- Она запрещена по всей Америке. И, конечно же, в Европе, - Рита подошла к дверям в прихожей и ждала.
- Я что-то слышал об этом Готорне Абендсене, - соврал он. Единственной ассоциацией, вызываемой в нем книгой, было то… а, собственно, что? Что она довольно популярна? Очередная мода. Очередной массовый психоз. Он наклонился, чтобы вернуть книгу на место.
- У меня нет времени на чтение популярной литературы. Я слишком занят работой. "Секретарши, - со злостью подумал он, - прочитывают подобную литературу от корки до корки. Они искренне стремятся ко всему такому. Это их одновременно и привлекает, и внушает опасения".
- Какой-то романишко, - сказал он хмуро, отпирая двери.
- Нет. Книга о войне. - И уже на лестнице добавила: - Он рассказывает то же, что и мои родители.
- Кто? Этот Абботсон?
- У него есть собственная теория. Если бы Джо Зангара промахнулся тогда - Рузвельт вытащил бы Америку из Великой Депрессии и вооружил ее так, что… - Она запнулась: они подошли к лифту, где уже ожидали другие постояльцы отеля.
Когда они ехали по ночному городу в "мерседесе" Уиндэма-Матсона, она вернулась к начатой теме:
- Абендсен утверждает: Рузвельт был бы чрезвычайно сильным президентом. Масштаба Линкольна. Он доказал это еще в первый год своего президентства, когда провел столько реформ… Все это описано в форме романа. Рузвельта не убивают в Майами, он продолжает управлять и в 1936 году избирается на повторный срок и является президентом до начала войны. Понимаешь? Он находится на посту, когда Германия нападает на Англию, Францию и Польшу. Наблюдает за всем этим и строит сильную Америку… Гарнер ведь был весьма скверным президентом. В том, что случилось, много его вины… А потом, в 1940 году, вместо Брикера выбрали бы демократа…
- Этот Абельсон так считает? - перебил ее Уиндэм-Матсон. Он взглянул на девушку. "Боже, зачитывается такими книжонками и считает себя взрослой".
- Он утверждает, что в 1940, вместо изоляциониста Брикера, президентом после Рузвельта стал бы Рексфорд Тагвелл. - Ее чистое, посветлевшее лицо в отблесках уличных огней сияло, зрачки возбужденно расширились; рассказывая, она все время жестикулировала.
- Тагвелл энергично продолжил бы антигитлеровскую политику Рузвельта. В этих условиях Германия побоялась бы прийти на помощь Японии в 1941. Они не стали бы поддерживать Пакт. Понимаешь? - Повернувшись к нему и крепко ухватив его за плечо, она заключила:
- В таких условиях Германия и Япония проиграли бы войну!
Он рассмеялся.
Она посмотрела на него, будто пытаясь найти что-то в его лице, и, когда он отвернулся, чтобы следить за дорогой, сказала:
- Ничего смешного в этом нет. Так могло быть на самом деле. Соединенные Штаты могли бы победить Японию и…
- Каким же это образом? - перебил он ее.
- Он все там объясняет. - Она на минуту замолчала. - Книга написана в форме романа и, естественно, в ней много чисто литературных приемов. Она увлекательна, иначе ее не стали бы читать. Есть там и романтический сюжет: молодая пара - парень служит в армии, а девушка… В общем, это не важно. Главное - у президента Тагвелла есть голова на плечах и он понимает, что замышляют японцы…
Об этом можно говорить свободно, - поспешила уверить она его. - Японцы разрешили продажу книги по всей Пацифиде; она популярна и на Островах. Вызвала там большие дискуссии.
- Ну ладно, - сказал Уиндэм-Матсон, - а с Пирл-Харбором как?
- Президент Тагвелл настолько предусмотрителен, что отправляет все корабли в море, и американский флот таким образом избегает уничтожения.
- Понятно.
- Собственно, никакого Пирл-Харбора и нет. Японцы атакуют, однако уничтожают лишь пару мелких суденышек.
- И все это называется "Саранча как-то там"?
- "Тучнеет саранча". Цитата из Библии.
- И Япония терпит поражение из-за того, что не было Пирл-Харбора? Послушай, Япония в любом случае победила бы. Даже без Пирл-Харбора.
- В романе американский флот препятствует захвату Филиппин и Австралии.
- Они бы и так захватили, их флот был сильнее. Я неплохо изучил японцев, и мне давно известно: господство в Тихоокеанском регионе предначертано им судьбой. Соединенные Штаты шли к упадку со времен первой мировой войны. Союзники вышли из нее опустошенными нравственно и духовно.
Девушка не сдавалась.
- И если бы Германия не захватила Мальту, Черчилль остался бы у власти и привел Англию к победе.
- Каким это образом? Где?
- В Северной Африке… В конце концов Черчилль одолел бы Роммеля.
Уиндэм-Матсон фыркнул.
- А после победы над Роммелем англичане смогли бы перебросить свои войска через Турцию и вместе с Красной Армией оказать сопротивление немцам. По книге, немцы застряли в каком-то городе у Волги. Абсолютно неизвестный у нас город, но он существовал на самом деле, я смотрела по атласу.
- И как же он называется?
- Сталинград. Именно там ^англичане добились перелома в войне. Таким образом, по книге, Роммелю не удалось соединиться с немецкими войсками, переброшенными из России, помнишь, - армия фон Паулюса? Немцам не удается захватить Ближний Восток со столь необходимой им нефтью, и соединиться с японцами в Индии, как и они сделали в действительности…
- Ни один стратег в мире не смог бы одолеть Эрвина Роммеля, - перебил ее Уиндэм-Матсон, - и события, наподобие выдуманной этим типом обороны того русского города с весьма героическим названием "Сталинград", могли бы - в лучшем случае - оттянуть неизбежный финал. Слушай, я знаю Роммеля лично. Мы познакомились в 1948 году в Нью-Йорке, когда я устраивал там свои дела. (На самом деле Уиндэм-Матсон видел военного наместника в США лишь на фото в Белом Доме, да и то издалека.)
- Что за человек! Сколько достоинства во всем его облике! Какая выправка! Поэтому я знаю, что говорю, - добавил он.
- Это было ужасно, - сказала Рита, - когда генерала Роммеля сместили с поста, а его место занял этот отвратительный Ламмерс. С тех пор и пошли экзекуции и концентрационные лагеря.
- Лагеря существовали и при Роммеле.
- Да, не… - ока сделала неопределенный жест, - неофициально. Возможно, палачи из СС и творили все это… но он-то отличался от всех, в нем чувствовалось что-то от старого пруссака. Он был строг…
- Я скажу тебе, кто сделал для Штатов по-настоящему полезное дело, - начал Уиндэм-Матсон, - и кого мы должны благодарить за экономическое возрождение. Альберт Шпеер! Не Роммель и не организация Тодта. Шпеер - лучший из тех, кого НСДАП дала Америке. Это он создал целую сеть предприятий, объединений, заводов и все остальное - на крепкой и здоровой основе. Как бы такой человек пригодился нам здесь! А у нас в каждой отрасли - с десяток конкурирующих предприятий, - это же все равно, что гатить болото деньгами. Нет ничего глупее экономической конкуренции.
- А я бы не смогла жить в этих лагерях, бараках, как на Востоке, - сказала Рита. - Одна моя знакомая работала там, Написать мне обо всем не решилась, потому что письма подвергались цензуре. Она рассказала все, только когда очутилась здесь. Они вставали в шесть утра под звуки оркестра.
- И ты привыкла бы. Имела бы право на чистенькую спальню, сытную пищу, развлечения и медицинское наблюдение. Чего еще надо? Завтрак в постель, что ли?
Его большой немецкий автомобиль продолжал бесшумно рассекать ночную мглу Сан-Франциско.
Господин Тагоми сидел, поджав ноги, на полу. В руках он держал чашку горячего чая марки "Улунг", время от времени дуя, прихлебывая и улыбаясь господину Бэйнсу.
- У вас прелестный дон, - нарушил молчание Бэйнс. - Здесь, на Побережье, так спокойно. Не то, что… там, - сказал он неопределенно.
- Бог обращается к человеку под знаком Роста.
- Простите, что вы сказали?
- Это пророчество. Извините, я рассеиваюсь и говорю сам с собой.
"Рассеян", - мысленно поправил его Бэйнс и улыбнулся.
- Мы смешны, ибо живем согласно предписаниям книги, которой пять тысячелетий. Мы обращаемся к ней, как будто она живая. Впрочем, она такая и есть. Как Библия у христиан. Многие книги живы. Не в переносном смысле. Питает их дух, вы понимаете меня? - господин Тагоми внимательно посмотрел в лицо собеседнику.
Тщательно взвешивая каждое слово, Бэйнс ответил:
- Я плохой знаток религии, это не моя специальность. Предпочитаю придерживаться таких тем, в которых хоть немного ориентируюсь. - Откровенно говоря, он не слишком понимал, к чему клонит собеседник. Должно быть, это от усталости. Весь вечер, с той самой минуты, как они сюда приехали, все представлялось каким-то… уменьшенным, гротескным что-ли. Что это за книга, возраст которой насчитывает пять тысяч лет? Часики с Микки Маусом, да и сам господин Тагоми с крошечной чашечкой чая на ладони… а на стене напротив - огромная голова бизона, отталкивающая и жуткая.
- Что это за экспонат? - неожиданно спросил он.
- Это голова существа, на которое когда-то давно охотились аборигены.
- Понятно.
- Я охотно продемонстрировал бы вам искусство охоты на бизона… - Господин Тагоми поставил чашку на столик и поднялся. Здесь, в собственном доме, он любил ходить одетым в шелковое кимоно и мягкие туфли.
- Представьте, я сижу в вагоне "железного коня". - Он присел на воображаемую скамью. - На коленях у меня верный "Винчестер", модель 1866 года, из моей коллекции. - Он остановился и вопросительно глянул на Бэйнса. - Вы, наверное, устали с дороги?