…Выходя, Антор внутренне улыбался, вспоминая, как они осваивали непривычное жилье. Крохотная каморка, поджариваемая с одного бока реактором, больше всего напоминала лежащий на боку бидон с крышкой-дверью. Первым делом Мовай перепутал кнопку освещения с кнопкой уборки спального места, и оно уползло у него из-под ног. Оказалось, в выдвинутом состоянии они занимают почти всё помещение. "Иллюминатор" оказался аварийным выходом через реактор - Антор едва не рассмеялся, увидев, как его подопечный, открыв заслонку, обескуражено разглядывал грубо намалеванный череп с подписью: "Молись, салага!" В общем, жить было можно.
Поднявшись до седьмого уровня, хонниец быстро нашел дежурного и оставил в памяти внутренней инфор-сети свою записку на имя Прэгга. Если он утвердит этот план, то ответа не последует - и, значит, можно будет действовать. И сработает маленькая хитрость, заложенная в этот безупречный по всем статьям документ - Антор не оставил в нем ни одной минуты на всегдашние психические, идеологические и прочие вдохновляющие процедуры. Хитрость, конечно, шита белыми нитками, но терять-то ему все равно нечего. А при удаче можно, наконец, избавиться от этих занудных церемоний с пением гимна и прочищением мозгов внушением. Пускай Прэгг выбирает, что ему нужнее - подготовленный "сенс" или набитый рвением болван.
…В оставшиеся полчаса он решил зайти к доктору, благо медотсек располагался рядом. Доктор встретил его так, будто давно ждал:
- Заходи, заходи, - замахал он рукой вставшему на пороге Антору, - есть новости!
- Какие? - хонниец прошел в кабинет, на привычное место сбоку от экрана связи - если кто и вызовет медотсек, то его не заметит. Врач не стал садиться, продолжая суетливое хождение и поминутно натыкаясь на захламившее помещение предметы медицинского обихода:
- Такие новости, что касаются нас обоих… Вернее, больше тебя. Да уже, собственно, коснулись - догадываешься?
Антор пожал плечами:
- Кроме того, что меня выжили с верхнего уровня за драку…
- Предлог, только предлог, - загорячился врач, - дело совсем в другом!
- В чем же?
Он таинственно прищурился:
- Секретный приказ.
- Приказ?
- Да. Я слышал от одного из помощников капитана. Правда, для этого пришлось применить… кое-что.
Антор догадывался - что. Во все времена у медиков были сильнодействующие средства - от простого алкоголя до электронного блаженства нейроизлучателя. В состоянии эйфории выбалтываются самые важные тайны - к счастью, после этой процедуры память отшибалась начисто, как после длительной попойки. А такой специалист, каким являлся доктор, мог провести ее как нельзя лучше.
- …"О мерах по ужесточению дисциплины" - каково названьице! - голос толстяка звучал сардонически. Он говорил теперь вполголоса, наклонившись к самому лицу собеседника:
- Предлагается нас всех лишить того единственного, что у нас оставалось - происхождения. Все привилегии для высших каст по отношению к нам отменяются - отныне может считать себя "серыми", если не хуже.
- Но почему об этом не объявлено?
- Да потому что боятся! - взорвался врач. Лицо его покраснело от возмущения:
- Никто не хочет неприятностей - ты же знаешь, что превентивно осужденные составляют десятую часть всей пехоты…
- Теперь мне все ясно, - обронил Антор, поднимаясь, - неясно только, говорить ли об этом…
- Кому? Этому твоему новичку?
- Да… Пожалуй, не стоит - а вдруг он расстроится и твою машину не починит?
Толстяк расплылся в добродушной улыбке:
- Скажи ему, пусть заходит, когда захочет…
- Быстро ты определился.
- Да уж, поверь - я сразу вижу, что за человек ко мне пожаловал. Профессиональное чутье.
- И что же подсказывает твое знаменитое чутье? - с легкой насмешкой спросил Антор, собираясь уже выходить.
- Что? - доктор задумался, потом произнес медленно, словно выбирая слова:
- Вот что… Ты уже достаточно поварился тут… Не следует на него жать, особенно в том, что называется совестью.
- Никто и не собирается его насиловать, - сухо проговорил хонниец.
-Ну-ну, зачем же обижаться, - доктор примиряюще похлопал его ладонью по спине, - только я ведь еще и обследовал его по всем правилам…
- Хм… Ладно, старый клистир, ты меня растрогал - отныне буду ходить за своим напарником, вытирать ему нос и поправлять слюнявчик…
- Неисправим, совершенно неисправим! - с притворном негодовании закричал врач и вытолкнул его за дверь, приговаривая:
- Давай, давай, у меня сейчас процедуры, и не твое это собачье дело в чужих мозгах копаться…
…Разговор, несмотря на его завершение, вселил в душу беспокойство - черт его знает, чем обернется это "ужесточение". И как можно реально уравнять права (вернее, бесправие) безродного "серого" со случайной наследственностью и представителя высшей касты, продукт десятков поколений генетического отбора… Но говорить об этом Моваю, пожалуй, действительно не стоит - пока что он воспринимает все происходящее, как должное - и пусть его остается в приятном неведении.
…Насыщенный неприятностями день еще не закончился - Антор убедился в этом, повернув в свой тупичок. Убедили его толпящиеся возле их "дрыхалки" человек пять подозрительного вида типов без нашивок. А когда он увидел среди них афрана, его беспокойство перешло в тревогу. Длинный костлявый детина водил перед лицом Мовая грязной пятернёй, и хонниец расслышал слова, произнесенные с каким-то гнусавым акцентом:
- Ты наших порядков ще не знаешь, сопля, и молчи в книс, поня-а? Или объяснить? Гы-гы-гы!
Его поддержал одобрительный регот - Мовай испуганно переводил взгляд с одного на другого… Антор неслышно подошел сзади; его никто не заметил - компания была слишком занята педагогическим процессом. Порыскав глазами по сторонам, он увидел, что крышки ячеек плотно закрыты и сделал из этого соответствующий вывод - это не местные. Тяжелый запах, исходивший от толпы, подтверждал догадку - ведь рыжий Ойл говорил о вошебойке, а после нее пахнет только паленым… Вокруг не видно ничего похожего на оружие - хонниец не мог решить, что же делать. А события между тем разворачивались…
Толковище, как видно, решило проучить слишком молчаливого новичка, и угрожающе загудело - губы у юноши дрожали, он оглядывался, как затравленный зверь. Глаза его вспыхнули надеждой, когда из-за спин он увидел своего командира - это заметил и главарь, стоявший прямо перед ним. Обернувшись, он быстро-быстро общупал нежданного гостя маленькими злыми глазками и медленно оскалился в усмешке:
- Это ище за хлуд… Ты кто, скотинка?
Отступать было некуда - Антор не ответил. Он стремительно и молча прошел к двери - никто не успел задержать его. Возле двери стоял, прислонившись, здоровенный детина с осоловелым лицом, обезображенным сиреневой сыпью. Ничуть не замедлив движений, словно завороженный их ритмом, хонниец рванул дверь на себя - вертушка повернулась вокруг оси, и детина, потеряв равновесие, начал валиться на спину… Возможно, он удержался бы на ногах, но Антор не дал ему такой возможности - изо всех сил он толкнул дверь от себя. Глухой стук возвестил о том, что другая сторона крышки-вертушки вошла в соприкосновение с затылком верзилы. Потрясенный ударом, он с грохотом рухнул на палубу - Антор схватил афрана за руку и через тело поверженного зашвырнул его внутрь, затем юркнул с другой стороны - и был таков.
Ошеломленные хулиганы не пошевелились, и лишь после того, как дверь захлопнулась, тупичок огласился воем и руганью, переборка сотряслась от множества ударов. Мгновенно оценив ненадежность позиции (хлипкий замок вряд ли выдержит напор четырех разъяренных громил), Антор лихорадочно принялся искать хоть что-то, чем можно обороняться - Мовай смотрел круглыми глазами, полными пережитого страха. Но вдруг лицо его просияло:
- Вот! - выдохнул он, протягивая хоннийцу что-то длинное и блестящее. - Поставьте на шестерку, я сейчас включу в сеть!
Молекулярный паяльник! Антор, оторопев, смотрел, как забегали искры на индикаторе, потом, спохватившись, щелкнул ручкой тоннельного выхода, поставив ее, как и было велено, острием на цифру 6. Дверь угрожающе затрещала - краем глаза он увидел, как афран вооружился каким-то прутиком, но не успел осознать увиденное - дверь вылетела, и в каморку с торжествующим ревом ввалилась орава размахивающих руками бандитов…
…Потом Антору трудно было восстановить в памяти все подробности - хулиганы представлялись ему каким-то единым вопящим и лягающимся целым, в которое он тыкал шипящим и плюющимся искрами паяльником… Он успел получить звонкий удар в ухо, его лягнули в икру - но только он вознамерился дать сдачи, как все уже было кончено. Куча вяло шевелящихся тел у его ног и у ног Мовая подтверждала полную и безоговорочную победу техники над голым кулаком. Кулаки-то, правда, оказались не такими уж голыми - на полу валялся длинный нож из куска обшивки, на пальцах у главаря тускло поблескивал кастет.
- Что же это… - растерянно пробормотал хонниец, глядя на блестящий предмет, который держал в руках.
- Паяльник, - обыденно ответил Мовай, выдергивая шнур из розетки.
Обернулся и улыбнулся.
- Вижу… - Антор устало присел на краешек задвинутого в переборку ложа и положил убийственный инструмент рядом. Подумав секунду, спросил:
- А я не убил их?
- Нет, конечно - всего-навсего шок…
Он вновь поглядел на блестящую игрушку, такую безобидную на вид; потрогал переключатель…
- Тут десять положений… А если поставить максимум?
- Тогда вы прожигали бы их насквозь - в этом режиме сваривается металлокерамит.