- Думаешь, почему меня нанял "Фольксваген"? Все дело в моем послужном списке. В свое время мы выстояли в бою против коммандос полковника Хассельдена. - Черные глаза его недобро блеснули, он криво улыбнулся Юлиане. - Угадай-ка, кто управился с самим полковником? В конце войны мы окружили их на берегу Нила: его и еще четырех из Пустынного Дивизиона. Дело происходило через несколько месяцев после окончания Каирской кампании. Они напали на нас ночью, чтобы добыть бензин. А я тогда стоял на часах и не увидел подкравшегося Хассельдена, который, чтобы его не заметили, вымазался сажей: и лицо и руки… На этот раз они обошлись без проволоки - одни гранаты и автоматические пистолеты. Поэтому и шуму наделали много. Полковник пытался меня задушить, но я с ним управился. - Джо со смехом посмотрел на нее. - Давай, собирайся. Скажи им там, в клубе, что берешь на несколько дней отпуск. Позвони туда.
Рассказ Джо нисколько не убедил ее. "А может, он и вовсе не бывал в Северной Африке? И не воевал на стороне стран Оси и вообще не принимал участия в военных действиях? Какие еще грабители? - удивилась она. Ей ни разу не приходилось слышать, чтобы хоть один грузовик, следовавший с Восточного побережья через Кэнон-сити, конвоировал профессиональный охранник из бывших солдат. И… жил ли он в США, или все это - выдумка от начала и до конца, с тем чтобы проще подцепить ее, заинтересовать и увлечь его романтическим прошлым?"
"А если он сумасшедший? Ирония судьбы, - думал она. - И ей всерьез придется продемонстрировать то, что уже столько раз она имитировала на тренировках, то есть применить дзюдо по-настоящему, в целях самообороны? Только вот что защищать? Может, жизнь? Впрочем, вероятнее всего, он заурядный макаронник, парень на побегушках, одержимый манией выдавать себя за кого-то другого; ему хочется шикарной жизни, сорить деньгами и притворяться аристократом, а затем вернуться в свое обыденное существование? И женщина необходима ему только для этого?"
- Хорошо, - сказала она, - я позвоню в клуб.
Выходя в переднюю, она подумала, что он обязательно купит ей дорогое платье, а потом снимет номер в приличном отеле. Мечта каждого мужчины: хоть раз в жизни провести время в обществе шикарно одетой женщины, даже если роскошную одежду придется покупать ему самому. Эта поездка наверняка мечта всей жизни Джо Чинанделла. Ну и шустрый же он… Она готова поклясться: Джо правильно угадал ее невротический страх перед мужчинами. Фрэнк это тоже знал. Поэтому они и расстались, а она до сих пор ощущает беспокойство и недоверие.
Вернувшись в комнату, она застала Джо за чтением. Позабыв обо всем на свете, напряженно сморщив лоб, он погрузился в чтение "Саранчи".
- Слушай, ты же обещал дать почитать это мне, - сказала она.
- Ладно, попозже, когда я буду за рулем, - ответил он, не поднимая головы.
- Ты - за рулем? Это же моя машина!
Он ничего не ответил, поглощенный чтением.
Стоявший у кассы Роберт Чилдан поднял глаза и увидел входящего в магазин высокого худого брюнета, од этого в вышедший из моды костюм и с плетеной корзинкой в руках. Совсем как бродячий торговец, только без обязательной улыбки, напротив, его загорелое лицо сохраняло угрюмое, с оттенком упрямства, выражение. "Да нет, скорее он похож на сантехника или электрика", - подумал Чилдан.
Закончив обслуживать и проводив до дверей клиента, Чилдан обратился к странному посетителю:
- Вы кого-нибудь представляете?
- Бижутерия "Эдфрэнк", - буркнул незнакомец и поставил корзинку на пол.
- Никогда не приходилось слышать, - Чилдан подошел поближе, а мужчина тем временем нерешительно приоткрыл крышку корзинки.
- Вот, прошу. Ручная чеканка. Все вещи уникальные. Каждая - в оригинальном исполнении. Латунь, медь, серебро. Есть даже нержавеющая сталь.
Чилдан заглянул в корзинку. "Так, понятно, металл на черном бархате. Что ж, довольно необычно…"
- Нет, благодарю вас, мне это не подходит.
- Но это же именно изделия современных американских художественных ремесел…
Покачав головой, Чилдан вернулся к кассе.
Где-то еще с минуту мужчина копался в корзинке. Однако выставить что-либо на стойку он не пытался, да и прятать оказалось нечего. Похоже, он просто не знал, что ему делать дальше. Чилдан равнодушно наблюдал за ним, сложив за спиной руки, и размышлял о своем. В два часа он экспонирует старинные кубки. А в три из университетской лаборатории должна прибыть очередная партия предметов и результаты экспертизы на аутентичность. В последнее время он старался подвергать проверке все большее количество предметов. А все началось с той отвратительной истории с поддельным "Кольтом-44".
- Это - не гальваническое покрытие, - сказал визитер с плетеной корзинкой, показывая ему запонку. - Настоящая литая медь.
Чилдан молча кивнул. Он знал: этот тип проторчит здесь от силы минуту-две, перекладывая образцы, и, в конце концов, уберется.
Зазвонил телефон. Чилдан поднял трубку. Клиент интересовался, как обстоят дела с очень старинным и ценным креслом-качалкой, которое Чилдан принял на реставрацию. Заказ до сих пор не выполнен, и ему на ходу пришлось придумывать что-то убедительное. Глядя сквозь стекло витрины на оживленную улицу, он чувствовал Себя уверенно и спокойно. Наконец клиент смягчился и дал себя уговорить. "Да, тут все однозначно, - подумал он, положив трубку. - Афера с "Кольтом" - хорошая встряска". Он уже не относился к своим приобретениям с прежним благодушием. Одна-единственная информация произвела переворот. Это напоминает период, когда ребенок начинает осознавать себя. "Несомненно, - философствовал он, - это свидетельство нашей тесной взаимосвязи с прошлым: огромную роль тут играет не столько история Соединенных Штатов, сколько наш собственный жизненный путь. Аналогично тому, как если бы кто-то усомнился в подлинности вашей метрики или в отцовстве".
К примеру, он не смог бы теперь с достоверностью вспомнить Рузвельта. Так, некий синтетический образ, сформировавшийся под воздействием многочисленных разговоров, слухов и сплетен. Некий миф, исподволь растворенный в мозговой субстанции. Подобно легендам о Хэппелуайте или Чиппендейле. Или наподобие феномена "здесь обедал Авраам Линкольн". "Видите, он пользовался вот этими вилкой, ложкой и ножом. Конечно, теперь это отнюдь не очевидно, но тем не менее факт".
Коммивояжер прервал его размышления.
- Мы можем работать и по заказам. Если у кого-либо из ваших клиентов возникнут собственные идеи… - Голос его охрип и он откашлялся, не отрывая взгляда от Чилдана. Затем растерянно посмотрел на образец, который держал в руках. Он явно не знал, как побыстрее закончить разговор.
Чилдан улыбался.
"Меня это не касается. Пусть сам решает, как ему убраться отсюда - мне наплевать: сохранит он свое лицо или нет. Я понимаю, сложившаяся ситуация для него весьма непростая, но кто виноват, что он выбрал профессию коммивояжера? В жизни каждого из нас - свой крест. Взять хотя бы меня. Целый день приходится пресмыкаться перед японцами, такими, например, как Тагоми. Одной интонацией подобные люди способны унизить человека и надолго отравить ему жизнь.
А ведь этот тип, похоже, совершенно неопытен. Новичок. К нему следует приглядеться получше. Может, и удастся кое-что заполучить для комиссионной продажи. Определенно стоит попробовать".
- Хэлло, вы меня слышите?
Мужчина быстро поднял голову и впился в Чилдана взглядом.
- Кажется, у меня выдалась свободная минутка, - сказал Чилдан. - Ничего пока обещать не могу, но вы можете что-нибудь из своих вещей разложить вот здесь. - Он указал на стойки с галстуками. - Отодвиньте это.
Согласно кивнув, мужчина принялся освобождать место на прилавке. Вновь раскрыл корзинку и возобновил свои манипуляции с образцами.
"Теперь-то он выложит все, - подумал Чилдан. - И будет старательно раскладывать по крайней мере полчаса. Он начнет любоваться своим хозяйством, перекладывая предметы с места на место, пока не уложит все, как, по его мнению, следует. И при этом будет страстно надеяться. Богу молиться. Станет украдкой поглядывать на меня, в надежде определить, заинтересовался ли я. Хотя бы немного".
В магазин вошли посетители, и Чилдану пришлось заняться ими. Всецело поглощенный клиентами, он на какое-то время начисто позабыл о странном мужчине с корзинкой. Между тем последний, по-видимому, постепенно сориентировался в обстановке и предпринимал попытки обратить на себя внимание. Чилдану тем временем удалось продать мисочку для бритья, почти убедить клиентов в целесообразности покупки вязаного коврика и получить задаток за афганский ковер. Время шло. Покупатели, наконец, покинули магазин. Коллекция ювелирных изделий, разложенная на подставках, обтянутых черным бархатом, занимала большую часть прилавка.
Роберт Чилдан медленно, как бы нехотя, подошел и, закурив "Страну Улыбок", принялся раскачиваться и вполголоса мурлыкать что-то под нос. Коммивояжер замер в ожидании.
Наконец Чилдан показал на брошку:
- Вот это, пожалуй, мне нравится.
- Прекрасная вещь, - поспешно подтвердил коммивояжер. - И качество исполнения соответствующее: ни малейшей шероховатости; все изделие отполировано специальной пастой. К тому же, со временем вещь не потемнеет, так как ее поверхность обработана полимерным лаком, как известно, одним из лучших.
Чилдан слегка наклонил голову.
- При изготовлении бижутерии, - продолжал коммивояжер, - использована самая надежная технология, насколько мне известно, никем еще не применяемая. И никакого серийного литья - только пайка и сварка индивидуальных и оригинальных элементов из металла.