– За что? – Аня присела рядом, но на достаточном удалении, сложила руки на коленях. Совсем как школьница.
– За все. – Виктор перевел взгляд на девушку и снова кивнул. – За все.
– Не за что… Извините меня, Виктор Иванович, но я пойду… – Аня мягко улыбнулась и поднялась.
– Да, конечно. – Капитан взглядом проводил девушку и откинулся на спинку дивана.
17.30. Село Николаевка, Херсонская область
Степан Рогов
В лагерь к напавшим на Николаевку бандитам ехали все на той же черной дорогой "тойоте", которую подобрали возле двора. Авто шло плавно, двигатель урчал, как сытый кот, а сиденья оказались непривычно удобными. Водила – тот самый мужик, которого удалось разговорить воякам, был угрюм и молчалив. Больше всего беспокоила лейтенанта его разбитая губа, но мужику было дано указание на все вопросы о происхождении этой отметки отвечать, что в момент нападения на село его кто-то приложил. Контроль за этим возложили на бойца-вэвэшника, он-то и должен был при удобном случае устранить проводника. Пленного так удалось запугать, что он был согласен на все, лишь бы от него отстали и отпустили на все четыре стороны. О своей дальнейшей судьбе тот даже не догадывался.
В багажнике лежала завернутая в полиэтилен свиная туша. Это Степан подсказал парням забрать ее у неудавшихся любителей шашлычка. А что? Выкидывать добро было жалко, есть упокоенную зомбанувшуюся хрюшку – откровенно стремно, а так… хоть последнюю службу сослужит – если никто не помрет, хоть расстройство желудка получит.
Вэвэшники, оставшиеся милиционеры и местные мужики двигали следом на достаточном удалении, чтобы их не заметили. В лагерь к бандосам на общем собрании было решено отправить одного из бойцов внутренних войск – сержанта Толю Пантеева и прибившегося к селению Серегу. Именно им и предстояло изображать перебежчиков и при первом же удобном случае убрать проводника, чтобы тот не успел сболтнуть чего лишнего.
Деревенька и вправду была крохотная… А среди серого и унылого весеннего пейзажа и вовсе имела удручающий вид – сплошная беспросветность. О том, что здесь появились новые хозяева, говорил частокол, который начали возводить по периметру. Хотя он так еще и не был закончен, что очень играло на руку военным.
Степан же вместе с Константином и другими "гражданскими" оставался при единственном БТРе. В бой им предстояло вступить только после того, как из селения выведут пленных, а сами дома обработают из минометов, поставленных на грузовики из сельского автопарка для пущей мобильности, и агээсов, установленных на станки-треноги. Гранатометные и минометные расчеты за малым наличием кадровых военных пришлось разбавить оставшимися милиционерами, проведя с ними предварительную разъяснительную работу и заинструктировав до слез на предмет техники безопасности. Сами расчеты планировалось рассредоточить чуть западнее от притаившегося в защитной лесопосадке БТРа. Маскировку проводить было сложно – все же апрель месяц, деревья еще голые… Не лето, когда за зеленью хоть стадо слонов получается спрятать. Можно было, конечно, при помощи саперной лопатки и экипажа БТРа изменить ландшафт, чтобы окончательно запутать противника, но времени на это совсем не оставалось.
Все же замаскировать бронемашину удалось при помощи естественных холмов, которые на деле могли оказаться и знаменитыми скифскими курганами, распространенными в этих краях, а так как на каждом холмике памятной таблички не наблюдалось, то мысли, что пришлось потревожить древнее захоронение, проходили мимо коротко стриженных голов, предоставляя законное место другим – о том, как все сделать так, чтобы и комар носа не подточил.
С наступлением темноты резко похолодало, да еще и пронзительный ветер гулял по полям, залетая под воротник и заставляя ожидающих нужной команды мужчин ежиться от холода. Костры жечь по понятным причинам никто не стал, поэтому, чтобы окончательно не околеть, мужики постоянно растирали обледеневшие руки и ходили взад-вперед.
Вол со своим "веслом" по плану должен был засесть к северу от селения, заодно прикрыть отход пленных и корректировать огонь минометчиков. Парень уже занял свою позицию и вовсю докладывал о передвижениях в стане врага. Для того чтобы видеть, что же происходит во дворищах, подконтрольных врагу, сержанту Волохову пришлось забраться на самое высокое и крепкое дерево, что было в защитной полосе, благо именно таких там имелось предостаточно – судя по огромным деревьям с крепкими ветвями, лесозащитная полоса была старой. На другой стороне засаженной полосы, чуть съехав с грунтовой дороги, стояло несколько ЗИЛов, приготовленных к эвакуации пленных, водителями которых были совсем еще пацаны лет пятнадцати. Парни помогали отцам во время летней уборки пшеницы, поэтому навыки вождения ЗИЛов присутствовали и теперь могли очень пригодиться, потому как все взрослое и боеспособное население, которое удалось поставить под ружье, было в основной группе.
Степан нервничал.
Конечно, держать в руках "калаш" ему оказалось не внове – все же служба в армии не прошла даром, но все это было почти десять лет назад… А теперь предстоял бой. Самый настоящий, со взрывами, выстрелами и жертвами. А в том, что жертвы будут, парень даже и не сомневался.
Вообще все гражданское население разделилось на несколько типов – на милиционеров, которые с оружием все же оказались знакомы, на мужиков-охотников, сидевших чуть в сторонке и тихонько куривших вонючие сигареты, прикрывая ладонями красновато-оранжевые огоньки, отчетливо заметные в стремительно наступающих сумерках, ну и на молодых парней вроде него, которые служили, но война им была знакома больше по телесериалам или компьютерным играм.
Конечно, лейтенант доходчиво объяснил, что, где и когда надо делать, но полученные инструкции никак не могли привить мышцам нужные рефлексы и реакции.
Если все пойдет нормально, то, как только будет получен сигнал, что пленные вне опасности, селение накроет минометным и гранатометным огнем, а через несколько минут в дело вступят "Утесы", установленные с трех сторон и образующие вместе с БТРом огневое кольцо. Нужно было создать как можно больше шума и паники, чтобы противник не догадался, что на самом деле нападающих чуть ли не в два раза меньше, чем кажется.
Но все пошло не по плану…
Степану это сразу бросилось в глаза – засуетился лейтенант, он рявкал короткие команды и то и дело переговаривался с кем-то по коротковолновой рации с гарнитурой, закрепленной на правом ухе. Сидящие чуть поодаль мужики переглянулись и медленно поднялись на ноги, интересуясь друг у друга, что происходит.
Лейтенант снова что-то пробормотал в микрофон гарнитуры и перебросился парой фраз со своими подчиненными. Те кивнули и метнулись в сторону бронемашины.
– Так, мужики, концепция поменялась! – громко крикнул вэвэшник слова из бородатого анекдота.
– Сейчас все по машинам! Орите! Рыгайте! Шо хотите делайте, но шуметь нужно как можно больше! Можете в воздух палить, но без фанатизма – патрики раньше времени не растратьте, а то будет потом как у латыша – один член да душа.
Времени задавать вопросы толком не было. Гражданские находились в легкой оторопи, но тем не менее послушно загрузились в авто.
Что стало причиной резкой смены плана дальнейших действий, Степан не знал. Только нутром чуял, что где-то просчиталось командование при планировании операции или учло не все факторы. Парень вслед за народом бросился к машине – старому ЛУАЗу со снятым тентом. Вмиг ночная тишина сменилась резкими звуками – взревели моторы, засуетились мужики, громко заговорили, кое-кто крыл все, что можно, по матушке.
Дальнейшие события развивались так быстро, что парень даже толком и не понял, что же сейчас вообще происходит. Селяне вместе с бойцами-вованами, как и было приказано, устроили настоящую шумиху, затарахтели двигателями, начали изредка палить из ружей в воздух и громко орать, иногда переходя на свист.
– Глупость какая-то! – плюнул в сторону рядом стоящий Константин, но все же послушно стал отстреливать небо дробью.
Со стороны селения реакция не заставила себя долго ждать – оттуда, освещая фарами дорогу перед собой, выехали машины, судя по количеству фар, примерно десяток – считать толком некогда было, потому как события не давали времени даже в носу поковыряться.
Внезапно, когда вражеские авто отдалились на достаточное расстояние от селения, прозвучал характерный звук очереди крупнокалиберного пулемета, которая сразу же накрыла головную машину, пробила радиатор и разнесла лобовое стекло. Сразу же послышались пронзительный визг тормозов и звуки бьющихся автомобилей.
Как парни, находившиеся в расчете НСВ, успели его так быстро передислоцировать, учитывая значительный вес этой железной дуры, оставалось загадкой… Вряд ли им, как и гранатометчикам, предоставили по машине – тогда вся маскировка пошла бы коту под хвост. А значит, парням пришлось в спешном порядке, погрузив на себя тридцатикилограммовый пулемет и боекомплект, передвигаться по заросшему бурьяном полю для выбора более удобной позиции для стрельбы.
Следующая очередь из невесть откуда появившегося "Утеса" превратила замыкающую колонну машину и находящихся в ней бойцов в кровавое месиво из железа и мяса. И сразу же в воздухе прозвучало гулкое фью-у-уть, фью-у-уть, фью-у-уть вперемешку с размеренным татаканьем АГСов, а после ударили по ушам звуки разрывов.