- А потом вы решили меня шлепнуть, - усмехнулся Олег. - Думаете, я забыл? С чего бы вдруг вам своими руками разрушать намечающуюся идиллию?
- Обстоятельства диктовали, - Шварцман пожал плечами. - Я же говорю - Хранители. Я видел, что ты под их влиянием и что мне здесь уже ничего не светит. Всего лишь попытка выжать из ситуации хоть что-то. Со временем ты меня поймешь. Если доживешь, конечно.
Он снова отхлебнул из бокала.
- Вопрос в том, мой мальчик, чего ты хочешь от меня сейчас. Слабо верится, что ты внезапно прислал за мной самолет, только чтобы поплакаться в жилетку. Для того у тебя мой тезка есть. Я тебе для чего-то нужен. И?..
- Я предлагаю сделку, - Олег дотянулся до своего бокала и тоже отхлебнул из него, не спуская глаз с бывшего начальника Канцелярии. - Мне нужна ваша голова. Проблема в том, что я мало что знаю о людях, играющих первую скрипку в закулисных играх. Тут даже досье Канцелярии не поможет - не вносят в них такие детали. А вы прекрасно разбираетесь в наших джунглях. Вы знаете людей, вы в курсе отношений. Вы представляете, на каких струнах надо играть, за какие ниточки тянуть. Я предлагаю вам встать под мою руку. В обмен вы получаете все, что запросите - в разумных пределах, разумеется. И никаких официальных должностей. Я предлагаю вам не власть - скорее, позицию неофициального консультанта по вопросам придворных интриг. Но вы получите возможность вести собственную игру, не слишком самостоятельную, но игру. Я же знаю, для вас хуже всего - безделье в глуши. Ну и, сверх того, деньги, спецпаек, машина, санатории и так далее, сами придумаете, если потребуется. Что скажете?
- Видишь ли, Олег, - Шварцман вздохнул, - ты прав. Практически во всем прав. Главная проблема именно в том, что ты для всех чужой. Поднять нового человека со дна на вершины власти так, чтобы его не возненавидели все вокруг - даже при моем активном содействии в былые времена ушло бы лет десять. И то врагов бы он себе нажил кучу. Что уж говорить про тебя… Знаешь, я не уверен, что мне хочется играть за заведомых неудачников.
- И вы ничего не можете предложить? - в упор спросил его Народный Председатель. - Совсем ничего? Вы, мастер интриги, переживший всех врагов? Начальник Канцелярии в течение двух десятилетий?
- Бывший начальник Канцелярии, - ворчливо поправил собеседник. - А ныне - пустое место. Твоими стараниями, Олег, если не забыл. Могу, конечно, предложить. Эксперты Хранителей - ты сам таким был, запамятовал уже? Триста пятьдесят семь человек даже за вычетом тебя - вполне приличный кадровый резерв. Как мне думается, именно в таком качестве Хранители их и подбирали.
- Эксперты - первое, за что я попытался ухватиться, - досадливо скривился Народный Председатель. - В первую же неделю дал Канцелярии задание всех под опеку взять. Хренушки. Исчезли все до одного, как сквозь землю провалились, и в Моколе, и в других городах. Пропали подчистую и все документы, с ними связанные: ни фотографий, ни адресов, даже лиц никто вспомнить толком не мог, чтобы фотороботы составить. И в квартирах, где жили, пусто.
- Вот как? - озадаченно прищурился Шварцман. - Ну что же, хорошо ребята операцию по прикрытию провели, грамотно. Если вспомнить, как оперативный отдел на пару со всей СОД много лет ни одного Хранителя зацепить так и не смогли, можно даже и не искать. Без толку. Ну ладно, вот тебе другой вариант. Арестовать каждого энного чиновника за саботаж, устроить десяток показательных процессов, половину фигурантов - к стенке, среди них в первую очередь тех, кто слишком большим влиянием обладает. Обязательно вычистить Общественные дела сверху донизу. На промышленных предприятиях ужесточить дисциплинарные меры, за десятиминутное опоздание - срок, увольнения запретить, отпуска отменить. Все в таком духе. В свое время помогло. Но я ведь тебя знаю, ты на такое не пойдешь. Так ведь?
- Вы совершенно правы, Павел Семенович, - вежливо откликнулся Олег. - Времена не те. Как вы точно заметили - в свое время помогло. Сейчас куда эффективнее роботизированную линию внедрить, чем рабочих от зари до зари заставлять вкалывать. Да и народ не поймет и резко обидится. Тут уже лагеря придется не под десятиминутников расширять, а разворачивать на полную катушку и половину населения туда загнать. А здесь уже сахарцы обидятся. Они в ночных кошмарах видят, как мы на старую дорожку возвращаемся, про экспорт народной справедливости снова речь заводим… Мы из-за бугра треть продовольствия ввозим, забыли? Перекроют нам поставки - сразу голод начнется. Стал бы иначе Треморов выборы осенью устраивать! Нет, нужны другие пути. И быстро. Иначе наше народное хозяйство в самом ближайшем будущем обрушится нам на голову…
- Ладно, предположим, - Шварцман пожал плечами. - Ну, а сам-то ты что делать предполагаешь? Наверняка что-то в голове держишь?
- Не знаю, Павел Семенович, - Олег отвел взгляд. - Знаю только, что на нашей территории черноземов - половина от мировых. А зерна производим в пять раз меньше Сахары, в которой основные сельскохозяйственные земли - бывшие леса и лесостепи, чуть ли не голый подзол. Можно долго перечислять, почему у нас постоянные неурожаи и потери зерновых, да только по большому счету причина одна - работать никто не хочет. Как заставить? Либо надсмотрщики и лагеря, либо…
- Ну-ну? - подбодрил его Шварцман.
- Либо материальная стимуляция. Чем лучше работаешь, тем больше получаешь.
- И что? - усмехнулся бывший начальник Канцелярии. - Ну, получил у тебя пахарь в два раза больше трудодней, а дальше-то? В сельской лавке все равно пусто. Даже если деньгами выдашь, что он с бумажками делать станет? В городе магазины тоже не лучше. И потом, ты слово "инфляция" слышал?
- Слышал, - горько усмехнулся Олег. - Я много чего в последнее время слышал. Значит, остается третий путь. Личная собственность.
Шварцман с интересом посмотрел на него.
- Частников разводить предлагаешь? - осведомился он. - Принципы народной справедливости попирать? Кулаков на шею трудовому народу сажать? Плохо кончишь, парень, помяни мое слово.
- Как я кончу, уже моя проблема, - Народный Председатель жестко прищурился. - Но мне нужна ваша помощь. В первую очередь - чтобы всю бумажную сволочь к ногтю взять. Дармоедов развелось по ведомствам да учреждениям - спасу нет, и все от нечего делать в игры играют. У меня, вы сами знаете, опыта нет, чтобы с ними справиться, а набираться его времени уже не осталось. Вы же в этом деле ас. Что скажете?
- Что скажу… - Шварцман снова принялся разглядывать бокал. - Видишь ли, Олег, я уже не мальчик…
- Короче, что вы получите, так? - оборвал его Кислицын. - Павел Семенович, я же сказал - называйте свою цену. Я догадываюсь, что она велика - я вас выбросил из номенклатуры, из самых верхних ее слоев, когда вы уже почитали, что добились верховной власти. Вряд ли оно добавило вам любви ко мне. В то же время в основном здесь вина Хранителей, не моя. Да и меня вы сами нашли и продвигали. Так что нелюбовь ваша ко мне не слишком личная и не слишком острая. Значит, мы с вами можем снова работать вместе. И, разумеется, вы получите все, что потребуете. Но взамен я потребую лояльности, полной и безоговорочной. Не надейтесь, что я забуду осеннюю пулю - шрам на плече у меня до сих пор к дождю ноет. Вздумаете играть против меня - сотру в порошок, на сей раз окончательно и бесповоротно, - он перевел дух. - В общем, я карты раскрыл. Ваша очередь.
Шварцман с интересом разглядывал его.
- А ты не изменился, - заметил он с иронией. - Как и раньше, весь нараспашку. Думаешь, прямота лучше окольных дорожек? Ошибаешься, парень, ох, ошибаешься! Если хочешь на самом деле чего-то добиться, учись дипломатии. Первый совет, так сказать.
- Первый?
- И, надеюсь, не последний, - усмехнулся бывший начальник Канцелярии. - Я тебе помогу. Помнишь, как-то раз я заметил, что ты очень похож на меня в свое время? Считай, что у меня ностальгия. Да и засиделся я в… в вынужденном отпуске. Предложение твое принимаю, тем более что приморская дача мне до смерти надоела. Однако пообещай мне кое-что.
- Э-э-э… да?
- В один прекрасный день ты наверняка узнаешь обо мне что-нибудь, за что тебе захочется… хм, стереть меня в порошок, если твоими словами выражаться. Из самых верных и надежных источников узнаешь, таких, что сомнений у тебя не возникнет. Обещай, что прежде, чем принять решение, ты меня выслушаешь и поверишь мне, если останется хоть малейшая возможность.
- Не понимаю. Если мне сообщат, что вы в очередной раз подсылаете убийц…
- Ты вызовешь меня и выслушаешь мои объяснения. И поверишь мне, а не надежным источникам.
Олег задумался.
- Здесь есть свой резон, - признал он наконец. - Вас наверняка постараются оклеветать. Хорошо. Обещаю, что никогда не стану действовать против вас сгоряча, не взвесив все обстоятельства и не выслушав вас. Достаточно?
- Не совсем. Впрочем, лучше, чем ничего, - Шварцман отхлебнул из своего бокала. - М-м-м… я уже и забыл, каково кьянти на вкус! Ну, а теперь выкладывай, что именно у тебя на уме. Подумаем, можно ли выполнить, и если можно, то как.
- Ну что же, Павел Семенович, - невесело улыбнулся ему Олег. - Рад, что мы снова работаем вместе. Если скажу, что в первую очередь мы займемся министерством сельскотоварного производства, не испугаетесь? Наш обожаемый Смитсон Иван Васильевич с самых выборов сидит у меня в печенках. Зимой у меня другого выхода не осталось, кроме как его выпустить и на место вернуть, но я поклялся себе, что задавлю его при первой же возможности. Ну что, не боязно?
Бывший начальник Канцелярии задумчиво посмотрел на него.