- Я рассчитывал на колымское золото и пушнину.
- Вот и нечего браться за неподъемное.
- Конкретные предложения есть?
- Есть. Неподалеку от Гижиги, относительно конечно, есть месторождение на реке Авеково. Это гораздо реальнее.
- Место знаешь или только слышал?
- Бывал. Не думаю, что местность изменилась настолько, что не найду. Вот только Гижигинская губа, то еще местечко, там бывает так льдами забьет, что полнавигации без ледокола нечего делать.
- Я думаю обосноваться все же на месте Магадана. Туда впоследствии на доработку и эсминец пригоним, там и команду формировать будем.
- А не проще Владивосток. Ведь там сначала нужно будет как минимум населенный пункт с инфраструктурой поднимать.
- Здесь нас легко под колпак могут взять, а там места глухие. Так что Магадан. Подведем итог. Ты, Сережа работаешь здесь во Владивостоке, а мы с Гризли займемся добычей денег.
- Ну, вроде так, - вынужденно согласился Звонарев, хотя пока даже не представлял, как он будет осуществлять все то, что напредлагал их лидер.
- Кстати, Сережа, ты о детях так, гипотетически или есть планы.
- О чем ты? - сразу покраснев, попытался уйти в отказ Звонарев.
- Ни о чем, а о ком. Об Анечке разумеется. Как? Сватать будем?
- Антон, ты это… Ты…
- Ладно, утро вечера мудренее. Ну что, отбой?
- Согласен. Это дело переспать нужно, - поддержал Песчанина Гаврилов.
* * *
Утро после выходного дня, началось с того, что Зимов практически потребовал провести испытания гранаты нового образца, но его ждало разочарование и облегчение одновременно. Друзья заявили, что испытания они уже провели, не утерпев имея в руках новую игрушку. Правда, они казались не совсем удовлетворительными. Запал оказался слишком ненадежным и опасным, Антон поведал, что каждый раз руку приходится держать на отлете и вообще соблюдать множество предосторожностей после извлечения чеки, что никак не подойдет для солдата в реальном бою. К тому же с негативной стороны показал себя и пироксилин, оказавшись слишком гигроскопичным, осечка одной из четырех гранат это слишком плохой показатель. В доказательство была представлена граната давшая осечку, с покрошившимся пироксилином и слегка вздувшимся корпусом от сработавшего детонатора. В общем идея-то неплохая, но исполнение, по прикидкам Гаврилова, никуда.
Учитывая то, что за прошедшие сутки он ничего не слышал ни о каких бомбистах, а факт того, что друзья все же использовали изделия, успокоил Зимова, так что посещение полицейского участка отпало само собой. К такому же выводу пришел и Семен Митрофанович. Друзья и не предполагали, что буквально разошлись краями с возможными неприятностями.
Однако заявление Песчанина сильно задело за живое Романа Викторовича, который высказался насчет этого весьма однозначно сказав, что если у них возникают идеи, то не нужно нахлестывать лошадей, а подойти к делу вдумчиво и основательно. Если у них не хватает образования, то есть он, Зимов, который по крайней мере, может попытаться сделать все возможное, чтобы идея обрела плоть.
К слову заметить, уже к вечеру он представил чертежи и будущей гранаты и запала, чем вверг друзей в шок. А что они еще могли испытать, если он представил на их суд, не что иное как знаменитую Ф-1, с самым натуральным запалом УЗРГМ, только его исполнение он предлагал из сплава меди, а так один в один.
Идея была хороша но преждевременна, как заявил Антон, так как в первую очередь нужно было думать не о прожектах, а о завершении начатой работы и строительстве мастерских. Как только у них оказались деньги, Антон решил больше не тянуть резину, а начинать действовать.
Еще этот день был знаменателен тем, что под давлением Песчанина и Гаврилова, разумеется после того как они убедились, что Сергей и впрямь неровно дышит по отношении к Анне, он отправился провожать девушку до дома и провел с нею полдня, гуляя по улицам Владивостока. После этой прогулки на Звонарева больно было смотреть, в хорошем смысле, он так светился от счастья, что Антон и Семен заявили, что могут ослепнуть от источаемого им света. А потом был Зимов, принципиально отложивший все в сторону на пару со слесарем и представивший свой труд.
* * *
Песчанин стоял посреди комнаты перед десятью мужиками. Осмотрев последнего, он подошел к столу и присев на угол закурил папиросу. Отсюда он продолжал молча смотреть на стоявших перед ним. Кто-то из философов сказал, что первые впечатления о человеке зачастую оказываются самыми верными. Именно это сейчас и проделывал Песчанин. Он пытался осмыслить свои первые впечатления.
Чуть в стороне стоял человек, который привел их сюда. Это был Варлам.
После памятного разговора, Варлам три дня беспробудно пил и кутил, не помня себя. Впрочем, нужно отдать ему должное, языком он особо не болтал, хотя вся воровская общественность пребывала в недоумении. Уже было известно, о том, что купец получил обратно свою жену, известно было и о том, что его обидчиков примерно наказали, закопав в землю всех до последнего члена банды. Но вот кто это сумел сделать, оставалось неизвестным.
Пытались подкатить к Варламу, интересуясь по поводу его фарта, благодаря которому он так широко гуляет, а гулял он и впрямь широко, угощая всех встречных-поперечных, притащив на свое гульбище чуть не всех владивостокских шлюх, щедро оплачивая их услуги. Однако о своем фарте он предпочел промолчать.
Выводы напрашивались сами собой, но как вор все это провернул, оставалось непонятным, выведать у него самого так ничего и не удалось. Вот только его ватажникам это не понравилось, так как если это и впрямь провернул их "бугор", то они в этом не участвовали, а стало быть не имели с того ни полушки. О том же, что сами отмахивались только от самой мысли, чтобы пощипать обнаглевших, но вооруженных до зубов хунхузов, теперь они предпочитали не вспоминать. А вот затаить обиду на Варлама, это легко. Так же легко у них получалось и гулять за его счет, не гнушаясь и шлюхами, щедро оплачиваемыми "бугром".
Наконец вынырнув из пьяного угара, он вдруг обнаружил, что от десяти тысяч его доли осталось только пять. Где, когда, а главное – как он сумел пропить за три дня ПЯТЬ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ, Варлам не представлял. Огромные деньги просто протекли, как вода сквозь пальцы и попросту растворились.
После этого он по новой взвесил слова Антона и пришел к выводу, что вернуться к этой жизни он всегда успеет, а попытаться вырваться из этого, не слишком-то и комфортного для него, образа жизни никогда не помешает.
Казалось бы, вот он шанс, огромные деньги по нынешним временам, чем не возможность начать новую жизнь, но как оказалось этого было недостаточно. Оказывается для того чтобы вырваться из того круга в котором он пребывал ему нужен был проводник, тот кто указал бы путь, а главное сумел бы удержать его, если бы он решил с него свернуть. Нелегко далось ему это решение, ох нелегко, но отвращение к такой жизни, вдруг проснувшееся в нем было так велико, что он все же перешагнул через себя. Эти трое, словно не от мира сего, пугали и вместе с тем дарили уверенность в том, что быть рядом с ними куда полезнее.
Придя к Песчанину он заявил, что согласен попытаться изменить свою жизнь, если Антон Сергеевич еще не передумал насчет своего предложения.
- Варлам, а ты хорошо подумал? Я ведь ни слова не соврал, про холод и голод. Все это непременно будет.
- Верю. Но так же верю и тому, что сколько веревочке ни виться… Сахалин-то… Там тоже и холод и голод, вот только света в окошке нет. Вы не подумайте, оно конечно от меня сейчас как от пивной бочки несет и голова раскалывается, да только я ведь все время думал о ваших словах. Пил, угощал, смотрел вокруг и понимал, что не мое это. Не нравится мне все это. А когда увидел сколько сумел прокутить за три дня, то окончательно понял, что дураку и железный хер ненадолго. В общем, если вы мне не соврали, то я ваш, с потрохами.
Вот тогда-то он и получил новое задание, а именно подобрать десяток человек из своей среды, которые бы так же как и он сам захотели бы изменить свою судьбу, на тех же условиях, что и Варлам. Но только эти люди не должны были быть деловыми, и не должны были иметь увечий.
- Что же парни вы мне подходите, - в очередной раз пыхнув папиросой, произнес Антон, вот только не было в его действиях и жестах ни тени пренебрежения к стоящим перед ним. - Вы отправитесь на одну заимку, где вот этот человек будет выбивать из вас всякую дурь, - Песчанин кивнул в сторону Гаврилова. - И помни Семен если к исходу у тебя не останется ни одного человека, то ничего страшного, просто мы подобрали не тех людей. А сейчас подождите за дверью, - все, в том числе и Варлам вышли в коридор, а Гаврилов тут же набросился на Антона.
- Командир мы так не договаривались. На кой черт ты вешаешь на меня этих парней. И что я должен с ними делать?
- Опять ты за свое, Гризли. Да не переживай ты так, не вручаю я тебе в руки их жизни. Все очень просто. К тебе прибыли новобранцы и тебе предстоит провести для них курс молодого бойца по усиленной программе. Это-то тебе знакомо как никому другому. Ты должен будешь убить в них весь гонор и сделать послушными твоей воле. На все у тебя времени до весны, но к весне у нас должен быть сформирован десяток стойких умелых и, главное, преданных бойцов. Собственно я это и затеваю только для того, чтобы заполучить десяток преданных парней, а если благодаря тебе они вдруг станут уважать самих себя, это уже многого стоит.
- Если им провести курс молодого бойца через который прошел я, то у нас уже через неделю не останется никого.
- Это если проводить просто отбор. У тебя задача несколько иная, у тебя будет происходить естественный отбор. Уйти можно будет только ногами вперед.