Несколько мощеных, сильно заросших травой улочек разбегалось от площади, центральная же дорога поднималась на холм. Люди, пришедшие из леса, скрывались в полуразрушенных домах, уходили по улицам в глубь Города. Мне не хотелось без нужды заговаривать с ними, и я зашагал по центральной дороге, недоумевая, зачем Лэй и Эрфу послали меня в Город. Что должен был я здесь увидеть и понять?
По обеим сторонам дороги росла густая зелень, образуя полупрозрачные узорчатые шпалеры, сквозь которые проглядывали колонны, арки и лестницы жилых зданий. Разглядывая их, я не заметил, как одолел длинный подъем и оказался на вершине холма.
Передо мной открылась небольшая площадка, огороженная крупными каменными блоками, с которой был отлично виден весь Город. Я остановился, пораженный не только его красотой, но и размерами.
Город стоял на трех холмах, вернее, он гигантскими ступенями сбегал с двух холмов и огромной горы, возвышавшейся на севере, и полукругом охватывал ближний берег длинного сине-зеленого озера, так что ряды террас с теснящимися на них домами формировали своего рода амфитеатр с озером-сценой.
Дома очень плотно примыкали один к другому, и, если бы не система радиально-кольцевых улиц, идущих параллельно и перпендикулярно озеру, можно было бы подумать, что это вовсе не город, а огромный замок, очертания которого в точности повторяют рельеф местности. Кусты и деревья вторглись в него, нарушив четкую сетку улиц, облепили каждое здание. В нескольких местах они и вовсе скрыли дома от глаз, зелеными кляксами растеклись по городу и образовали живописные парки и сады.
Вечернее солнце освещало нижнюю часть восточного холма, побережье, крыши и башенки ближайших к озеру домов и большую площадь, переходящую в набережную. Вероятно, я бы долго еще любовался Городом Желтой Черепахи, если бы кто-то не дернул меня за руку. Я вздрогнул и обернулся.
- Шуан? Шапу? Нет? - Темноволосая женщина, казалось, сверлила меня горящими глазами. - Тогда беги за мной, если тебе дорога жизнь! - Она крепко ухватила меня за руку и потащила за собой.
- Зачем? Куда? - Я попытался вырвать руку.
- Беги за мной, иначе тебя схватят Слуги Черепахи! - хрипло прокаркала женщина, не выпуская моей руки.
Чудеса начались. Перестав сопротивляться, я последовал за незнакомкой, увлекавшей меня по дороге, ведущей к озеру.
* * *
Я открыл глаза. Надо мной по-прежнему плавал белый потолок - то приближался, то удалялся. По-прежнему гудела лампа дневного света, и я вдруг отчетливо понял: это же больница! Я попал в больницу. Но кто - я?..
Как меня зовут? У меня ведь должно быть имя! Не зря же Эрфу спрашивал об этом… Хотя… Черт с ним, с именем. Что стало с моим портфелем? Успел ли я доехать до Североградского биологического института? Успел ли передать папки?..
Когда я выходил из самолета, портфель был у меня в левой руке… А потом был автобус. Я сел в старенький душный львовский автобус, и где-то посреди дороги он вдруг остановился. И водитель объявил, что дальше не поедет. Что-то у него там полетело, то ли ось, то ли втулка, то ли сальник… И мы стали вылезать на мокрый асфальт, а толстая тетка никак не могла просунуть свой гигантский черный чемодан в узенькую переднюю дверь…
В следующий автобус я не влез. Не влез, потому что тетка перегородила своим громадным чемоданом заднюю дверь. А оставшийся просвет заткнула бюстом… Эту тетку давно на колбасу пора, а ее в автобус сажают…
Одна рука у меня была занята портфелем… Погодите-ка, а чего это я, собственно, лежу? Мне на конференцию надо, а я разлегся! Болеть надумал, нашел время! Встать!
- Встать! - скомандовал я себе и погрузился во тьму.
* * *
Люк захлопнулся, и сумасшедшая женщина наверху захихикала:
- Попался, голубчик! Свеженький, шустренький, пальчики оближешь! Мне бы такого, у-эх-х!
Потом она затихла. Я ощупал рукой подстилку - листья. Гора листьев. От них пахло чем-то сладко-горьким - то ли лекарством, то ли духами.
Вот подлая ведьма - заманила! Но куда? Что это за Слуги Черепахи, кто будет облизывать пальчики оттого, что я свеженький и шустренький? Я вспомнил тварь, сожравшую пловцов в бухте, и содрогнулся. Что за мерзость они тут выкармливают человечиной? И хоть бы оружие какое под рукой было!
Я пошарил вокруг и наткнулся на холодную каменную стену. Камни шершавые, но не мокрые, не мшистые. Сухо - и то слава Богу. Вот и подстилка мягкая - заботливые! Или, может, их выкормыш только живых жрать любит. Я поднялся, вытер со лба холодный пот и тут же почувствовал, что рядом кто-то есть. Затаился, ждет. Чего ждет? Жрал бы сразу! Я сжал кулаки.
Видит он меня или нет? Падая, я не успел ничего разглядеть - слишком быстро все произошло. Но меня-то это существо должно было рассмотреть. Не дышит. А может, дышит, но тихо, и это я сам от волнения, как паровоз, пыхчу. Но если чудовище дышит тихо, то что же это за чудовище? Я представил гигантскую змею, подползающую ко мне во мраке, и едва не закричал от ужаса. Закричать не закричал, но зубами скрипнул. И тут же рядом со мной кто-то вздохнул. Неуверенно, тревожно, испуганно. По-человечески вздохнул.
- Кто тут? - спросил я громко. Голос мой прозвучал отрывисто и хрипло.
Вздох повторился совсем близко. Что-то холодное коснулось моей руки, я вздрогнул и отшатнулся. И почти сразу понял, что это была ладонь человека. Ударить? Но… Я никогда не бил первым. Не могу, не умею бить первым…
И снова холодная ладонь коснулась моего плеча. Нежно и боязливо. Я протянул руку в темноту, опасаясь наткнуться на чешую, крокодилью шкуру или жесткий панцирь громадного насекомого… Но коснулся чего-то теплого. Я протянул вторую руку, и тут же ко мне прижалось гибкое трепещущее тело, тонкие руки обняли меня за шею, а грудь обожгло горячее прерывистое дыхание.
- Кто ты?
Женщина молчала и только крепче прижималась ко мне. Грудью, коленями, всем телом. Я обнял ее.
Она не произнесла ни слова, но дышать стала короче и чаще. Провела ладонями по моему лицу, по плечам - боязливо, словно ожидая, что я ее оттолкну.
Немая? Убогая? Увечная? Почему в темноте, почему молчит?
Кожа у нее была гладкая и упругая и пахла солнцем и травами.
Нет, она не была ни увечная, ни убогая. Все у нее было на месте, и все льнуло ко мне. Все горело, и хотело меня, и боялось… И губы, теплые и мягкие, искали мои губы и послушно раскрылись навстречу им.
Она была неловкая и боязливая и все же стремилась ко мне…
Ее груди яблоками легли мне в ладони. Она вскрикнула и отшатнулась. И тут же темнота вздрогнула, заклубилась, концентрируясь в невидимый, но ясно ощутимый силовой смерч, меня качнуло в сторону… Женщина снова оказалась рядом, я схватил ее за плечи, и черный вихрь бросил нас на подстилку из листьев.
* * *
Луч света ударил мне в глаза, и визгливый женский голос спросил:
- Ну как? Хорошо?
- Хорошо, - пропел девичий голосок рядом со мной и добавил: - Закрой люк.
- Ха! Закрой! Вы молодцы, время даром не теряете. Но и я молодец: какого петушка тебе сыскала, а?
В отверстии люка в потолке появилась голова склонившейся над ним женщины.
- Закрой, - вздохнула девушка и, чтобы укрыться от бьющего в глаза света, перевернулась на живот и, прижавшись щекой к моей груди, обняла меня левой рукой.
- Ха-ха! Мой цыпленочек нежится. Мой цыпленочек уже не хочет идти в лабиринт?
- Уйди! - пробормотала девушка, приподнявшись, и ее волосы ласково коснулись моего лица.
- Сгинь, ведьма! - вполголоса рявкнул я, делая попытку забросать нас лежащими вокруг листьями.
- О, петушку понравилась курочка! - гнусно мяукнула женщина и захлопнула люк.
* * *
- Так это и есть любовь? - Девушка нежно, едва ощутимо провела пальцами от бедра до плеча. Погладила меня по щеке.
- Да.
- Хорошо. Но ты ведь уйдешь?
- Да, - сказал я и почувствовал, что она кивнула, будто и не сомневалась в ответе. - Как тебя зовут?
- Се, - сказала девушка чуть слышно, словно вздохнула. - А тебя?
- У меня нет имени. Я Пришедший.
- Да, конечно. Я буду звать тебя Дигуан, ладно?
- А что это значит?
- На языке древних это значит… - Се тихо рассмеялась. - Это значит Приносящий радость. Хочешь есть? - Не дожидаясь ответа, она взяла меня за руку и повлекла за собой.
Мы сделали несколько шагов, Се пошарила рукой по стене, и темноту пронзил тонкий луч света.
- Ну-ка, поднажми.
Я нажал плечом на какой-то деревянный щит, и он отошел в сторону. В комнату хлынул розовый свет начинающегося дня.
Се зажмурилась, потом осторожно открыла глаза и с улыбкой взглянула на меня.
- Так вот ты какой… - Она прижалась головой к моей груди - совсем еще девчонка.
Я погладил ее черные шелковистые волосы.
- Может, ты поешь потом? - Она вжалась в меня так сильно, что я перестал понимать, где мое тело, а где ее. - Я хочу любить тебя при свете. Ведь это можно?
- Можно, - сказал я.