- Местные жители, - согласился с ним Адаш. - Решили проверить, чем можно поживиться на разбившемся корабле. Может, они и команду корабельную порешили, чтобы не было лишних свидетелей. А ты, государь, запер их в трюме… Они там не того… не утонут? - вдруг начал он проявлять человеколюбие. - Нам с местными особо ссориться-то не с руки.
- Нет, - успокоил его Сашка. - Там достаточно сухого места. Там их человек десять.
- То-то я гляжу: лодка большая причалена. На двенадцать гребцов. - Адаш подыскал подходящий канат и перебросил его через борт. - Больно тонка веревочка-то, - пояснил он Сашке, демонстрируя веревку, с помощью которой местные жители взобрались на корабль.
Лодка была действительно большая и к тому же тяжелая, вдвоем управляться с ней, тем более без привычки, оказалось непросто. Она то и дело рыскала из стороны в сторону, и через гребок приходилось постоянно выправлять ее, опуская в воду то правое, то левое весло. Так что сто метров, которые предстояло пройти им до берега, показались не такой уж и плевой дистанцией. Но они старались держать курс перпендикулярно к борту корабля и хоть и медленно, но уверенно двигались к берегу.
- Who are you? - послышалось с берега, когда лодка, с хрустом обломив прибрежный ледок, ткнулась носом в песок и остановилась.
Не вставая с банки, Сашка оглянулся через плечо. На берегу, метрах в десяти от них стояли шестеро вооруженных воинов. У пятерых из доспехов были лишь длинные кольчуги с наголовниками, надетыми на теплые шапки. Шестой же, сидевший верхом на старой мосластой кляче, имел доспехи посолиднее, но явно не самого лучшего качества. Нагрудник его весь "расцвел" ржавыми звездочками. Круглые деревянные щиты и длинные прямые мечи дополняли вооружение незнакомцев.
Не успел Сашка бросить весло и подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы обнажить меч, как Адаш выпрыгнул из лодки, держа наготове свой меч и, заслонив собой Сашку, разразился длинной матерной тирадой с причудливыми коленцами и забористыми поворотами. Количество приключений на единицу времени явно превысило его обычную норму, и теперь старый вояка хотел только одного - простоты и ясности. Теперь каждый, кто держал в руках оружие, становился его личным врагом, и он, устав разбираться в хитросплетениях человеческих взаимоотношений, готов был сокрушить любого, кто осмелился бы встать на его пути.
XVI
Замок Бьорклунд представлял собой довольно-таки мрачное сооружение, сложенное из грубых, плохо обработанных каменных глыб. В плане это был большой квадрат, обнесенный по периметру восьмиметровыми стенами. Одним углом Бьорклунд выходил на море. И этот угол, опиравшийся на скалу, слегка выдававшуюся в море, венчал, собственно, сам господский дом, возвышавшийся на четыре этажа. Стены по своему виду и фактуре настолько сливались со скалой, на которой стоял дом, что с моря его можно было заметить только по узким окнам, больше похожим на бойницы. Две стены выходили на море, а две других - во внутренний двор, образованный крепостными стенами. Они примыкали к углам дома, образуя с ним единое целое. Три других угла замка венчали десятиметровые зубчатые башни. Хозяйственные постройки, сложенные из такого же камня, только поменьше, лепились вдоль крепостных стен, оставляя центральную часть двора свободной, а в башне, расположенной напротив господского дома, находились единственные ворота, ведущие в замок.
Замок стоял у самого входа в Бьорклунд-фьорд, на его восточном берегу, и несчастный корабль, напоровшийся на подводный риф в коварном фьорде, несомненно, был виден из его окон. Более того, Сашка, достаточно хорошо ознакомившись с местной топографией, уже не был уверен, что в ночь крушения видел перед собой огонь кормового фонаря некоматовского корабля, а не свет в одном из окон замка.
Ни команды, покинувшей несчастный "Shooting Star", ни каких-либо ее следов на берегу Сашке и Адашу обнаружить не удалось. Даже корабельные шлюпки куда-то бесследно исчезли. Барон Бьорклунд объяснял сей странный факт тем, что команда прямо после высадки на берег (ночью, не попробовав развести костров для обогрева, без попыток найти человеческое жилье) отправилась пешком в Нидарус. Ведь любой порт для моряка что дом родной. Там они, видимо, надеялись найти попутный корабль, идущий на родину. Либо что-то в этом роде. Сашка и Адаш кивали, делая вид, что соглашаются с доводами барона, но на самом деле подозревали, что без участия барона либо его крепостных здесь не обошлось. Уж больно серьезный приз им достался - трюм большого грузового корабля, доверху забитый зерном. Стоил такой груз, судя по всему, немало, и владелец либо капитан корабля вполне могли бы попытаться спасти его. В сложившейся ситуации барон неожиданно стал хозяином бесхозного имущества, и его крестьяне целых четыре дня перевозили мешки с зерном с корабля во двор замка. А опустошенный корабль сожгли дотла. Барон был, похоже, весьма рачительным хозяином, ибо после этого его люди весьма аккуратно обыскали крестьянские закрома и свезли во двор замка зерно, которым крепостные сумели разжиться под самым баронским носом.
- Вот мерзкие смерды! - возмущался барон. - Никак не могут без воровства! Нет чтобы самим хлебушек выращивать - все уворовать у меня норовят. Вы бы знали, сколько я с ними бился, обучая рожь выращивать, - жаловался он Сашке. - Сущие дикари! Только и знают, что жрать свою рыбу. Как животные! Вырядятся в звериные шкуры и знай себе рыбу эту свою распроклятущую ловят. Я уж на их треску и смотреть не могу. А хлебушка от них и не добьешься! А тут, значит, мне Господь хлебушка послал, так оказалось, что они тоже не прочь им полакомиться.
За последние две недели, когда они "гостили" в баронском замке, Сашке неоднократно приходилось видеть баронских крепостных-норгов. Это были забитые, сумрачного вида существа, со страхом глядевшие на каждого человека, одетого в чистую одежду, а не в шкуры, как они. Жили они в землянках, топившихся по-черному, поэтому их изначально светлые волосы были темно-бурыми, а лица - постоянно чумазыми. Земли у барона хватало, но в основном леса и поляны, загроможденные скальными обломками. Говорить о каком-либо значимом хлебопашестве в таких условиях было, конечно, несерьезно.
Крепостных у барона более трехсот душ, и десятка три из них ежедневно занимались просушкой намокшего зерна. Во дворе замка развели четыре больших костра, и на площадке между ними крепостные беспрестанно провеивали зерно. Высушенное ссыпали в мешки и уносили, раскладывая по амбарам. Уж теперь хлебушка барону должно было хватить на многие годы.
Официально Сашка и Адаш числились гостями барона. Никто даже не пробовал отобрать у них оружие, в замке им предоставили самые лучшие покои и кормили треской и лососем во всевозможных видах до отвала. В перемещениях их также никто почти не ограничивал, но только в пределах баронских владений. Да и то, куда бы ни направились на прогулку Сашка с Адашем, за ними непременно следовали восемь-десять баронских воинов. Якобы для безопасности. Но уж больно подобное "гостеприимство" смахивало на замаскированный плен.
Поначалу Сашка сразу же хотел идти в Нидарус, до которого здесь было верст сорок, чтобы там сесть на корабль, идущий в Англию, и продолжить преследование Некомата. Но барон упросил его погостить, как он выразился, несколько дней. Хозяин собирался устроить пир в честь своих гостей и созвать на него всех своих русских соседей. Грех упускать такую возможность - пообщаться с русским человеком, приехавшим из самой Руси.
Барона Бьорклунда звали Внук Второй. Его дед, простой ордынский воин, получил эту землю в награду за службу во время Великого Покорения Европы. Собственно, здесь, в Норвегии, и покорять-то особо никого не пришлось. Местные племена норгов находились еще на стадии родоплеменного общества и о государстве, о так называемых прогрессе и цивилизации понятия не имели. Им и без них жилось неплохо. Завоеватели вместе с цивилизацией принесли государство, подати и… рабство.
Дед барона получил огромный кусок этой бедной северной земли и две сотни крепостных из местных жителей. Взял в жены норвежку, нарожал с ней детей. Его старший сын, унаследовавший поместье, женился уже на такой же полукровке, как и он сам. Младшие братья были вынуждены взять в руки мечи и отправиться искать счастья по белу свету. Один из них даже вернулся в Орду, а другой отправился служить византийскому императору. Трое других искали своего счастья в компании с такими же, как они, неприкаянными удальцами в дерзких морских набегах на более богатых южных соседей. Норвежская земля скудна, поэтому делить ее между детьми не имело смысла - не прокормишься.
Внук Второй женился уже не на соседке, а привез себе в жены свейскую дворянку - тоже полукровку по имени Бирюсинка. Сейчас у них росли четыре дочери, и старшая уже заневестилась - ей шел пятнадцатый год. Сашка было даже подумал - уж не собирается ли барон выдать ее за него замуж? Может быть, поэтому и задерживает их у себя под всякими надуманными предлогами, надеясь, что между его старшенькой и Сашкой пробежит искра? Но все-таки после долгого совещания с Адашем они пришли к выводу, что барон руководствуется гораздо более приземленным и меркантильным интересом. Он боится выпускать свидетелей своего грабежа. Тем более что стремятся они в Нидарус. Среди моряков слух может распространиться очень быстро, и тогда один бог знает, каких последствий можно ожидать. Убить своих гостей в открытом бою барон не решается, а исподтишка не выходит - те постоянно настороже.
Вот и тянет барон время, видимо надеясь надежно припрятать зерно либо же сыскать на него покупателей.