– Марьяна – из бригады техобслуживания советского планетарного излучателя, – пояснила Галина. – В награду за выдающиеся показатели в области боевой и политической подготовки служит седьмой год в армии, и ей уже выписали направление в военное училище.
Никита с уважением посмотрел на скромную блондинку. Сам он, конечно, помнил из учебного курса основную разницу между планетарным излучателем Сферы Мира и планетарным деструктором Звезды Смерти. Но, как оказалось, помимо принципиальной конструктивной разницы, коренные различия были куда глубже и касались тонких технических моментов.
– Если удастся повредить хотя бы обшивку, дело сделано, – сказала Марьяна, теребя длинную белую косу новыми стальными пальцами. – Никто, ни с каким доступом, не сможет запустить поврежденный деструктор. У империалистов есть "защита от дурака" – она у них везде, даже в утюгах. У нас бы ни за что не догадались автоматическое отключение в утюг вставить, потому что советский человек не такой дурак, чтоб утюг включенным дома забыть. И в наших планетарных излучателях такой защиты не предусмотрено, потому что в Советском Союзе дураков нет. Так что задача у нас несложная. Ломаем, что получится, тогда системы безопасности заблокируют управление деструктором. Искусственному интеллекту даже придется частично отвлечься от боя, чтобы распределить собранную в резервуарах энергию.
– И все-таки времени немного… Сколько у нас?
– Десять минут.
Комсомольцы напряженно взглянули на командира.
– Успеем ли?
Никита обвел взглядом девчат и парней: простых советских ребят с пламенными сердцами и железными кулаками.
– Мы в селе пустили на гайки трактор – от была задача. А тут что мы, комсомольцы, какой-то планетарный деструктор не развинтим?
Часть четвертая, в которой Звезде Смерти наступает…
Парни и девчата, только что вырвавшие ядовитый клык у искусственного шизофренического интеллекта, с легким замиранием сердца ожидали, когда главная рубка отделится от Звезды Смерти. На Землю уже пошел сигнал о неисправности планетарного деструктора. Значит, сейчас вся мощь советских сил обрушится на сошедшую с ума махину. Она всё еще оставалась опасной: огрызалась плазменными сгустками по орбитальным базам, целила в многочисленные народнохозяйственные спутники, рассылала мины на оживленные трассы.
– Давай, давай, – сжав кулаки и даже забыв о том, что один из них уже стальной, бормотал Никита.
Сигнал об уничтожении деструктора пошел на Землю – это оружие обладало рядом автономных систем. А вот нормальная связь между рубкой и Землей, между рубкой и ВКС отсутствовала. Параноидальный интеллект сжег все системы связи на ярусе центрального управления.
Военные могли только догадываться, что десантники, уничтожившие планетарный деструктор, возможно, живы. А значит – им будет дано немного времени на то, чтобы уйти. Но совсем немного…
– Отстреливаемся! – крикнул Алибек. – Пошел рубка, пошел!
Окутанная алым туманным сиянием силовых полей, главная рубка отпочковалась от Звезды Смерти и начала набирать скорость, уходя от искусственного планетоида.
– Успеем… – прошептала Галя.
Они неотрывно смотрели на экраны, где шла неторопливая, на первый взгляд, подготовка к кульминации эпической битвы. Вокруг взбесившейся груды металла сжимали кольцо три советские Сферы Мира.
Лишенная планетарного деструктора, Звезда Смерти загнанным зверем огрызалась, пытаясь пробить силовые щиты советских Сфер. Искусственный интеллект, загнанный в ловушку, пустил в разнос все энергетические установки. Силовые поля Сфер Мира постоянно вспыхивали, гася снаряды, торпеды, энерговсплески, лазерные удары… Звезде Смерти нечего было терять: она была обречена и в последние мгновения существования пыталась нанести хоть небольшой урон человеческим созданиям.
Со стороны лунных баз неслось подкрепление: советские "Беркуты", "Ястребы", "Соколы" – пылинки на фоне великих Сфер, подобные антителам в человеческом организме. Из ангаров Звезды вылетали новые и новые полчища саранчи: "Кондоры" и "Стервятники". Псевдоразумные боты пытались атаковать Сферы, шли на таран, но вязли в мелких стычках с советскими истребительными бригадами.
Из центрального ангара Звезды Смерти выполз неуклюжий "Дестроер" и, не успев до конца вытянуть из логова громадное треугольное тело, взорвался от прямого попадания со стороны рискового торпедоносца.
– В энергетическую шахту запулил! Вплотную подошел! – восхитился Никита. – Сколько бы я отдал, чтобы сейчас быть там! Хоть распоследним юнгой!
Он уже забыл о том, что только что совершил подвиг, который войдет в учебники. Но сейчас, глядя на вспухающий раскаленными нарывами шар, ощетинившийся острыми краями разорванного металла, Никита горел желанием оказаться в центре схватки, перенаправлять энергию силовых щитов, вести ловкий и дерзкий истребитель, отвлекая на себя выстрелы огрызающегося врага, или бить из артиллерийских башен по псевдоразумным торпедам!
Космос мерцал. Сотни тысяч вспышек и мелких туманностей локальных боев окутывали четыре огромных искусственных планетоида. Мрачную в своей нечеловеческой ненависти и мощи, опаленную Звезду Смерти и сияющие непобедимой славой советского оружия Сферы Мира.
– Шайтан интеллект! – крикнул Алибек. – Три бота на левый сторона!
Красавицы-комсомолки кинулись к артиллерийским установкам.
– Сейчас снимем!
Никита, не выдержав, тоже бросился к пушкам, ловя сумасшедшие космоботы на прицел. Ловко вывернув в сторону, Алибек ушел от вражеских залпов и вывел артиллеристов на удар. Псевдоумные боты один за другим рассыпались в пыль.
– Мне нравится твой корабль! Давай дружить… – успел просигналить световой морзянкой один.
Даже неплохо, что связи не было – каково выдержать попытки ботов "подружиться" и усыпить бдительность пилотов, о чем их сто раз предупреждали на занятиях? Опять провокации. "Давай дружить!" Тьфу, пакость какая…
– Дежурим у орудий, – приказал Никита. – Тут пока еще опасно – пакости со Звезды разлетелось немерено.
Но бой подходил к концу. Это было понятно всем, и находящиеся в рубке замерли, устремив взгляды на четыре шара, окутанные пульсирующим сиянием.
Силовая защита вокруг Сфер уменьшилась до предела, и батальоны поддержки приняли всю мощь ударов Звезды Смерти на себя. Три Сферы Мира несколько бесконечных секунд накапливали безумную, грандиозную по объему энергию. А затем три ослепительно белых луча ударили по Death Star, разнося ее на клочки.
Вселенная вспыхнула, как при рождении.
– Экраны! Экраны затемни! – крикнул Никита, инстинктивно зажмуривая глаза.
Автоматика сработала сама, опустив светозащитные фильтры. И все-таки за веками закрытых глаз стало белым-бело, и зрение восстановилось не сразу. Вспышка полыхнула слишком близко, катапультировавшуюся рубку основательно тряхнуло.
– Загнивающий капитализма! – ругнулся Алибек. – Такой зараза смастерили!
Перешедшая в автономное плавание рубка неслась, как на забеге "Интеграла-2", увиливая от разлетающихся осколков да избегая затухающих протуберанцев. Никита запоздало почувствовал холодок, как на лихом аттракционе, но их импровизированный катер уже вышел из зоны поражения. Двух увязавшихся ботов "сняли" девчонки-артиллеристки.
– Теперь от этой беспилотной пакости весь ближний космос придется очищать, – сказал Никита.
– Ничего, – сказал Ион, – зато скучать не придется.
– Это точно. Космосаперы мины по всем трассам искать будут… Работы на несколько недель.
– Завидуешь? – усмехнулась Галя.
– Честно? Да… Нас-то наверняка в санаторий запихнут. Самое интересное пропустим!
– А по-моему, в самом интересном мы уже поучаствовали…
Никита рассмеялся. Поглядел на стальную руку. Перевел взгляд на сверкающую кисть Галины. Сжал ее своей – две руки соприкоснулись.
– А на Земле абрикосы дождем на землю падают, – сказала Галя. – Тебе сады летом нравятся?
Он попытался понять – грустно ему, что рука уже не своя, или нет? Как он будет обрывать весенний цвет и отводить от лица летнюю зелень холодным металлом искусственной руки? Каково это – собирать железной рукой осенний урожай и пропускать зимой сквозь стальные пальцы искрящийся снег? Никита сел в кресло, и глаза сами собой закрылись. Нахлынула усталость. Галина левой, теплой рукой мягко провела по волосам. И тут он вспомнил, где ее видел.
– Да ты же – свинарка из последнего номера "Комсомольца"!
Девушка зарделась, отвернулась смущенно.
– Ты же добилась 99,8 % выживаемости поросячьего молодняка? Ого! Тебя же даже для "Плейбоя" американского снимали?
– Ой, Никита! Снимали, было дело – ездили туда в составе делегации. Предлагали остаться на три года, передовой наш опыт среди ихних фермеров распространять. Они же нас всё догнать и перегнать пытаются, всё на наши урожаи кукурузы в тундре да на мясо-молочные комплексы заглядываются… А я говорю: только если Родина прикажет, а сама я у них не останусь.
Никита поудобней уселся в кресле, с интересом слушая девушку. Выдвинулся сбоку бар с бокалами. На подносе стояли бокалы, бутылки с коньяком, лед, кола. Ни "Ситро", ни "Байкала" не было, и Никита решил подождать до ближайшего автомата с газировкой.
– Не понравилось в Америке?
– А что там может понравиться? В одном штате с крокодилами гулять запрещают, в другом перед мужским портретом нельзя раздеться, в третьем нельзя дорогу на руках перейти, в четвертом нельзя вступать в половые отношения с дикобразами, а в Айове, представь себе, поцелуй, длящийся дольше пяти минут – преступление! Проводили как-то телеголомост, выступил один – у них, говорит, вообще секса нет!