- Дай, думаю, проверю, как оно бьет... Я и до ранения бронебойщиком был. Два подожженных танка имею на счету... А что, если по самолету пальнуть, пришла мне в голову такая догадка. Ну и пальнул. Попал. С первого выстрела попал... - Он оглянулся на закопченный остов самолета, на обугленные трупы летчиков, сморщил нос и отвернулся.
Начальник колонны, дернув меня за рукав, сказал, опасливо поглядывая то на вереницу машин, то на небо:
- Двигаться надо, капитан. А не то - жди нового налета... - Он снял приплюснутую фуражку и широко взмахнул ею. И тут же прерывисто засигналила машина, за ней вторая, а потом разноголосо загудела вся колонна. И бойцы, взглянув последний раз на догорающий самолет, неохотно потянулись к шоссе.
Разбитую машину столкнули в канаву. Морщины на лице Гремячкина передернулись как от внезапной боли, когда грузовик с треском перевернулся вверх колесами. Начальник колонны не забыл напомнить шоферу с головной машины:
- На обратном пути скаты снять!
Через полчаса колонна благополучно прибыла в небольшой совхозный поселок. Гремячкин, едва лишь встали машины, подбежал и затормошил меня.
- Нам задерживаться нельзя. Ни на секунду.
- Мы вас и не задерживаем, - сказал я. - Можете ехать. Спасибо.
Гремячкин стиснул мою ладонь, потряс ее и как будто отшвырнул от себя.
- Желаю удачи!..
Грузовики развернулись и ушли, в поселке сразу стало пусто и гулко.
11
Ко мне подбежал старший лейтенант Чигинцев.
- Заждались, товарищ капитан. - Он сиял: оттого ли, что мы опять были все вместе, или оттого, что достигли наконец переднего края войны. Командир дивизии два раза спрашивал. Идемте, провожу к нему... - Мы прошли мимо кирпичного скотного двора. Чигинцев, отмеривая широкими шагами дорогу, докладывал: - Разведчиков выслал, бойцов накормил, командный пункт определил, не знаю, понравится ли вам...
После того как мы миновали двор, я услышал позади себя голос, окликнувший меня. Нас догонял лейтенант Рогов.
- ЧП, товарищ капитан, - проговорил он встревоженно. - Командир третьего взвода лейтенант Прозоровский пропал.
- Как пропал? Где?
- Он ехал в той машине, которую разбило бомбой. Но ребята говорят, что он чуть ли не первый выпрыгнул из кузова и побежал в лес. Все бойцы были распределены по другим машинам. Они прибыли, а Прозоровского нет.
- Сбежал, - заметил Чигинцев спокойно, с внутренней презрительной усмешкой. Я вспомнил молодого человека в шинели, туго перетянутой ремнем, его заносчиво привздернутое лицо и улыбку, кривившую губы.
- Все может быть, - сказал я. - Подберите на его место другого, из младших командиров. Потолковей, поопытней...
- Уже назначили, - ответил Рогов.
Командир дивизии, оборонявшей район Тарусы, располагался в небольшом кирпичном здании, где помещалось до этого какое-то учреждение, вовремя эвакуировавшееся в тыл.
У входа Чигинцев задержал меня.
- Я пойду в батальон, товарищ капитан. Мне тут делать нечего.
В это время мимо нас, мимо часового пробежал человек в распахнутой шинели, с растрепанными листками в руках.
- Людей накормить, - сказал я Чигинцеву. - Всем держаться наготове...
Чигинцев ушел, а Чертыханов, как всегда, остался с часовым покурить.
Когда я вошел, полковник Шестаков, поставив одну ногу на табуретку и опершись локтем на колено, кричал в телефонную трубку:
- Что ты атакуешь меня звонками!.. Я тебе сказал: подвезут. Уже отправили. Не будет. Нет, не будет. Обходитесь тем, что есть!.. Где я их возьму? Сам, что ли, встану? Сменим. - Полковник увидел меня, сказал в трубку: - Подожди минуту. - Вопросительно взглянул на меня. Я представился. Он, отвернувшись, крикнул в трубку: - Замена прибыла. Жди. Все. - Полковник кинул трубку телефонисту, затем кивнул мне: - Извините, я сейчас...