- Иди, Шабдолов тебя проводит, - ротный показал на выход из палатки. - Ты у нас удачливый, шурави-табиб. Держи, - он отдал Виктору фотографию. - Хоть на полоски нарежь этого "духа", а приметы узнай. Мохтатом с самого верха интересуются! Если возьмем его живым, можете крутить себе дырки на ордена - все поголовно.
***
Виктор вышел из палатки размашистым шагом. То, что он услышал, очень ему не понравилось. Зачем Мохтат-шахом так интересуются наверху? Он же обычный полевой командир, не самый крупный - так, мелочь пузатая.
Может, из-за колдовских способностей и таинственного амулета на груди? Да нет, это уже паранойя. Скорее всего, он родственник кого-то из крупных вождей и за него можно получить неплохой выкуп. Даже за мертвого.
Пойманный душман находился недалеко, за той же скалой, около склада боеприпасов, под охраной двух рядовых. Он лежал в тенечке, связанный по руками и ногам, - небритый и тощий парень лет двадцати. Судя по окровавленной физиономии, с ним уже пытались побеседовать, но душевного взаимопонимания не достигли. Переводчик Нурмат Шабдолов по пути объяснил, что моджахед неграмотный, тупой как неандерталец и разговаривать с ним практически невозможно. Ларсенис подвинул поближе ящик от выстрелов для РПГ, сел на него, улыбнулся ласково, как иезуит, и спросил на фарси:
- Ну что, голубчик, будешь говорить или отправим тебя в ХАД? Они большие специалисты по выколачиванию того, что хотят узнать. Тебя там подвесят за ноги, будут отпиливать по кусочку и прижигать раны железом, чтобы ты не умер слишком рано…
"Дух" залопотал что-то быстро и сбивчиво, и сразу же выявилась элементарная вещь. Шабдолов не понимал его, потому что был таджиком и переводил только с фарси и с дари. "Дух" же был узбеком, к тому же изъяснялся на весьма своеобразном горном диалекте. Может, он и знал персидские языки, но не показывал этого. Виктору же было все равно, он прилично говорил на узбекском.
Виктор отпустил Шабдолова, и тот, довольный, тут же умчался - забот у него и без того хватало. Вику это было на руку, он хотел поговорить с пленным без лишних ушей. Первым делом он выяснил имя душмана - Саид. Затем разрезал веревки, велел Саиду встать и задрал рубаху на его животе. "Дух" изрядно испугался, но Вик объяснил, что он - доктор, табиб, и хочет удостовериться, что с Саидом все в порядке. Виктор внимательно исследовал грудь и живот пленника и не нашел там ни одного шрама. Потом извлек из сумки фонендоскоп и выслушал сердце - то билось панически, как у пойманного воробья, но ритмично и исправно. Таким образом, перед Ларсенисом находился нормальный человек, а не оживленный труп. Что Ларсениса более чем устраивало.
Беседа получилась открытой и познавательной. Прибегать к насилию не пришлось. Саид, ни разу в жизни не видевший врача, только слышавший, что такие существуют на свете, смотрел на шурави-табиба как на доброго волшебника. Он рассказал, что попал в отряд Мохтот-шо недавно, две недели назад, и по принуждению. Что Мохтот-шо - великий колдун и может вылечивать убитых моджахеддинов так, что они снова идут в бой. Некоторые из воскрешенных не едят, не говорят и скоро опять умирают, но бьются храбро и умело, как настоящие азаматы. А некоторые говорят и едят, и живут долго, пока их не убьют снова. Мохтат-шо говорит, что, оживляя людей, он не идет против воли Аллаха, что воскрешенные им - райские воины, и Аллах возвращает их в земной мир на время, чтобы было кому сражаться с кяфирами. А еще у Мохтот-шо много зверей, и он имеет над ними власть даже больше, чем над людьми. И некоторые из этих зверей обычные, а другие - оживленные. А есть и вовсе непонятные твари…
Саид разошелся - устроил целую пантомиму, размахивая руками и тараторя без умолку о том, насколько велик и страшен колдун Мохтат-шах. Ларсенис прикрикнул на него, велел сесть на землю и начал задавать конкретные вопросы. Время поджимало, в любую минуту мог начаться штурм кишлака, а он так и не узнал самого главного - как выглядит Мохтот-шо.
Пленник категорически не узнал своего командира на фотографии. Он объяснил, что Мохтат-шах выглядит совсем молодо, борода у него тонкая и редкая, усов нет, а нос расплющен. Но самое главное: глаза у шаха разного цвета - один зеленый, как трава, а второй синий, как горная вода. Теперь, пожалуй, Виктор узнал бы шаха самостоятельно. И еще: Вик вовсе не собирался посвящать в эти подробности свое начальство. Он должен был получить Мохтата первым и только после оттого открыть доступ к телу, ежели таковое вообще объявится.
Едва Ларсенис добрался до медицинского пункта, начался обстрел. Наши шарахнули разом, из всех стволов, из "Шилки", крупнокалиберных пулеметов и пушек БМП. Трудно было сказать, бьют ли они, согласно указу, по основаниям дувалов, или лупят куда попало, потому что пыль, в которую разлетались трухлявые кирпичи и стены, заволокла полнеба. Через десять минут обстрел закончился и Шабдолов через громкоговоритель призвал "товарищей правоверных" выходить организованными рядами, с поднятыми руками и без оружия. Через некоторое время из горящего кишлака потянулся народ - старцы, женщины с детишками, многие были ранены. Мужчин сразу отводили в сторонку для фильтровки. Поскольку поток фильтруемых шел мимо медпункта, Виктор зорко посматривал, нет ли среди них кого-то, напоминающего Мохтата. Не было никого даже отдаленно похожего. Армия Мохтот-шо прочно сидела в кишлаке и сдаваться не собиралась.
На пару минут у санитарной палатки появился капитан Багирян, спрыгнул с брони БТРа, грязный как черт. По его круглой физиономии, бурой от пыли, тек пот, оставляя светлые дорожки.
- Крепко засел, скатына! - пожаловался он. - И ведь неплохо все идет - мирных, как ни странно, этот шах отпустил, не стал закрываться их спинами. Сейчас бы разбомбить кишлак в труху, э, и дело с концом! Так нет - опять радиограмму из Кабула получили: Мохтат-шаха взять живым или мертвым, тело опознать и предъявить начальству. Какой-то важный чин к нам сюда на вертолете летит. А как мы этого беса опознаем, а? Ты получил хоть какую-то информацию, Витя?
- Да, - важно сказал Ларсенис, на ходу придумывая, как половчее соврать. - Я же обещал тебе!
- Отлично! - Ротный едва не подпрыгнул от нетерпения. - Какие приметы?
- Ну, в целом, похож на того с фотографии. Бородища длинная, седая, нос орлиный. Глаза черные. Лет около пятидесяти…
- Ерунда это! Особые какие отметки есть, а?
- Есть! - Виктора наконец-то осенило. - У него левого уха почти нет. Саблей снесли - недавно, недели две назад.
- Вот это здорово, Витя! - Эдик показал большой палец. - Молодец, старлей! И откуда ты балакать по-ихнему научился, а?
- Говорил же я тебе, что прошел курсы переводчиков! Сколько можно повторять, диплом показывать? Ты армянин, я литовец. Мы говорим с тобой на русском и отлично понимаем друг друга. Ты неплохо знаешь фарси, я знаю узбекский. Давай не будем больше об этом, а? - Ларсенис поднял указательный палец. - Слушай, Эдик, вы сейчас зачистку начнете?
- Не просто зачистку. - Багирян сплюнул бурой слюной. - Аккуратную зачистку, да! Всех "духов" будем складировать тут - и раненых, и убитых. И осматривать! Чтобы не пропустить этого хоза, беса одноухого. Тебя назначаю ответственным.
- Да они же у меня разбегутся! - притворно озаботился Ларсенис.
- Отставить! Кто разбежится? Мертвые? А раненых мы повяжем. Я тебе отделение бойцов дам для охраны. Всех осматривай, да. Если увидишь кого похожего на Мохтат-жопа, свисти немедленно. И помощь ему окажи, э, чтобы до Кабула дотянул - если, конечно, жив будет.
- Так точно! - козырнул Ларсенис.
- Ну все, бывай, Витя-джан. Готовься, сейчас начнется.
Комроты тяжело запрыгнул на броню, и БТР умчался, обдав местность черными клубами выхлопов.
"Начнется… - подумал Вик, автоматически шагая за обветренный край скалы, на точку, откуда был виден кишлак. - Начнется такое, чего вы еще не видели… - Из всех офицеров здесь он единственный сталкивался в бою с Мохтот-шо. - И все-таки, на кой ляд Мохтат понадобился большим шишкам из Кабула?.."