23.08.22 г. Новый мир. Дела "тюремные"
- Да…, хреновые дела у вас товарищ полковник. Очень хреновые! - Никто не мешал полковнику обдумывать и анализировать весь разговор в кабинете начальника штаба, ожидая капитана в машине и при возвращении обратно в крепость. - Нужно каким-то образом выбираться отсюда. Вот ведь как чувствовал, что не хотел сюда в эту долбаную Москву ехать, интуиция блин прямо подсказывала, а я все равно оказался тут. Плохо конечно, плохо в первую очередь для моих ребят. Еще вопрос как все обернется, если сделать, как они хотят. Интересно начальство в курсе, чем тут подчиненные занимаются? А если нет, то непонятно для чего возили тогда сюда? Разве только чтобы дать понять, что начальство в курсе событий? Не уверен…, могут и не знать. А вся эта встреча просто антураж, игра по выбиванию денег. Но ведь и не спросишь, у капитана. Такую лапшу на уши навешает….
Свидетелей они не оставят в живых. Зачем им лишние заморочки. Хотя капитан правильно все рассчитал. Если у него будет моя расписка о сотрудничестве, то скомпрометировать меня в любом анклаве ничего не стоит. Ну, уж, фигушки, мы просто так на заклание не пойдем. Сегодня же и попытаемся уйти. Лишь бы машины наши не убрали куда подальше. Там все оружие находится. Миша сказал, что вроде как в машинах ничего не тронули, все на месте лежит. Пока еще не знают, что мы решили, они машины и не тронут. Мы, еще повоюем господа. Конечно, лучше без стрельбы уйти, люди то здешние ни при чем, итак кровь пролили тут…. Но что будет, то будет…. Будем посмотреть. Где-то я читал, что в таком случае можно сказать: "Всегда готовься к худшему, а если ожидания твои не оправдались, то и будет тебе счастье". Вот и будем стремиться к этому счастью, а вот ждать долго ни к чему.
Капитан, подъезжая к месту заключения своих подопечных, как-то обреченно вздохнув, сказал:
- Следствие приказали заканчивать, так что от вашего решения зависят и дальнейшие наши действия. Подумайте хорошенько мы к вам со всей душой…. Вы серьезный человек и должны понимать, что иного пути у вас просто нет. Надеюсь вы ко мне не испытываете неприязни, я старался исполнить свою работу, и только.
Капитан быстро ушел. Караульные проводили полковника в камеру. Кроме Луки все остальные были на месте.
Все обрадовались полковнику и сразу попытались закидать того вопросами, но он их опередил:
- Где Лука? Как Олег? Доктор приходил?
- Никакого доктора не было, Олег немного отлежался, но бок у него весь синий, ставлю ему водяной компресс. Луку повели на допрос, уже почти полтора часа его нет. - Михаил отвечал сдержанно, но по нему было видно, как он переживает за Луку. - Мы волновались за тебя. Что нового у нас, может, расскажешь?
- Тяжко братцы, плохо дело у нас. - И он стал рассказывать свою историю поездки в город.
Открывающая дверь камеры прервала рассказ полковника. Двое мордоворотов втащили бесчувственное тело Луки и бросили его на пол.
- Зря противитесь, придурки, Юрик все равно из вас выбьет все, что ему надо. Сегодня сделаем передышку, а вот завтра примемся всерьез за вас, готовьтесь, шелупонь.
И с гоготом удалились, предварительно закрыв дверь.
Михаил и Петр бросились поднимать Луку. Тот что-то пытался сказать, но из-за разбитых и кровоточащих губ только невнятно шепелявил.
- Молчи, молчи брат, не надо ничего говорить, мы и так все знаем. Сейчас я тебя водичкой напою.
Они бережно уложили на кровать разбитого и стонущего Луку, и Михаил дернул привязанную цепочкой кружку. Та жалобно скрипнув вместе с порванной цепочкой, оказалась в руках разъяренного Михаила. Напоив Луку, он, оторвав от своей рубашки кусок материи, стал промывать разбитое лицо друга.
- Пристрелю суку, пусть только меня туда потащат, там и будут ему кранты.
Михаил, да и не только он один, готовы были прямо сейчас помчаться, и громить всех, кто смел, поднять руку на их товарища.
- Успокойтесь и не шумите, всему свое время и свой час для каждого придет, надо немного подождать. Если начнем шуметь, то на нас обратят внимание и могут посадить по разным камерам. Нам надо до ночи продержаться всем вместе. А уж ночью попытаемся уйти, и надо постараться уйти по-тихому. А отомстить мы, потом сможем. Главное остаться в живых.
К словам полковника все прислушались, и шуметь прекратили. Один Михаил, продолжая обихаживать товарища, продолжал выплескивать свой гнев:
- Нет, никак не пойму. Здесь что, сплошные уроды окопались, или их уже тут воспитали? Правильно сделали, что тех дебилов замочили. Туда им и дорога. Всех их мочить нужно.
- Вседозволенность, да еще с одобрения начальника обычно к такому и приводит. Это и там так же, все мы это проходили. Стоит ли удивляться тут, подобному. Здесь как я понял в ходу не законы общие для всех, а закон волка. Выжить любой ценой. И не только выжить, но и отнять у ближнего все, что тот имеет, в том числе и жизнь. Нам тоже надо выжить, но не по волчьим законам.
Полковник старался успокоить своих товарищей как мог.
- Я не думаю, что в этом мире все такие отморозки, люди как люди, как и везде, и здесь тоже всякие есть. Также как на земле тут встречаются и нелюди, которых надо просто уничтожать. Орден, привлекая сюда лишних людей в том мире, вроде бы и правильно делает, давая возможность им начать новую жизнь. Шанс есть у каждого. Но кое-кого горбатого, только могила исправит. Так что давайте отдыхать, ночью нам нужны будут силы. Как там Лука? - обратился полковник к Михаилу.
- Досталось ему сильно, но жить будет. Вот передвигаться самостоятельно ночью вряд ли сможет.
- Пусть полежит, может, уснет. Тебе Миша тоже надо обязательно отдохнуть, ночью придется нашей основной ударной силой стать. А Виктору, как владельцу неучтенного огнестрела, твоей поддержкой быть придется. Олег вон поднялся, пусть посидит около Луки, помочь-то он вряд ли чем сможет, но попить водички дать в состоянии.
Успокоенные спокойным голосом поковника, а главное, появлением цели, ведущей к спасению, всем только и оставалось, как прислушаться к его совету. И не смотря на тревожные мысли, одолевающие каждого, все вскоре уснули. Даже Лука, не смотря на боль, смог, толи уснуть, толи просто отключился.
23.08.22 г. Новый мир. Город Москва. Крепость возле города. Кравчук
Полумрак в комнате позволял рассмотреть человека сидящего в кресле возле журнального столика, на котором стояла бутылка коньяка и тарелка с какими-то фруктами. Периодически прикладываясь к бокалу с налитой янтарной жидкостью, человек задумчиво смотрел в темнеющее окно и что-то невнятно бормотал. Постепенно по мере принятия напитка из бутылки голос крепчал, и вскоре уже можно было понять, что недовольство прожитым днем так и лезет из него.
- Прав Терпила, ох как прав. Как он там мне сказал: "Жизнь как супермаркет, бери, что хочешь, но не забывай, касса - впереди. За все придется платить", и ведь он прав, на все сто процентов прав. Лишь от нас самих зависит, сколько предстоит пройти до этой кассы. Всю жизнь или какой-то отрезок жизненный. Все ерунда, когда говорят что жить надо по правилам. Пошли они все нахер. Моя жизнь, как хочу, так и живу. Мне нравоучения ваши до лампочки, и я проживу то, что мне отпущено, так как посчитаю нужным.
Кравчук, нередко сидя так вот, в одиночку, пил спиртные напитки и разговаривал сам с собой. Нет, его не мучили ни совесть, ни память по убиенным им людям, не было и сожалений по прошедшей впустую жизни "одинокого волка". Он все это время продолжал спорить со своей матерью. Хоть она и скончалась уже давно, но ее голос постоянно стучал по мозгам сына с ее нудной нравоучительной интонацией учительницы начальных классов. Это его иной раз доводило до безобразной истерики. И он в это время напоминал сам себе того пацана, который не выдержав очередной нотации как надо правильно жить, избил свою мать, от чего она и умерла через некоторое время. Она ни кому не сказала про это, лишь перед смертью перекрестив его, прошептала: "Бог тебе судья сынок".
Видимо именно это заставляло его метаться по жизни, совершать действия которые не вписывались в правила жизни общества, как бы доказывая всем, и себе в первую очередь, что он живет, так как ему хочется и плевать он хотел на все правила и законы. Он сам себе закон. Он лез во все дворовые драки, постоянно при этом попадая в милицию. Участковый милиционер, желая избавиться от такого жителя района, а может из-за жалости к сыну первой учительницы своего сына, поспособствовал тому, чтобы его приняли в школу милиции, надеясь, что это как-то поможет в налаживании непутевой жизни парня. Отец после смерти жены запил и не участвовал в воспитании сына, а может, поэтому и запил, знал вероятно, кто виноват в смерти его подруги и спутницы по жизни.