- Сережа, я прекрасно помню, чему учили нас на уроках истории. Но неужели ты считаешь, что это действительно так? Неужели ты думаешь, что правительство действительно стремилось к этой войне? Так почему же тогда Россия всячески шла на уступки Японии? Отчего на южном побережье Сахалина каждый год высаживалось до тридцати тысяч японских рыбаков и варварски уничтожали рыбные запасы России, та же история и на Камчатке и никто им в этом не препятствовал? Японцы откровенно грабили Россию, а она молча сносила это. Уж не потому ли, что страна попросту не была готова к войне на Дальнем Востоке. Так что высказывания о маленькой, победоносной войне, это откровенная глупость и советская пропаганда, не более.
- И как ты хочешь выиграть эту войну, если даже не являешься офицером флота?
- Есть идея. Но только это будет очень дорого стоить. Отсюда и лишения и холод и голод. И еще, одному мне не справиться.
- А если мы не захотим в этом участвовать?
- А вы уже участвуете. Сейчас мы заняты тем, что стараемся обеспечить себя хлебом насущным, но первый шаг уже сделан. В скором времени у нас появятся мастерские и мы сможем наладить какое-никакое производство, сможем например начать производить те же гранаты. Или мы откажемся от получения прибыли? Поднявшись на ноги, мы сможем наладить производство тех же гирокомпасов, а это предотвратит повреждения или гибель судов, а от аварий в эту войну проблем было ничуть не меньше. В первую мировую, крейсер "Магдебург", не выскочит на мель и в руки Российского флота не попадут шифровальные таблицы Германского флота, а ведь в свое время это позволило Антанте, отслеживать переговоры немцев. Введение казалось бы таких простых агрегатов как автоген, отбойный молоток и электросварка, значительно ускорит ремонт судов, а скорее всего выведет их строительство на новый уровень, это опять-таки повлечет изменения.
- Только ты забываешь о том, что все эти новшества в первую очередь найдут свое применение за рубежом, Россия всегда отличалась своей инертностью. Так что мы вполне можем оказать России медвежью услугу.
- Согласен. Но что-то неизбежно изменится. Что-то, в лучшую сторону, что-то, в худшую. Вот наша задача и состоит в том, чтобы это пошло на пользу России.
- Говори за себя. Я лично ввязываться в эту авантюру не собираюсь.
- А от тебя ничего особенного и не требуется. Ты как занимался, так и будешь заниматься своим делом. Исследования, изобретения, сколачивание вокруг себя коллектива инженеров, физиков, химиков – иными словами организуешь первый во Владивостоке научно-исследовательский институт, только первоочередные темы будут те, которые буду задавать тебе я. Эти исследования будут только курироваться тобой, финансирование я возьму на себя. Ну и разумеется, секретность.
- Ты считаешь, что я не буду в состоянии заработать для проведения собственных исследований?
- Уверен, что сможешь, тем паче, что мастерские будут оформлены на троих, а патенты будут зарегистрированы на твое имя. В результате ты станешь весьма богатым человеком, если сумеешь с умом воспользоваться всем тем багажом, который имеешь. Вот только скажи, тебя действительно устроит та жизнь, что стала так популярна в девяностых? Нажраться до отвала, самой дорогой жратвы. Завалиться в самый дорогой ресторан, отель или курорт и чтобы тебя обязательно облизали с ног до головы, не забыв о самых интимных местах, услужливые халдеи. Завалить в койку самую шикарную женщину и выставлять ее напоказ, как свой трофей, хотя на самом деле, попросту купленный. Тебя устраивает такая цель в жизни?
- Не передергивай.
- А я не передергиваю. Я пытаюсь понять тебя.
- Для меня главное, это чтобы мои дети не испытывали нужду. Не думали, где взять деньги, чтобы уплатить за коммуналку и чтобы еще осталось и на то, чтобы что-то прикупить в холодильник. Чтобы моя жена не штопала колготки и не плакала над пустой кастрюлей, так как нет даже картошки, чтобы положить туда. Насмотрелся на это вволю, глядючи на других офицеров. Поэтому и сам так и не женился, моей зарплаты худо-бедно хватало на одного.
- Анечка?
- А что такого? - вскинулся Звонарев.
- Ничего. Рад за тебя. - примирительно проговорил Антон. - Вот только я не предложил ничего такого, чтобы противоречило твоим желаниям. Ладно, проехали. В конце концов, это твоя жизнь и твое решение. Но я от своего, не отступлюсь. Ну а ты как, Гризли?
Гаврилов все это время сидел молча и только с невероятной быстротой смолил одну папиросу за другой, устроившись на стуле в уголке и откинувшись на спинку. При этом вид у него был куда мрачнее, чем у грозовой тучи. Услышав вопрос он с задумчивым видом потушил папиросу, а затем уставившись на товарищей внимательным взглядом, опершись руками о колени, заговорил.
- Мой дед, в семнадцать подался в первую конную армию Буденного, был ранен три раза. Потом Великая Отечественная, был комиссаром батальона, первым поднимался в атаку и был ранен еще дважды. Отец был на Даманском, во время конфликта и тоже едва пережил ранение. Потом был парторгом на обогатительном комбинате. Оба они были настоящими коммунистами, и я горжусь ими. Но то, во что превратили страну эти… Не за это они проливали свою кровь. У нас есть шанс что-то исправить, так почему нет.
- Ты хоть представляешь, чего это будет стоить? - вновь попытался отстоять свою точку зрения Звонарев.
- А мне все едино. Что иметь подтаскивать, что иметых оттаскивать, но оставлять все как есть я не хочу.
- Ты ведь можешь и погибнуть.
- А вот это мы уже проходили, во имя светлого будущего. Дождались света в окошке. Якорная цепь... Командуй командир, я с тобой.
- Ну что же, двое – это не один.
- Трое, - угрюмо буркнул Сергей. - Они тут в историю собрались, а я в стороне.
- Никто в историю не собирается, здесь еще ничего не знают о будущем. Помнишь? Здесь это настоящее.
- Все одно в историю вляпаетесь. Но только я в Порт-Артур на передовую не рвусь.
- А нечего тебе там делать.
- Ну, тогда давай, излагай. Уверен, что со своим увлечением ты уже давно продумал все свои шаги наперед.
- Продумать-то продумал, здесь Сережа ты прав. Вот только по моим прикидкам времени было немного побольше, а здесь придется работать в цейтноте.
- Излагай, чего уж там.
- Основной упор делаем на морском театре военных действий. Для этого строим эсминец.
- Не лучше ли катер. Ты сам катерник. Да и дешевле выйдет, за те же деньги мы сможем построить несколько единиц.
- Катера – это привязка к берегу и базе, а значит, мы сразу же попадаем в объятия командования эскадрой. Нужна свобода маневра. Так что эсминец. За прообраз возьмем "Новик", не тот что погиб на Сахалине, разумеется, а тот строительство которого даже еще не планируется. Вооружаем тремя 120-миллиметровыми орудиями.
- Почему тремя и почему 120 миллиметров, "Новик" был вооружен 102-миллиметровыми. Или ты собрался с крейсерами в поединок вступать?
- Нет сейчас таких калибров, так что 120-миллиметровые орудия Виккерса. Вот только мы их немного доработаем. Увеличим скорость наводки, установим клиновой затвор, пневматический досылатель, установим в полубашни. Все это дополнительный вес, плюс сами орудия потяжелее будут, отсюда и три орудия. Два четырехтрубных минных аппарата. Торпеды Уайтхеда, вот только ты их немного, но кардинально доработаешь. Заряд заменим на тротил.
- Его еще не отрыли, кажется, - задумчиво перебил Звонарев.
- Ну, насколько мне известно, тринитротолуол, это уже практически готовая формула.
- Вроде так.
- Найдешь химика, пусть он попу морщит. Заодно подумает над дымовыми шашками, сложностей особых быть не должно, но эффект получится хороший. Дальше. На борт берет до сорока мин заграждения. Линзы закупим в Германии, а вот прицелы ты разработаешь сам, подробности позже, я все же артиллерист, так что помогу и с переделкой орудий и с прицелами. Дальномеры к сожалению оптические, но закупим лучшие. Если вспомнишь как изготовить приборы ночного видения, цены тебе не будет, ну и хорошо бы надежную связь, а не то убожество, что здесь имеет место быть.
- И как я изготовлю на коленке радиолампы?
- Сережа, ты меня удивляешь. Принцип работы тебе известен, остается воплотить. Пусть в лабораторных условиях, я ведь не прошу наладить промышленное производство, но хотя бы пару радиостанций вполне реально.
- Ты такой простой, Антон, что дальше некуда. Вот так вот раз – и готовые радиостанции. И ПНВ тоже из той же оперы. Буду думать. Крепко думать.
- Думай, Сережа.
- А где ты собираешься строить корабль? Заложим верфь? - теперь у в голосе Звонарева звучала неприкрытая ирония.
- Не угадал. Закажем в Америке. Присмотрим верфь, и ты их в первую очередь обеспечишь сварочными аппаратами и автогенами, пусть к тому моменту, когда мы станем заказывать свой эсминец, у них уже будет опыт работы со сваркой.
- Хочешь сварной корпус? Тогда разумно. Но только ты забываешь, что одно только привлечение специалистов и исследования влетят в такую копейку, что никакое наше производство не потянет таких расходов.
- Деньги будут. Как Гризли, не забыл еще как выглядят родные Колымские места. Начнем разрабатывать золотишко на тридцать лет раньше, делов-то.
- Командир, а ты когда-нибудь бывал на Колыме?
- Нет.
- Оно и видно. От Магадана до Колымских месторождений почитай четыреста километров будет, и все это по тайге, болотам, разным речушкам и перевалам. Красиво? Ты думаешь почему золото там начали добывать только в тридцатых? Потому что нагнали тьму народу, дармовую рабсилу, а если по-другому, то хрен что получится. Во всяком случае, быстро это никак не обставить.
- Все так серьезно?
- Поверь мне.