Вел их "Eine-fuß Teufel" – "одноногий дьявол", генерал-лейтенант Люфтваффе Ганс-Ульрих Рудель. По натуре своей глуповатый, слывший даже увальнем, он брал за душу личной храбростью. Однажды его сбивали пять раз за один день! Рудель дотягивал до своих позиций и просто пересаживался в следующий по счету "пикировщик". Даже, когда ему оторвало ступню попаданием зенитного снаряда прямо в кабину его "Юнкерса-87", Ганс-Ульрих недолго провалялся в госпитале на больничной койке. Железное здоровье убежденного трезвенника быстро вернуло его в строй. Кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами в золоте снова вернулся в огненное небо с радиоактивными облаками.
Пикирующие бомбардировщики "Юнкерс-Ju-87" до сих пор оставались наиболее надежной "рабочей лошадкой" Люфтваффе, даже несмотря на достаточное количество ударных "Фокке-Вульфов-190".
Тут тоже проявилось рвение "новых заокеанских союзников". После того как странная авиакатастрофа сделала калекой талантливого конструктора и летчика Курта Танка, реактивная авиация в Рейхе практически не развивалась. Да и зачем? Ведь "Летающие крепости Б-17" и "Веллингтоны" уже не бомбят города Германии (ну да, после Дрездена). А против русских "иванов" пойдут и "Штуки" с "Фокке-Вульфами-190".
Новый пикировщик "Юнкерс-87G-5" отличался гораздо более мощным мотором, "облагороженной" аэродинамикой, бронированием и частично убирающимся шасси. Обтекатели пневматиков стали гораздо менее массивными, а сами "ноги" шасси поджимались под фюзеляж, уменьшая тем самым сопротивление воздуха.
Вооружен новый "Юнкерс-87G-5" был массивными четырехствольными пусковыми установками "Raketenkanone-44". Массивные "оглобли" реактивных неуправляемых снарядов отличали модификацию ударного самолета "Ju-87" "Gustav-5" от других машин. И все же крупнокалиберные турбореактивные снаряды были исключительно эффективны не только против танков, но и против укрепленных огневых точек противника. Под фюзеляжем в специальном контейнере устанавливалась одна 37-миллиметровая противотанковая пушка "Flak-18" с боезапасом в двадцать снарядов. Начальная скорость подкалиберного боеприпаса составляла более 1000 метров в секунду. Они уверенно пробивали наклонные бронелисты советских "Тридцатьчетверок". Атака целей выполнялась с пологого пикирования.
Оборонительное вооружение стрелка-радиста состояло из "спарки" крупнокалиберных 13,9-миллиметровых пулеметов MG-131
Постепенно самолеты поля боя "Ju-87" прошли эволюционный путь от пикирующего бомбардировщика до фактически штурмовика. Таковыми были "Юнкерсы-87D-5", вооруженные 20-миллиметровыми пушками "MG-FF" в крыльях. Или более поздняя противотанковая модель "Ju-87G-1". Но все же главными модификациями "Юнкерса-87" оставались "Доры" – классические бомбардировщики "Ju-87D-3". Все они ко второй половине Великой Отечественной уже изрядно устарели: были тихоходными и маломаневренными, да и вооружение оставляло желать лучшего. И тем не менее это был чуть ли не единственный "самолет поля боя" в Люфтваффе.
Именно они оказывали непосредственную поддержку бронетанковым соединениям Вермахта. Пилоты даже рисовали на бортах своих "Ju-87" стилизованный знак "За штурмовую атаку": скрещенный кинжал и гранату на фоне немецкой каски в обрамлении дубовых листьев. Такой знак давали за личную храбрость в рукопашной схватке, и эти пилоты вполне заслуживали такой награды.
Отдельные подразделения "Юнкерсов-87" во второй половине Великой Отечественной войны вообще использовались как своеобразные "пожарные команды". Ими затыкали дыры в трещавшей по швам от Балтийского и до Черного морей обороне.
Эскадрильи пикирующих "Юнкерсов-87" являлись рекордсменами по числу награждений Рыцарским крестом, уступая лишь таким же элитным истребительным частям. Правда, и осиновых крестов на могилы они собирали больше других.
С протяжным воющим звуком головной противотанковый "Юнкерс-Ju-87G-5" наклонил крыло, разворачиваясь, и перешел в пологое пикирование. Они атаковали советские танки с кормы – в самую незащищенную часть бронекорпуса. Сначала "Юнкерсы-87" выпустили турбореактивные снаряды, а потом ударили из пушек. Опытные пилоты "противотанковых пикировщиков" били короткими очередями, по два-три снаряда, экономя боеприпасы.
Но навстречу "Юнкерсам" ударили счетверенные огненные плети русских зенитных танков. "Дважды трофейные машины" – "Flakpanzer-T-34–747 (R)" ударили из счетверенных 20-миллиметровых зениток. Скорострельные "2-cm Flakvierling" наполнили серое, слившееся с радиоактивным пеплом и снегом небо огнем. Что-что, а немецкие "флак-системы" за всю войну заставили себя уважать! Стремительный "красный блицкриг" Советской Армии в 1944–1945 годах заставил гитлеровцев массово бросать не только боевую технику, но и склады, производственные и технологические мощности, отдельные образцы технических новинок, таких, например, как реактивные двигатели и ночные инфракрасные прицелы.
Кто знает, если бы не предательство западных союзников, резко осознавших "красную угрозу", то, может быть, Великая Отечественная война закончилась бы уже в победном мае 1945 года…
Складов с боеприпасами к различным артсистемам Вермахта было захвачено великое множество, так что сейчас зенитные танки 20-миллиметровых снарядов не жалели!
На открытых площадках зенитных "счетверенок" за бронещитами расчеты в противогазных масках работали, словно не виданные уже давно по причине отсутствия лета муравьи. Наводчики вертели штурвалы, заряжающие подтаскивали свежие снарядные кассеты, командиры орудий давали отмашку, мыча что-то неразборчивое в противогазные фильтры.
С резиновой маской на "морде лица" не очень-то и поговоришь. Но экипажи зенитных "Тридцатьчетверок" были опытные, обстрелянные – каждый надежно заучил свою роль в этом спектакле смерти, поставленном на заснеженных подмостках данного театра военных действий.
Несколько "пикировщиков" с паучьими крестами на широких, с обратным изломом крыльях полыхнули яркими клубами пламени. Они так и не вышли из своего последнего пике.
* * *
И все же массированная танковая атака, артподготовка и авианалет возымели действие. Русские отступили с позиций. Когда рассеялась радио-активная пыль и дым после чудовищных взрывов, взглядам немецких танкистов предстала поверхность другой планеты – безжизненная, радиоактивная, вся в оспинах огромных воронок. Поверхность представляла собой спекшуюся от атомных температур стекловидную серо-черную массу.
В некоторых случаях вывороченные тонны земли и камня сплавлялись и застывали, образуя циклопические наросты самого фантастического вида. Сверху, из клубящихся после атомных взрывов облаков шел уже не снег, а серый пепел.
Фельдмаршал Гейнц Гудериан внутри командирского "Тигра" специальной сборки лично наблюдал картину локального постапокалипсиса. Бронированное нутро танка сохраняло хрупкие человеческие тела от мощных ионизирующих полей радиации.
– Радист, передайте: продолжать наступление! Обойти зараженный район, разведчикам – установить радиоактивный фон по его периметру. Обозначить границы опасной зоны вешками и указателями.
– Господин фельдмаршал, рация не работает – помехи по всем частотам… – растерянно сообщил радист.
– Scheise! – выругался командующий танковой группой.
Не могло быть и речи о том, чтобы вылезти сейчас на броню и флажками, как в годы лейтенантской юности, просигналить приказ к наступлению.
– Господин гауптман, – обратился Гудериан к командиру своего танка. – Доставьте меня на борт флагманской "Крысы", немедленно!
– Яволь, господин фельдмаршал!
Радист, связавшись с головной "Крысой", запросил возможность такого перехода. И получил разрешение.
Тяжелый танк "Тигр" приблизился к борту "Сухопутного крейсера". Вблизи этот гигант особенно подавлял своими колоссальными размерами. Даже по сравнению с весьма немаленьким, 56-тонным "Тигром" он выглядел бронированным многопушечным монолитом – настоящим воплощением безжалостной военной машины Вермахта! Масштабы потрясли даже весьма ироничного Гейнца Гудериана.
Массивная броня была вся в свежих выбоинах. Возвышавшийся благодаря монументальным размерам "Ландкрейсер" привлекал к себе внимание всех калибров неприятеля.
Он торопливо поднялся по узкой металлической лесенке примерно до уровня второго этажа. Там, за правым орудийным спонсоном с 75-миллиметровой пушкой, была небольшая бронированная дверь. Она открылась вовнутрь и буквально втянула в себя фельдмаршала.
Сразу же наступила гудящая тишина. Звуки боя не доносились из-за 200-миллиметровой брони. Плафон под низким стальным потолком с трудом рассеивал маслянистый полумрак.
– Господин фельдмаршал, прошу за мной, – махнул рукой человек с чумазым лицом в промасленном танковом комбинезоне. Его черная пилотка с розовым уголком – цвета Панцерваффе – была прижата пружинящей дугой наушников. Витой шнур со штекером болтался на груди, как аксельбант.
Стесненный стальной узостью бронепереборок и крутых гулких трапов, Гудериан несколько раз больно стукнулся головой о какие-то трубопроводы и острые углы стоек кабельных трасс. Пару раз споткнулся и чуть не перелетел стальные пороги. И напоследок его довольно ощутимо двинула пониже спины массивная бронированная дверь.
– Здравия желаю, господин фельдмаршал! – Командир соединения из трех "Крыс" оберст Крюгер сейчас мало отличался от своих подчиненных. Он тоже был в промасленном танковом комбинезоне, в черной пилотке и в наушниках.