Всего за несколько часов моя комната напоминала жертву разгула пьяной братии, хоть и не без некоторой аккуратности. Кровать была поставлена на ребро и отодвинута к внутренней стене нашей квартиры, а противоположная стена, граничащая с соседним помещением, была оголена вплоть до камня. Увы, если тут и был вход куда-либо, то ныне он накрепко замурован. От стены не шло дуновения ветра, свидетельствовавшее о потайной двери, трещины были вполне естественными, да и сама кладка на простук звучала одинаково безнадежно в любом месте. Нулевой результат - тоже результат. Куда больше времени ушло, чтобы привести комнату в прежний вид. После всех стараний комната выглядела как-то уныло и слегка кривовато, но вполне терпимо на ближайшие дни существования в ней.
Кроме моей комнаты, перспективными оставались стены кухни и помещение ванны. Другие стены не отличались толщиной и вряд ли могли содержать в себе скрытый коридор. Перед тем, как громить еще одно помещение, пришла весьма светлая мысль - оценить пространство меж нашей и смежной квартиры. Увы, соседи бы наверняка заинтересовались моими измерениями, так что пришлось действовать без их ведома и приглашения. Через некоторое время я стоял на подоконнике открытого окна и скептически присматривался к небольшим зазорам между облицовочных камней внешней стены. Древняя постройка стойко выдержала испытание временем, не имела щербин отвалившейся штукатурки и раковин от ветра. Цепляться было толком не за что, да и ветер ощущался довольно сильно. Взгляд вниз добавлял паники - лететь было высоковато, под ногами чахли утлые кустики.
Вариант движения по стене отчетливо отдавал безумием и отвагой, что всегда сопровождают глупые события с плохим концом, потому я закрыл окно и пошел другим путем. Пользуясь открытой дверью и безусловно разрешающим молчанием Тины, из запасов Джейн было извлечено довольно крупное зеркало. При помощи мотивирующего монолога, нескольких отломанных от шкафа декоративных реек и нашедшейся в ванной комнаты швабры, было сооружено гениальное устройство для осмотра чужих комнат. Прочности монструозной конструкции вполне хватило для изучения соседней комнаты, и для сравнения масштаба, одной из наших комнат. Разницы в расстояниях между пролетами окон и пространства от окна до стены, не было. Так что вся затея с поиском тайных ходов завершалась неудачей. Оставалось гордо и таинственно пройти с кухни до своей комнаты мимо любопытных лиц проснувшихся девушек.
Для очистки совести проверил другую стену, смежную с соседями, по проверенной методике еще раз. Глаз привычно отмечает пространство между окнами, отличное зрение позволяет разглядеть внутреннее убранство соседней комнаты - довольно типовое, к слову. Прикидываю расстояние от окна до стены и замираю в некотором недоумении. Если с моей стороны стена находится в двух метрах от края подоконника, то у соседей практически примыкает к окну. Предчувствие и азарт прокатываются по организму волной адреналина, отчего хитрое устройство чуть было не падает вниз. Через некоторое время зеркало возвращается к хозяйке, а моя комната вновь подвергается акту вандализма. И ничего не обнаруживается, вновь. Монолит стены не торопится раскрывать свои секреты.
Девушки заинтересовались моими действиями и были немедленно приобщены к рабочему процессу, то есть отправлены готовить поздний обед вместе с предстоящим ужином.
Не сдаюсь. Все методы - простук на наличие скрытых полостей, поиск щелей, знаков и иные попытки, что так легко удавались героям баек, не возымели действия. Приходит неприятная мысль, что вход в тайный коридор находится у соседей. Раз так, остается самый последний, древнейший способ, но для претворения его в жизнь требовалось покинуть академию на пару часов. Джейн я брать с собой не мог, потому жестко проинструктировал никуда, ни за что, ни с кем и вообще одеться теплее. После безоговорочной победы в бою и последующего расставления главенства в нашем небольшом коллективе (хворостина творит чудеса), девушка занимала место непоседливой соседки младше возрастом, которую требуется оберегать, изредка с ней играть, но не давать залезть себе на шею.
Если говорить серьезно, власть в мои руки отдали без малейших колебаний - память о собственном бессилии перед убийцами все еще свежа. Джейн не знает, что делать дальше, и передает ответственность с легкой миной недовольства на лице, за которой мне видится невероятное облегчение и благодарность. Я делаю вид, что знаю, получая за это полную свободу действий и право приказывать. Уверен, это увеличит наши шансы выжить в этом паучатнике.
Через полтора часа я уже проходил мимо функционала-коменданта ворот в своем любимом плаще. Ступать приходилось медленно, степенно, словно аристократу. Как учил Роуд, выпячиваю вперед челюсть, опускаю плечи, поднимаю подбородок и ленивым жестом обнажаю серебряный браслет. Комендант даже приосанился, когда я проходил мимо. К слову, все работники академии после известного происшествия изображали максимум бдительности и рвения, но все так же полагались на магию входной арки, потому небольшую, но очень удобную кувалду я протащил безо всяких проблем.
После ритуального почесывания затылка был нанесен первый удар по кладке стены, за ним - второй. Немного подумав, разделся до пояса - вдруг девушки зайдут, а я не в образе. С десятого удара камни ощутимо сдвинулись, а из щели ощутимо повеяло стоялым воздухом, изрядно придав мне уверенности и сил. За десяток минут в стене появился неаккуратный, но вполне достаточный для прохода проем. Вот тут пришлось заново одеваться, на всякий случай накинув и плащ в том числе. Мало ли какие ловушки могут поджидать в тайных закоулках. Правда, вместо коридора я наткнулся на еще одну стену, на этот раз украшенную дверью. Разломанная стена скрывала за собой вход в другое помещение, что одновременно и обескураживало и вводило в некий трепет. Вариантов сокрытия комнаты было множество, но в самые негативные из них, например в блокирование зараженного страшной болезнью, я не верил. Никогда в легендах об академии не упоминалось о заразе или же массовой гибели. Вот в клад, сокровищницу хотелось верить куда сильнее, но тут уже вмешивался скепсис чистой логики. Наверняка все своровано до нас. Оставалось только прислушаться к внутреннему голосу, уловившему нотки дивного обеда из-за приоткрытой в общий зал гостиной двери, и довериться инстинкту - то есть, решать загадку на полный желудок.
Прием чудесной пищи был незначительно омрачен коллективом недовольных соседей, озабоченных шумом из нашей комнаты. Правда, люди моментально прониклись моей версией о битве с огромной крысой, впечталились, а некоторые даже пошли смотреть на тело якобы поверженного и выкинутого из окна грызуна. Они же и вернулись через некоторое время, с негодованием высказав мне, что никакой крысы они там не нашли. Я их вполне логично урезонил, что крыс мог и выжить, а так же посоветовал почаще оглядываться в своих комнатах - товарок побежденной твари тут просто море. Коллектив вновь впечатлился и более мне не мешал. Правда девушки вовсе потеряли аппетит и весьма недоверчиво поглядывали в сумрак под трюмо и шкафом. И одна из них боевой маг, куда катится мир. Были и положительные стороны от их доверчивости - мне досталось больше.
За время приема пищи все сомнения и неуверенность пропали. Если дверь замагичена - придется долбить стену рядом с ней, что очень даже не просто, но вполне возможно. Даже с обычной дверью могли быть проблемы - мог проржаветь механизм, а сама створка могла быть закрыта на засов с внутренней стороны. К счастью, дверь покорилась через некоторое время работы с отмычками. Со скрипом давным-давно несмазанных петель дверь впервые за многие годы впустила в небольшой прямоугольник помещения лучи солнца.
Настенные полки с массивными фолиантами, покрытый толстым слоем пыли стол с одинокой женской фотокарточкой и скелет прежнего обитателя, частью на стуле, частью вокруг него. Клочки истлевшей ткани, ржавчина клинка возле пожелтевших костей руки и приторный запах прошлого. Покровители, сколько же лет прошло?
Мерно щелкают друг о друга крупные бусины четок в морщинистых руках немолодого господина. В полумраке зашторенного помещения нет иных звуков. Окна надежно блокируют шелест фруктового сада, слуги не смеют потревожить хозяина дома. Время будто замерло вокруг главы семьи Телл, только глухой стук дерево об дерево служит пульсом окружающему миру.
Перед глазами два вскрытых конверта. Первой с гербом академии и черной полосой на окантовке, второй куда скромнее, без указания отправителя.
Текст послания из академии прочитан не единожды, каждый раз вызывая новые эмоции - от равнодушия мимолетного прочтения, до гнева осознания и, в итоге, растерянности. Той самой растерянности, что способна согнуть дугой спину волевого человека и добавить десяток лет возраста внешности. Его мальчик, его Мишель, убит.