Два резервуара для огнесмеси емкостью в полторы сотни литров размещались в корпусе машины. При отсутствии огнесмеси резервуары могли использоваться в качестве дополнительных топливных баков.
Огнеметная "Тридцатьчетверка" в итоге не особо отличалась от линейного танка: так же управлялась, в бою можно было использовать стандартную 76-миллиметровую пушку Ф-34 и спаренный пулемет. А вот подойдя к позициям врага на полсотни метров, эта машина могла залить жидким огнем траншеи и долговременные огневые точки. И испепелить все живое!
Но самое главное, огнеметный танк имел довольно сильное противоснарядное бронирование. Кроме того, борта боевой машины прикрывались накладными бронеэкранами. Это позволяло уверенно маневрировать на поле боя и выдерживать попадания противотанковых орудий малого и среднего калибров.
Наряду с машинами более старых выпусков использовались и новые огнеметные танки "Т-34–85". У них огнеметы тоже устанавливались вместо курсового пулемета в наклонном лобовом бронелисте.
Понятное дело, с появлением у гитлеровцев массово "Тигров" и "Пантер", а также более тяжелой бронированной сволочи, наши "Тридцатьчетверки" становились для них легкой добычей. Но сейчас основную тяжесть атак и прорывов взяли на свои могучие бронированные плечи тяжелые танки "Иосиф Сталин". А более легкие "Тридцатьчетверки" двигались во втором эшелоне, выжигая остатки гитлеровской нечисти.
Вот и сейчас ревущие струи огня "Тридцатьчетверок" прошлись по уцелевшим бронеколпакам немецких ДОТов и по траншеям с пехотой. Дальность русских танковых огнеметов при стрельбе смесью мазута и керосина составляла шестьдесят метров, а вязкой огнесмесью – до сотни метров. Механики-водители огнеметных "Тридцатьчетверок" предпочитали бить короткими вспышками пламени, чтобы не перегреть свое страшное оружие. Кроме того, запаса смеси бензина и мазута хватало на десять выстрелов, так что следовало экономить боезапас.
Гитлеровцы были шокированы огненной бурей, которую им устроили русские. Попадание пылающей огнесмеси в амбразуру пулеметного или пушечного бункера выжигало все внутри. Даже если после всего там оставались "временно живые" фрицы, то они были обречены на медленную и мучительную смерть от удушья: факел пламени выжигал весь кислород в замкнутом объеме. Но быстрее всего смерть приходила от жуткого болевого шока из-за не совместимых с жизнью ожогов.
Многие гитлеровцы пытались спастись, выбирались из укрепленных бетонных бункеров и окопов. И тут же попадали под пулеметные очереди. Некоторые фашисты уже хотели только легкой смерти, и специально подставлялись под пулеметные очереди русских танков. Лучше уж умереть от свинца, чем изжариться заживо!
* * *
Но все же темп наступления советских танков заметно снизился. С наступлением ранних сумерек тяжелые танки прорыва и самоходки остановились для пополнения боезапаса и топлива. Экипажам требовался отдых, а технике – мелкий ремонт и техобслуживание.
С рассветом наступление возобновилось, но гитлеровцы уже оправились от неожиданности и стали оказывать ожесточенное сопротивление.
Снова над уже порядком потрепанным укрепрайоном появились краснозвездные самолеты. Теперь вместе с серебристыми молниями реактивных бомбардировщиков "Ил-28" под свинцово-серыми облаками неторопливо кружили винтомоторные штурмовики "Ил-10М". Они заходили на цель "каруселью", поражая цели внизу огненными стрелами реактивных снарядов и убийственным пушечным огнем. Сыпали на головы "фрицев" зажигательные и осколочно-фугасные бомбы.
Вместе с авиацией по "Ледяному валу" работала наша артиллерия, в том числе и особой мощности.
А потом в атаку снова пошли тяжелые танки прорыва.
* * *
Впереди уже горело два тяжелых танка "ИС-3М". У одного "хобот" 122-миллиметровой пушки бессильно смотрел в землю, ходовая часть нелепо топорщилась разбитыми опорными катками, правая гусеница была расстелена впереди обгоревшего броневого корпуса. Вокруг – обгоревшие до неузнаваемости тела советских танкистов, принявших лютую смерть. Еще тлеющий шлемофон возле разбитой и перекрученной гусеницы…
Второй танк и вовсе остался "без головы" – от детонации боекомплекта полусферическую, немалого веса башню сорвало с подбашенного погона и отбросило метров на пять-шесть от обезглавленного стального "тела". Бронированная "грудь" "Сталина-3" была прострелена навылет 128-миллиметровым снарядом.
А за ними с распоротым левым боком замерла "атомная самоходка"…
Боекомплект гаубичных снарядов чудом не сдетонировал, да и укладка была спроектирована особым образом, чтобы не допустить подрыва. Особенно – "спецзарядов".
Две пробоины разлохматили бронелисты толщиной в девяносто миллиметров. А внутри все было черно от запекшейся крови. Механика-водителя, наводчика, замкового и заряжающего буквально размазало по казеннику сверхмощной гаубицы. Командиру размочалило левую ногу ниже колена. Он сидел выше, в башне от "Тридцатьчетверки", слева от 85-миллиметрового орудия. Башнера-наводчика "приложило" головой о броню, но спас танкошлем. У него было только тяжелое сотрясение мозга.
Раненых успели эвакуировать еще во время боя. А вот мертвые так и остались лежать в искореженных стальных внутренностях разбитой самоходки.
До этого случая потерь среди "ИСУ-280АТ" практически не было. Тем более – от огня прямой наводкой. "Атомные самоходки" командование берегло, как зеницу ока. Они наступали во втором эшелоне, оказывая артподдержку танкам прорыва, круша огневые точки противника. В принципе "ИСУ-280АТ" иногда действовали и непосредственно против бронетехники гитлеровцев, но при этом пользовались своей подавляющей огневой мощью, исключительно эффективной бронезащитой и неплохим обзором. Скрытность и маневренность исполинов Сталина позволяла им выходить из боя победителями даже против превосходящих сил гитлеровского "бронированного зверинца".
Но здесь, в хаосе разрушенных немецких укреплений, все было иначе. Сверхтяжелый танк "Маус-II" затаился где-то неподалеку. Залп его спаренной 128-миллиметровой пушки "Pakzwilling-40" пришелся в борт, там, где уже была выбита предыдущими попаданиями "взрывная броня". Естественно, бронелист толщиной в девяносто миллиметров не устоял против немецких бронебойных снарядов. Да и вообще – не было еще создано ни одного танка, способного выдержать обстрел из 128-миллиметрового немецкого орудия на средних и особенно на малых дистанциях.
* * *
Метрах в четырехстах от места гибели танков, в ложбинке между двумя пологими холмами, поросшими густым сосняком, затаились "атомные самоходки" гвардии капитана Козырева. Сейчас сосны были переломаны, как спички, после многочисленных ударов артиллерии с обеих сторон. Язычки пламени потрескивали на смолистых ветках сваленных взрывами исполинов.
Александр Козырев вместе с двумя разведчиками подполз к изувеченной самоходке. В нос шибанул горький запах сгоревшего пороха и сладковатый – горелой человеческой плоти. Там погибли четверо его ребят. Рука, сжимавшая пистолет-пулемет Судаева, побелела от напряжения. Черные глаза сузились, словно смотровые щели танка. Губы сжались в тонкую линию, под щетиной перекатились желваки.
– Все, дальше нельзя, – шепотом предупредил один из разведчиков. – В развалинах – немецкие снайперы.
Командир самоходной батареи достал бинокль и долго всматривался в развалины полуразрушенных бетонных укрытий. Именно оттуда и пришла смерть.
* * *
Вернувшись, Александр Козырев пошел прямиком к командиру Особого самоходно-артиллерийского полка.
– Товарищ гвардии полковник, разрешите…
Командир первой самоходной батареи изложил свои соображения командиру. Его план был весьма непрост, но в случае удачи гарантировал уничтожение этого проклятого "Мауса-II".
– Что ж, соображения интересные… Этот немецкий танк нам как кость в горле! Он прикрывает уцелевшие позиции и путь в глубь "Ледяного вала", сковывает нам маневр. Не садить же из-за одного долбаного "Мышонка" ядерными фугасами, нет, ну в самом деле?!
Гвардии капитан Козырев молча слушал командира. А он продолжил:
– Завтра нам приказано провести массированную артподготовку по позициям в глубине укрепрайона гитлеровцев. И этот чертов "Маус-II" наверняка попытается нам помешать. Мы выполним маневр под названием "Танковая карусель"…
– Так точно, товарищ гвардии полковник. Можно использовать наши тяжелые "Сталины-3". Думаю, три-четыре замаскированных тяжелых танка могут вполне справиться даже со сверхтяжелым ублюдком.
– Не получится. Наши танки прорыва сегодня перебрасываются для поддержки действий соседнего мотострелкового полка, – качнул головой комполка. – Придется действовать исключительно своими силами.
– Что ж… – Александр Козырев глубоко задумался. – В таком случае, разрешите мне вместе с экипажем исполнить роль танка-снайпера.
– Лучшей кандидатуры я не мог бы и представить! – улыбнулся гвардии полковник Рыков.
* * *
Поздно ночью на малых оборотах, чтобы не выдать себя, Александр Козырев перегнал свою самоходку в заранее подготовленный танковый окоп. Место для засады выбрали разведчики. Солдаты тщательно замаскировали огромную машину обломками бетона, перекрученными взрывами кусками металла, прочим мусором. Все это до неузнаваемости изменило силуэт огромной самоходки. Оставили только пространство перед смотровыми приборами.
– Так, Андрюха Лемур, слушай меня внимательно. Нужно наметить ориентиры. Бьешь эту гадину бронебойно-подкалиберными и кумулятивными снарядами по гусеницам, пока не опустошишь всю карусель автомата заряжания. Главное, его обездвижить, раздолбать "ходовку", заклинить траки гусениц, повредить катки. А потом – под башню!