухваченной обеими руками за голову, поцелованной в нос и крепко-накрепко обнятой. Внезапно защипало глаза. Похабные мысли вымело из головы, словно спёртый воздух в распахнутое окно.
- Я - хорошая девочка, - сообщила на ухо богиня, - и ты тоже. Мы можем вместе смеяться и плакать, болтать и воевать, дрыхнуть в одной постели и делать кучу других разных дел. Но есть занятие, которому мы будем предаваться по отдельности - и исключительно с мужчинами. Причём с законными мужьями… Согласна? Умница! Но до чего странно я устроена: мужчине, случись что, могу дать в лоб. А девчонку - только обнять да приголубить покрепче, чтоб дурь выбило…
Нион почувствовала, как напряжение - напряжение неправедности, да! - её отпускает. А из глаз текут слёзы, смешиваясь со слёзами той, с кем она одно целое, навсегда и навеки - по сути, по правде, по душе, а не по плоти…