- В этих точках происходили скачки интенсивности электромагнитного поля интересующей нас величины. Но опять же… Посмотрите потом сами… Нас интересуют точки, где скачки происходили до 23.00, и в первую очередь - расположенные на темно-зеленом фоне. Однако… С меньшей вероятностью, но… это могут быть также точки, расположенные на светло-зеленом и желтом фоне. Совсем уж почти невероятно, но… в исключительном случае это могут быть и точки, расположенные на розовом фоне. Понимаете?
- Да. Разрешите уточнить… - поинтересовался Виталий. - Что мы ищем?
- Это… Некое учреждение, похожее… на научную лабораторию. И в то же время - на небольшое медицинское учреждение. Медицинский пункт, вот. Эдакая научно-медицинская лаборатория. Вот такое определение, пожалуй, будет наиболее правильным. Скорее всего, это будет какой-то офис в каком-нибудь офисном центре, но вполне вероятно, что это окажется и квартира.
- Мы ищем там каких-то конкретных людей?
- О! Я бы очень желал познакомиться с этими людьми. Скорее всего, там окажется молодой человек, которого вы видели на словесном портрете. Прошу вас, доставьте этих людей ко мне.
- Простите… А эта лаборатория, которую мы ищем, она что-нибудь производит? Наркотики, например, лекарства?..
- Нет, ничего.
- Может быть, они ведут прием населения?
- Нет. Исключительно наука и научные эксперименты.
- А она… точно находится в Москве? По определению?
- В принципе, - Рыбас скривил губы в недовольной гримасе, - она может находиться где угодно. Но надо же с чего-то начать. Давайте начнем с Москвы и ближайших окрестностей.
- Понятно. Приступаю к исполнению. - Виталий бодро улыбнулся, хотя на самом деле ему хотелось реветь благим матом от того объема работы, который на него повесили.
- Минуточку. - Рыбас вытащил из компьютера флэшку и отдал ее Голикову. - Здесь все необходимые вам материалы. Кстати, месторасположение вашего нового отдела найдете там же. - Виталий уже поднялся, собравшись уходить, но Рыбас остановил его. - И последнее, майор. - Он поднял вверх указательный палец. - По очередности, но не по значению. КГБ СССР активно работал в области паранормальных явлений и эзотерики. Разузнайте, где эти люди и чем они сейчас заняты. Что из этого общего наследства досталось конторам - наследницам КГБ? Кому именно? Ведутся ли сейчас эти работы? Что за люди их ведут? Чего достигли? На каком уровне находятся? Понятно?
- Так точно! - Виталий встал по стойке "смирно" и даже щелкнул каблуками. - Разрешите приступить к исполнению?
- Приступайте. - Рыбас вяло махнул ладонью, показывая, что Виталий может быть свободен.
Выйдя из кабинета, Виталий аккуратно прикрыл дверь и, привалившись к ней спиной, наконец-то перевел дух.
IX
Зычное эхо троицкого колокола, отражаясь от подмерзшей земли, катилось по широким монастырским полям, застревая в голых сучьях бесстыдно обнажившегося, не прикрытого еще первым снежком леса. Уже виден был монастырский частокол, и надвратная церковь над главным входом манила усталых путников, обещая скорый отдых.
Перед полуприкрытыми воротами Адаш и Сашка спешились и, ведя за собой лошадей в поводу, прошли внутрь. Остановились у коновязи, осмотрелись. Большой двор пустынен: вся братия была на вечерней службе. И лишь через мгновение путешественники заметили чернеца, спускавшегося к ним сверху, из башни.
- Эй, монах, - крикнул Адаш, - позаботься о лошадях, мы к преподобному Сергию с письмом от боярыни Вельяминовой!
- Вся братия на службе и преподобный там же, - ответил монах, откидывая назад капюшон.
- Ба-а! Брат Ослябя! - радостно завопил Адаш. - Ты ли это?! Сколько лет, сколько зим! - Старые знакомые крепко обнялись и троекратно расцеловались. - Вот уж где не ожидал встретить старого вояку!
- Где ж мне еще быть, как не в монастыре? - грустно усмехнувшись, ответствовал монах. - Не завел семью вовремя, деток не нарожал, теперь приходится встречать старость в монастыре. Но ты-то как, брат Адаш? Где умудрился приткнуть свои старые кости?
- Это я-то старый? - захорохорился Адаш, подкручивая одной рукой длинный вислый ус, а второй хлопая по плечу старого товарища. - Да мне только прошлым летом сорок исполнилось. Я еще и жениться успею и сынов себе завести. Ты-то постарше меня годков на десять будешь? А, старый греховодник?
- На одиннадцать… Э-эх-хе-хе, грехи мои тяжкие, - притворно завздыхал монах. - Так, где теперь службу несешь, Адаш?
- Вот, - Адаш указал на Сашку, - сынок нашего тысяцкого, Тимофей Васильевич.
- Ну-у… Похож, похож. - Ослябя поклонился Сашке, а когда тот протянул для рукопожатия руку, несколько замешкался, видимо от неожиданности, но потом, спохватившись, ответил крепким рукопожатием хваткой еще руки.
"Е-мое, - тем временем думал Сашка, - тот самый Ослябя! Ведь это ж я его могилу видел!"
- Добрый воин растет, - похвалил своего воспитанника Адаш, - весь в отца. Ему бы только разок в большой битве побывать, чтобы опыту поднабраться, и…
- Гм, гм-гм, - закашлялся Ослябя, перебивая товарища. - Поговаривают, что недолго больших битв ждать осталось. Это правда?
- О том и говорить с преподобным присланы, - опередил Сашка Адаша.
- Знаете что… - Ослябя заложил в рот два пальца и лихо, по-разбойничьи, свистнул. - Паисий, поди сюда. - Вечерние сумерки уже сгустились настолько, что только по грохоту подкованных сапог о ступени можно было догадаться, что с башни кто-то спускается.
- Да, отец Андрей… - раздался ломкий юношеский басок, столь неожиданный при такой мелкой и тощей фигуре, как у приближающегося к ним монашка.
- Запирай ворота, Паисий, да отведи коней в конюшню, да подпругу не забудь ослабить, да выводи их…
- Да знаю все… - обиженно загудел Паисий. - Сделаю.
- Вот и хорошо, - согласился с ним Ослябя. - А я путников в странноприимный дом провожу. Действуй, Паисий. Пойдемте, - сказал он, обращаясь уже к Сашке и Адашу. - Нет вам смысла преподобного дожидаться. Службы у нас длинные, а сегодня особенно. Потрапезничаете да спать ляжете. С дороги-то устали небось. А завтра утром и с преподобным поговорите.
Путники, согласившись с Ослябей, последовали за ним.
- А скажи-ка, брат Ослябя, извини, отец Андрей, - начал издалека Адаш, - не благословишь ли уставших путников на принятие толики хлебного вина под трапезу? А? - Он выразительно похлопал себя по бедру, где у него висела пристегнутая к поясу внушительного вида фляга.
- А что ж не благословить? Благословлю. Вино и монаси приемлют. А вы люди вольные, никаким уставам неподотчетные.
- Может быть, и ты, отец Андрей, как-нибудь…
- Эх-хе-хе, - завздыхал старый солдат, - да уж замолю как-нибудь.
Проснулся Сашка от яркого белого света, наполнившего всю светелку. Свет был так ярок, что резал глаза даже через закрытые веки.
- Здоров же ты спать, государь, - услышал он голос Адаша. - Сразу видно, что совесть твоя пока чиста. Нет на ней еще пролитой кровушки.
Спросонья Сашка чуть было не принялся разубеждать Адаша, но вовремя спохватился. Поднявшись, он выглянул в окно. Пушистое белое покрывало укрыло грешную землю, от чего божий мир казался новеньким, чистым и умиротворенным, и только парящих ангелов с большими белыми крыльями не хватало над всем этим великолепием. Сашка натянул штаны и босиком выбежал во двор. Чуть-чуть подзадержавшись, за ним последовал Адаш. Сашка, уже умывшийся первым снегом, встретил припозднившегося наставника большим пушистым снежком.
- Сразу видно - потомственный воин, - с удовлетворением констатировал Адаш, когда они вернулись в светелку и растирались жесткими холщовыми полотенцами. - А иначе откуда тебе знать ордынский обычай?
- Наверное, зов крови, - отшутился Сашка, не вдаваясь в объяснения. - Много я проспал-то?
- Да уж заутреню отслужили.
- Поспешим. Оденемся и сразу идем искать преподобного.
Но искать никого не пришлось. Едва посланники боярыни Вельяминовой успели облачиться, как за дверью раздались шаги. Дверь распахнулась, и в светелку вошел преподобный в сопровождении Осляби. В простом черном одеянии, седобородый, высокий, худой. Из-под косматых бровей на них пристально глядели глубоко посаженные строгие глаза.
- Мир вам, путники.
- Благословите, отче! - Адаш бухнулся перед преподобным на колени, громыхнув об пол уже пристегнутым к поясу мечом.
"Сам Сергий Радонежский! Вот это да! Неужто настоящий?" - успела промелькнуть у Сашки шальная мыслишка перед тем, как он вслед за Адашем преклонил колени перед одним из самых чтимых в русской истории людей.
- Благослови, отче!
- Бог благословит, - молвил преподобный, осеняя их крестным знамением. - Что у вас ко мне?
- Письмо от матушки моей, боярыни Вельяминовой, - ответил Сашка, поднимаясь на ноги.
Отец Сергий сломал печать, развернул свиток и принялся читать послание, писанное крупными, ровными буквами.
- Значит, в Кострому, к князю Дмитрию отправляетесь, юноша? - строго спросил он у Сашки, завершив чтение. - И что намерены там сказать, чего добиваться?