Квадратный метр прихожей казался входом в темную пещеру; Виктор пропустил Соню вперед и нащупал выключатель.
- Проходите в комнату. Туфли в душе на батарею, пусть сохнут.
Никелированный электрочайник в руке оказался слишком легок для чаепития вдвоем; Виктор сунул его в раковину. Лебединая шея смесителя исторгла из себя бурлящую струю.
"Она же, наверное, и не ела. Омлет с вермишелью пойдет? Это недолго."
Обернувшись, он увидел, что Соня сидит на корточках возле батареи, прижав ладони к теплому чугуну радиатора. Легкая строгая блузка темнела на лопатках, пропитанная дождевой влагой, и липла к коже, проявив сквозь себя узкие полоски бретелек; низ простой раскошенной юбки тоже набух от воды и соскользнул до середины бедер, открывая темную полосу резинки чулка. Виктор дотронулся до ее плеча, и почувствовал, что Соня дрожит. От прикосновения она резко обернулась.
- Я повесила пальто на плечики в душевой, с него внизу капает… - быстро проговорила она, левой рукой пытаясь вернуть непослушный край юбки на положенное ему расстояние не выше пятнадцати сантиметров от округлого колена.
- Вот что: вам надо срочно в теплый душ и переодеться в сухое. Горячую воду у нас пока не отключили.
- Какой душ, что вы говорите…
- Там внутри нормальная защелка. Сухое… тут в комплекте есть халат, я его не надевал, он должен быть чистый и глаженый. Попьем чай, высушим одежду утюгом. Вы умеете сушить утюгом, а то я не знаю, как с блузкой?
- Умею… Слушайте, какой халат, какой душ? Как это вы представляете, что я приду в дом к незнакомому человеку, пойду у него мыться, надену его халат… Мы ведь даже не на "ты", верно?
- Ну, если в этом проблема, давайте на "ты". Иди греться в душ, пока не заболела. Вот… - он порылся в шкафу, - вот он, халат, с ним все нормально.
- Но… если кто-нибудь зайдет, и я в этом халате?
- Кто? Кто зайдет сюда во втором часу ночи? Женщина, не серди меня.
Он сунул халат в руки Соне и направил ее в сторону душевой. Мысли его обратились в сторону белой пластиковой дверцы холодильника. Экономия, похоже, относилась и к отоплению; Виктор вдруг почувствовал, что ему хочется чего-то горячего.
В кухонном шкафчике ему сразу бросилась в глаза блестящая банка растворимого кофе; она затмевала собой скромную пачку цейлонского, предлагая себя нахально и бесстыдно, как девушка легкого поведения из итальянских фильмов.
"Чего я жду? Нового Года? И кого на него звать?"
13. Пришедшие с холода
…Дверь в душевую снова распахнулась, и оттуда вырвались клубы пара, в которых, как на эстраде восьмидесятых, показалась Соня в махровом халатике. Судя по расположению пуговиц, фасон халата был мужской, но длина явно намекала на режим всемерной экономии; впрочем, Соня от этого только выигрывала. Горячая вода совершенно преобразила ее: на щеках появился румянец вокруг ямочек, распаренная и свободная, она вступила в комнату так, словно выходила на сцену в луч прожектора. Мокрые рыжие волосы слегка выбивались из-под чалмы, накрученной из банного полотенца, а еще из-под этой чалмы на Виктора смотрели глубокие умные темно-карие глаза.
- С легким паром!
- Спасибо… У тебя уже и стол накрыт? А я собиралась помочь…
Она подсела к "книжке"; ноздри ее чуть расширились, как у кошки, принюхивающейся к еде.
- Кофе, я так понимаю, с коньяком? - последние слова она произнесла с оттенком подозрения.
- Ну, по такой погоде на стол надо графинчик "Столичной" ставить. Но - не держу, не склонен к употреблению, как в анкетах пишут. А это - так, сосуды расширяет.
- Ты еще и непьющий? И без семьи? С ума сойти. Никогда бы не поверила.
- Так получилось. Не по моей вине. Ты ведь тоже вроде одна?
- Да… и частично, наверное, по моей вине. Я всегда виню себя. И это хорошо, что нет графина, я бы отказалась. Сигареты тоже - для вида, или если очень нервничаю.
Соня села за столик, и тут Виктор обратил внимание, что она прекрасно сложена. Особенно ноги - про них нельзя было сказать "стройные и худые", но они были действительно стройные, и их плавные, обтекаемые, как у спортивной машины, линии наверняка притягивали поклонников и вызывали зависть подруг. Вернее всего было бы назвать их сочными.
Соня отхлебнула из чашки глоток горячего, ароматного, черного, как ночь, напитка, потом снова подняла глаза на Виктора.
- Я поняла, в чем дело. Ты просто из военного поколения. Тогда люди не были разделены квартирами. Не было мужчин и женщин, были наши и фрицы, и нашим надо помогать, потому что… ну, вы сами понимаете. Было очень страшно?
Виктор пожал плечами.
- Мне стыдно в этом признаться, но я не был ни дня на фронте.
- А где?
- Работал… На одном радиозаводе.
- Я поняла. Я не буду спрашивать подробности. Знаешь, у моей подруги был дядя, он чинил радиоприемники, ну, вот, а когда он умер, оказалось, что он когда-то делал приборы для бомбы.
- Омлет остынет.
Соня ловкими движениями разделила большую солнцеподобную лепешку на широкие дольки.
- А я войну плохо помню. Помню, что все время хотелось есть, помню, как зимой было холодно. Мы на севере жили, в эвакуации, там что-то вроде леспромхоза. Лес помню, не такой как у нас, там одни сосны, прямо до неба, и воздух… какой там воздух… Да, и после войны вначале больше всего запомнилось, как хотелось есть, и чтобы мама испекла большой-большой белый хлеб. Ну а потом как-то наладилось, в школе подкармливали. Закончила Новозыбковский педагогический, направили в Брянск, в Шестнадцатую школу, учить детей математике, но математика из меня не вышло.
- А почему так далеко, в Новозыбковский?
- Была причина. Сейчас это уже неважно.
"Проксима" тихо напевала нежный вокализ. "Па-да-да-да, да-да-да-да…" Похоже на трио "Меридиан". Хотя какой тут "Меридиан", до него еще лет десять.
- А ты действительно, недавно здесь живешь. И все твои вещи можно уложить в чемодан.
- Радиола туда не влезет.
- Так это твоя? - спросила она обрадовано.
- Ты коллекционируешь радиолы? Ну, судя по лицу.
- Нет-нет. Просто это значит, что ты надолго. И ты не похож на шпиона. Шпион бы взял что-нибудь вроде "Спидолы" такой переносной, или проигрывателя. А там рация. Я в кино видела.
- В Брянске много шпионов?
- Во всех городах, закрытых для иностранцев, могут быть агенты иностранной разведки. В открытых - тем более. Так что нам надо быть бдительными.
- Да, об этом везде говорят. Мир неспокоен. Поэтому к нам засылают коварных шпионов и соблазнительных шпионок.
- Надеюсь, последнее ко мне не относится?
- Я похож на человека, который водит домой шпионов, пришедших с холода?
- Читаешь плохие самиздатовские подстрочники?
- Читаю про бдительность. Ле Карре вроде работал в Ми-6?
- Да мне все равно. Просто это переводится как "Шпион, вернувшийся в игру".
"Шпион, вернувшийся в игру. Интересно, относится ли это здесь ко мне? Нет, конечно, разведывательной информации никто не требует. И так и не выяснено, кто это делает и зачем. МГБ из второй реальности, скорее всего, действительно посредник, но кто за ним стоит? Похоже, они и сами не знают, а то начали бы шастать по мирам. Интересно, Соня не может быть из ЦРУ? Нет. Нет. Она не напрашивалась ко мне домой. И вообще она скоро уйдет. Зачем я ей?"
- Дай мне передник, - требовательно сказала Соня, когда с импровизированным ужином было покончено, - я сама уберу и вымою посуду. Пока утюг поищи, и одеяло, чтоб на нем сушить.
Виктор подошел к окну и выглянул на улицу. Под длинными ладьями уличных фонарей с газосветными трубками вертелась все та же ледяная смесь, водосточные трубы двухэтажных шлакоблоков напротив изрыгали себя легкие водопады, и какой-то запоздалый грузовик выплеснул на землю газона целое цунами из лужи на проезжей части.
- Что ты там увидел? - Соня тихо подошла к нему сзади, заглянув через плечо, и легко и нечаянно потерлась грудью о его спину; Виктор услышал, как при этом сбилось ее дыхание.
- Дождь и снег. Ты высушишь одежду и через пару минут будешь такая же мокрая. Тебе завтра рано на работу?
- Нет, в эту субботу без утренников… а зачем тебе?
- Предлагаю подождать до утра, когда будет автобус. Все не одной по темени. Вчера тут стреляли на Крахтовских.
- Ты будешь из-за меня сидеть до утра?
- Посидим, поговорим, послушаем музыку. Как в кафе. Успею выспаться.
- Вообще-то я не люблю кафешек. Лет пять назад в "Зинке" любила с подругами посидеть, сейчас - нет. Обязательно подсядут подогретые ценители таланта, закажут шампанского и бутерброды с черной икрой, и будут кидать бессмысленные остроты, пренебрежительно рассуждать говорить о вещах, в которых совершенно не смыслят, и кидать липкие взгляды.
- Ну, на тебя трудно не засмотреться.
- Но не так. Ты смотришь в глаза, а потом уже на ноги.
- Заметила?
- А для кого мы их открываем?
Она отошла на пару шагов назад, скользящим движением опустила руку вниз, и сделав полшага вперед, потянула ладонь вверх от согнутого колена; материя потянулась за ладонью, обнажив слегка порозовевшее после душа тело еще сантиметров на пять - и Соня тут же, как бы стыдясь произошедшего, повернулась к Виктору спиной, повернув голову в его сторону.
- У вас в группе показывают стриптиз? - улыбнулся он.
- Шутишь. Худсовет бы разогнал. А ты, значит, был в Риге? Есть только одно место в Союзе, где можно увидеть стриптиз. Правда, не совсем, а только до бикини. Такой стриптиз, как у них, нам не нужен, - при последних словах она как-то хитро прищурилась.