"Пошли", - юноша незаметно поправляет маузер под плащом и, наступив на записку, уходит. Разумеется, после второй рюмки он забывает содержание записки.
Глава 10
Они не стали дожидаться черного "феррари", а просто отметились на заправке и стали колесить по Кольберку.
Побывали на морском берегу…
Осеннее море хмуро и неприветливо. Вода смягчает погоду, но в воздухе висит невидимая влага, оседающая на лице и руках мельчайшими каплями, а в легких - противной сыростью тумана. Здесь запах йода и гниющих водорослей - вон они, лежат бурыми бесформенными грудами на кромке прибоя, их никто не убирает, - на пляже ни души. Ветер гонит волну за волной; волны ленивые, маслянистые, синевато-серые… Ветер вспенивает их, как в миксере, и трудно понять - то ли это брызги, отделяясь от гребней, взлетают вверх, то ли дождь сыплется с неба мокрой пылью.
Нет, не таким запомнила море Марсель в последний раз. После выпускного бала они наняли автобус и приехали сюда, чтобы гулять по набережной и встречать рассвет. Была чудесная, теплая майская ночь; они ходили по берегу, взявшись за руки, смеялись и шутили. Нежный ветер вздувал белое платье Марсель, как парус, и гладил кожу. Море было спокойное, густо-синего цвета, оно сливалось с небом, но горизонт посветлел, и солнце поднялось из глубин, сверкая и озаряя мир. Начинался новый день, начиналась новая жизнь…
Марсель, ежась под пронизывающим холодным ветром, с грустью вспоминала, как на восходе солнца они, бывшие одноклассники, поклялись встретиться на этом берегу через пять лет и рассказать друг другу о себе, о своих успехах и достижениях… Они бросили в волну монетки, чтобы вернуться сюда.
Никогда. Это страшное слово. Никогда ей, Марсель, больше не встретиться с друзьями. Она умерла. Все это знают. Она не сможет прийти; эта страница ее жизни закрыта, отрезана… навсегда…
"Марсель Фальта? нет, не знаю; вы, должно быть, ошиблись, перепутали - это бывает…"
Угрюмое море швыряет ей брызги в лицо и гонит, безостановочно гонит волны на пустынный пляж. Холодно, одиноко, неуютно.
"Где-то там моя монетка?"
Нельзя в одну реку войти дважды…
Примолкнувшая компания покинула берег.
Затем они прогулялись по городу и пообедали в ресторанчике.
Марсель была довольна; она разогрелась и перестала грустить. Они непринужденно, по-приятельски болтали о всяких пустяках: как изменилась мода, что нового в политике, в музыке, кто сейчас Мисс Вселенная, как дела с вакциной от СПИДа, прошел ли в парламенте закон о браках между однополыми лицами - и так далее, и тому подобное; Клейн докладывал кратко и емко, часто скептически; Аник следом вставлял такие едкие комментарии, что Марсель плакала от смеха.
Глядя на свое отражение в стеклах витрин и зеркалах, Марсель нашла, что она смотрится и сама по себе неплохо, а в обществе элегантных ассистентов Вааля - и того выгодней; если бы Клейну вырасти на голову - любой журнал мод соблазнился бы украсить обложку такой эффектной троицей.
Обратно, в Дьенн, "Коня" вел Аник.
Спешить было некуда; к сумеркам трасса заметно оживилась, больше стало легковых машин. Аник опустил антикрыло; "Конь" влился в общий поток, скромно придерживаясь крейсерских ста двадцати километров в час. Музыка в салоне звучала незнакомая, тихая, умиротворяющая.
Петляя и увиливая, разговор все-таки дошел до цели путешествия - Мунхита.
Мунхит - пригород Дьенна, выросший когда-то вокруг локомотивного депо и мастерской по ремонту паровозов. Мастерская стала заводом, больше ничего приметного в Мунхите не имелось, кроме дешевого жилья. От Дьенна Мунхит отделяла четверть часа езды электричке или автобусе, пятнадцать километров редколесья по левому берегу Рубера, россыпи коттеджей, а ближе к городу - пустыри, длинные шеренги складов и заводские ограды.
В Мунхите селились те, кому казалось накладным иметь дом в Дьенне - и не только малообеспеченные люди; окружная полиция, к примеру, выкроив под застройку недорогой участок в Мунхите, немало на этом сэкономила. Не все ли равно, где полицейским чиновникам протирать брюки?
Когда Марсель ночевала у Долорес, она сходила с электрички в Дьенне и прямиком ехала на 13-м трамвае до парикмахерской Галеотти - утром 13-й ходит в эту сторону полупустым, - а там две минуты до школы. Она много чего могла порассказать об этом пути - что в ту, что в другую сторону - и что там красивого, и что опасного для девчонки, но сегодня рассказывал Аник.
- Кроме сада и оранжереи я отвечаю еще за разведку, - начал он, - и должен доложить, какая обстановка сейчас у сьорэ Долорес Мендоса Пелайо. Адрес у нее прежний; жильцы в подъезде сменились, на площадке, кроме нее, - все новоселы. Около года с ней живет студенточка, ее соотечественница - они вместе платят за квартиру. Зовут студентку Ана-Мария Тойя - такая раскосенькая смуглянка индейской крови. Бежала к нам по политическим соображениям. Живут тихо, не ссорятся. Гости у них бывают редко.
"Не зря ему профессор платит за садоводство", - подумала Марсель.
- Код замка в подъезде сменился, и еще новинка - комитет жильцов сбросился на охранную видеосистему. Теперь мало знать код - надо еще и представиться. Камера ведет запись на каждый вызов; записи стираются автоматически - в конце недели, если ничего не случилось. В общем, как всюду в приличных домах. Я это рассказываю, Марсель, затем, чтобы вы представили, как будет выглядеть ваш визит.
Марсель кивнула:
- Я поняла вас, Аник. Я наберу номер квартиры и появлюсь на экране, а уже потом Лолита и Ана-Мария решат, впустить меня или нет.
- Да, так и должно быть. Но вы вспомните, как вас встретила Долорес утром по телефону.
- А вы все слушали?
- Но я же отвечаю за разведку, - вздохнул Аник.
- Понятно… Конечно, она может отослать меня куда подальше…
- А лицом к лицу?
Марсель очень хотелось обнять Лолиту, но она чувствовала себя заранее виноватой за тот удар, который Лолите достанется. Она постаралась представить - вот стоит у порога Аурика, ее подружка, она отравилась два… нет, теперь уже пять лет, как отравилась, и просит впустить.
- Я думаю, испугается.
- Но вон не выставит? - спросил Клейн.
- Я попрошу, чтобы не выгоняла - я хочу объяснить ей…
- У Стины Ларсен, - всматриваясь в трассу, с легкой досадой цедил Аник, - было бы проще. Но есть у нас кое-что и для Долорес…
- Пропуск в ее дом, - Клейн протянул Марсель запечатанную в прозрачный пластик карточку.
Это было удостоверение агента иммиграционной полиции с фотографией Клейна, но на другое имя.
- Подделка, конечно, - продолжал Аник. - Пять лет тюрьмы и штраф сорок тысяч. Но действует безотказно. Все политэмигранты состоят на учете в "имми", а уклонение или отказ от содействия - это ой как плохо; они, получая вид на жительство, дают подписку - "обязуюсь оказывать содействие". И никуда не денешься. Должны впустить, будь я хоть черт с рогами.
- А телекамера? - вспомнила Марсель.
- Тут уже дело техники. Перед тем как дверь откроется, камера вращается, примерно как ходит маятник, - показал ладонью Клейн. - Но угол обзора меньше ста восьмидесяти градусов. Вы будете стоять в мертвой зоне, я покажу где. Я задержусь в дверях, чтобы фотоэлемент не сосчитал входящих, а вы проскочите, пока камера будет отвернута от вас. Так что по команде - быстро вперед. Команда - щелчок пальцами.
Уже совсем стемнело, когда "Конь" проехал мимо дома Долорес.
- Дома. Обе дома - окна горят, - пригнувшись, посмотрел Аник. - Я встану за углом. Марсель, подумайте еще раз - их может быть больше, чем две; вдруг, скажем, у них гости, а чтобы точно узнать, мне нужно время.
Аник темнил с умыслом - вдруг Марсель забоится идти, и можно будет уговорить ее вернуться; это камень с души, хотя бы до завтра. Он ведь точно знал, что дома только двое, и что это Долорес и Ана-Мария. Он еще на подходе к Мунхиту включил экран, и там время от времени пульсировали две графические развертки - голоса обеих. Компьютер "Коня" идентифицировал их как объекты 42 и 43. Как попал в квартиру Долорес чуткий электронный "клоп" - это, ей-богу, детали, которые не так уж важны.
Пожалуй, лишь сейчас Марсель начала понимать, сколько всего было сделано для нее - это, так сказать, не считая услуг по воскрешению из мертвых и лично ассистентами предложенной помощи на случай непредвиденных обстоятельств.
Клейн и Марсель подошли к подъезду; Клейн как бы невзначай огляделся - лишние люди в поле зрения есть, но помешать не должны.
У подъезда Марсель встала к стене - в мертвую зону; Клейн набором кнопок вызвал квартиру Долорес. Телекамера нацелилась на него объективом. Доставая удостоверение, Клейн перевел тумблер на плоском миниатюрном устройстве, лежавшем у него в кармане, - у Аника на пульте сработал сигнал, и он запустил систему наводки помех. Вместо записи на пленке видеомонитора останется сплошная рябь.
- Да? что вам угодно? - раздалось из коробки на стене.
- Иммиграционная полиция, - Клейн дал осмотреть сначала себя, затем, не заслоняя объектива, поднес к нему документ. - Младший инспектор Лозовский. Сьорэ Мендоса, у меня к вам неотложное дело.
- Хорошо. Входите… - Замок открылся.
Марсель скользнула мимо Клейна, пока он замешкался в дверях.
Проскочили.