Причину Шеффер знал. Его препарат, помимо положительных качеств, имел и побочные действия. Но профессор тщательно скрывал это обстоятельство. Узнай об этом его заклятый оппонент доктор Рашер, и на всех его усилиях по созданию сверхсолдат можно поставить крест. Доктор тут же докажет превосходство своей химии, и никто не обратит внимания, что эффект от препаратов самого доктора Рашера пока что - только гибель подопытных военнопленных. Но на фоне осечек противника легко скрыть собственные неудачи. Гиммлер жаждет лишь победных докладов, а о каких-то проблемах рейхсфюрер и слышать не желает. Рассказывая об удачном применении специальных отрядов СС на фронте, Шеффер умышленно умалчивал о том, что применять их можно только в светлое время суток. В ночное они - как слепые котята. В это время их охраняют обычные солдаты. Не мог профессор обратиться и к официальной медицине, а потому на свой страх и риск продолжал эксперименты с препаратом "Z", надеясь, что проблему зрения со временем удастся разрешить своими силами.
Профессор прошёлся по кабинету и спросил:
- У тебя есть мысли по этому поводу? Меня интересует сам принцип работы глаза. Можно ли нейтрализовать действие на него некоего лекарства?
Артём почувствовал в голосе Шеффера неуверенность и ему даже показалось, что прозвучала заискивающая просьба. И тогда он понял, что это его шанс. Он должен стать очень нужным этому профессору! Он просто обязан убедить его в том, что только он спасёт все его начинания! А тогда можно будет подумать и о побеге.
Артём пожалел, что не носит очки. Как бы сейчас было эффектно, изобразив на лице мудрость всей Вселенной и глубокомысленно покусав дужки очков, одним своим видом уложить Шеффера на лопатки и вить из него верёвки.
Артём встал, снисходительно похлопал по плечу сидевшего солдата и нагло заявил:
- Послушайте, коллега! Несмотря на мою кажущуюся молодость, в мире медицины я - светило!
Артём посмотрел в лицо Шефферу, пытаясь определить: не перестарался ли? Заметив удивление, он неохотно поправился:
- Ну, в определённых узких кругах.
Ещё один беглый взгляд на профессора. Нет, неуверенности сейчас не место. Нужно пригвоздить его кувалдой наглости!
- Сам профессор Штрайбах считает за удачу получить мою консультацию. Да что там Штрайбах! - Артём судорожно попытался вспомнить, кого он ещё видел в коридорах на госпитальном судне. Так никого и не вспомнив, поднял вверх палец и изрёк: - Многие эскулапы желали услышать моё мнение по тому или иному вопросу. Конечно, я знаю всё о глазах и как их лечить.
Шеффер вначале с сомнением, а потом и с интересом посмотрел на доктора. Он хотел задать контрольный вопрос, но неожиданно распахнулась дверь, и вошёл его помощник Рудольф Йордан. Артём узнал в нём офицера с повязкой, который встречал Шеффера на причале. Теперь он, как и оберштурмфюрер, был одет в белый халат. Не дожидаясь приглашения, Йордан рухнул в кресло и искоса посмотрел на доктора:
- Что он здесь делает?
- Он медик, - ответил Шеффер, пряча в стол фонарь.
- Ты думаешь, он может быть нам полезен?
- Не знаю. Посмотрим.
- Он нас понимает?
- Нет.
Оберштурмфюрер пристально посмотрел в лицо доктору. Артём изобразил полное непонимание и всем своим видом показывал, что для него немецкий язык и китайская грамота - одно и то же. Он рассеянным взглядом окинул вырубленный в скале кабинет без окон, затем, не обращая внимания на Шеффера и его помощника, с полным безразличием уставился в каменный пол.
- Нет, не понимает, - успокаиваясь, повторил оберштурмфюрер. - Я прочитал твой рабочий журнал. - Забыв о докторе, он недовольным тоном бросил помощнику: - Так научные исследования не делаются! Ты уничтожил всех имеющихся ненцев с нулевым результатом.
- А-а… ты об этих чукчах? Но, Эрнст, я ждал тебя полгода. Пока крейсер не привёз оборудование, я вообще не знал, чем заняться. А так я хоть как-то развлекался, пробуя на них действие объекта "Null". Если они тебе нужны, то поищем ещё один чум. И потом, ты же сам говорил, что ненцы не годятся для испытания препарата "Z".
- Но почему ты ни одного из них не вскрыл?
- Да что я в этом понимаю! Я просил командира крейсера оставить мне корабельного доктора, но он отказал.
- Но ты хотя бы удосужился досконально описать всё, что с ними происходило! Из этого, - Шеффер хлопнул рукой по журналу, - я ничего не могу понять!
- Да что описывать? Я тебе и так расскажу. Я выбрал день, когда температура воздуха опустилась ниже сорока, и открыл ангар. Двоих я привязал рядом с контейнером. Двоих - на расстоянии трёх метров. Затем вскрыл контейнер. Когда градусник на объекте опустился где-то ниже сорока двух или сорока пяти…
- "Где-то ниже…" - передразнил Шеффер. - Нужна точность!
- Эрнст! Но не мог же я зайти в ангар и посмотреть на шкалу? Я наблюдал через окно. Вот, кстати, я тебе как раз хотел сказать, что надо повторитель градусника вывести в комнату наблюдения.
- Ладно. Что было дальше?
- Дальше они начали орать, потом упали.
Шеффер тяжело вздохнул.
- "Стояли, упали!" Рудольф, мне нужны подробности! Отчего упали? Какие органы были повреждены? Сколько они были живы?
- Да те, что стояли рядом, рухнули сразу. Их будто вывернуло наизнанку. Вытекли глаза, треснула кожа. А те, что подальше - чуть позже. Так они почти целые остались.
- Рудольф, это наблюдения дилетанта, а не моего ассистента.
- Эрнст! Зато послушай, что было, когда я открыл баллон и выпустил на объект жидкий азот! Чукчи превратились в холодец! Я не шучу! Это было желе из тел и тряпок.
- Ты хочешь сказать, что молекулы органики смешались с неорганическими молекулами?
- Да! Невозможно было понять - где, что… Сам объект посинел. Я даже отбежал от окна. По стенам пошла вибрация. Снег у входа покрылся голубым налётом!
- Интересно… - Шеффер задумчиво уставился на помощника. - А забросы вперёд во времени были?
- Нет. Наверное, так он поступает только с неорганическими материалами, - Йордан засмеялся. - Такой фокус я повторил дважды с моим пистолетом! Один раз он исчез на полторы минуты. Второй - почти на три. И оба раза вернулся совершенно исправным.
- Мне нужно всё это увидеть самому. А как я смогу это увидеть, если ты уничтожил весь подопытный материал?
Йордан безразлично пожал плечами:
- Но ты же привёз троих?
- Они мне нужны для работы по программе "Z".
- Я вспомнил! - помощник с энтузиазмом вскочил с кресла. - Я хотел тебе предложить, но забыл. Севернее нас, в сторону мыса Желания, есть советская полярная станция. Мы постоянно слышим работу её радиостанции. Всего-то каких-то пятьдесят километров. Давай сделаем вылазку, пока ещё полярный день и наши рэксы могут видеть? Вот тебе и новый материал! Там не меньше десятка полярников. На всё хватит!
- Об этом даже думать забудь! Ты хочешь привлечь внимание русских? Хочешь, чтобы русские начали искать, куда делся весь состав полярной станции? Пусть стоит, она гарантия от любопытных. Думаешь, я не мог попросить у Гиммлера для опытов военнопленных? Да хоть тысячу! Но нельзя нам привлекать внимание. Никто не должен даже догадываться, что здесь что-то происходит. Даже в Германии.
Йордан недовольно сел на место.
- Может, отловить животное? Тюленя или медведя?
- На рейхсфюрера Гиммлера тюлень не произведет такое впечатление, как человеческий материал, - Шеффер задумчиво постучал карандашом по столу. - Ладно, отдам второго.
- А кто сделает вскрытие?
- Он!
Шеффер кивнул на Артёма, отчего у того сжалось сердце. Чувствуя, что побледнел, Артём отвернулся. Он старался не дышать, чтобы не выдать волнение. К счастью, Шеффер не заметил его состояния и продолжал разговаривать с помощником:
- Пока что обкатаем препарат "Z" на "единице", а как только температура снаружи понизится, посмотрим действие объекта на "двойку". Хотя, наверное, и ждать не будем. Поработаем с азотом.
- Эрнст, я тебе ещё хотел сказать. Перед твоим прибытием я наблюдал за полётом огромного косяка гусей. Они летели не строго на север, а почти на десять градусов в сторону. То, что мы ищем, находится не на полюсе, а где-то рядом.
- Я тоже так думаю. По моим предположениям, вход расположен на меридиане пару градусов восточнее и между восемьдесят шестой и восемьдесят седьмой широтой. Мы его обязательно найдём, дружище. А пока нужны яркие и показательные эксперименты с объектом, чтобы я смог предложить Гиммлеру снарядить экспедицию. Мы, Рудольф, должны сильно заинтриговать рейхсфюрера. Выбить деньги во время войны - задача не из лёгких. А сейчас, извини, я хотел бы закончить с ним.
Шеффер подождал, пока помощник выйдет, и, перейдя на русский язык, обратился к доктору:
- Так что там насчет зрения?
- А-а? - будто от раздумий спохватился Артём. - А что со зрением? Нужно смотреть, нужно работать. Всё возможно. Вы поймите меня правильно: человек такая скотинка, что от всего лечится. Надо только знать, как лечить.
- А ты знаешь?
- Обидны ваши слова! Мне ли не знать! Но для начала нужно быть в курсе, что на них так подействовало? Вы сказали - это лекарство? Я должен знать его состав. Работа, конечно, длительная, но я уверен, что успех обеспечен.
Шеффер прикусил губу и пристально посмотрел Артёму в глаза.
- Доктора все такие покладистые? Долго уговаривать тебя не пришлось.
- Ну что вы! Обычно за лечение я беру сумасшедшие деньги и очень долго ломаюсь! - засмеяться получилось непринуждённо и естественно. - Но с вами договоримся и за "спасибо". А что вас смущает? Медицина не знает рас и национальностей. Для меня есть только здоровые и больные.