Обладатель голоса выглядел на первый взгляд чем-то вроде результата экспериментов помощника чародея, поразвлекавшегося на свалке металлолома. Его внешность состояла, начиная с головы, из большого круглого барабана с двумя маленькими отверстиями. Под ним безошибочно узнавалось то, что раньше было капотом фольксвагеновского "жука", до того, как кто-то обладающий дизайнерским чутьем и незаурядными бицепсами не придал ему отдаленно антропоморфную форму с помощью большой кувалды. Две стальные трубы торчали из него по сторонам под прямыми углами, и на конце одной из них виднелся изъеденный ржавчиной револьвер. И наконец, еще две трубы выдавались с нижней стороны, будучи соединены с парой водолазных ботинок старого образца.
- Ефли кто-нибудь ив ваф раффмеетфя, я не на футку раффервуфь, - сказало оно.
Пертелоп мигнул.
- Прошу меня простить, - сказал он, - но зачем вы носите такое странное одеяние?
Ходячая скобяная лавка слегка пошевелилась.
- На фебя бы пофмотрел, - отвечала она.
- Прошу вас, - торопливо сказал Ламорак, - не обращайте внимания на моего друга. Он, видите ли, просто идиот, вот и все.
Из глубин барабана донесся глухой звук, выражающий сомнение.
- Вы уверены, фто это вфе? - произнесло существо. - Я хочу фкавать - на нем ве венфкое платье.
Пертелоп поморщился.
- Есть весьма веская причина… - начал он, но внезапная боль в ноге - результат неосторожности Ламорака, тяжело наступившего на нее, - прервала его на полуслове.
- Как бы там ни было, - подхватил Ламорак, - было очень приятно вас повидать, и желаем вам удачи в ваших делах, в чем бы они ни заключались, но боюсь, нам уже пора двигаться дальше. Чао! - И он направился было решительным шагом по направлению к единорогу, но дуло револьвера последовало за ним.
- Не так быфтро, - сказало одетое железом чудище. - Фто это вы двое тут делаете ф этой кенгуруфкой, а?
Двое рыцарей переглянулись.
- С кем? - переспросил Ламорак.
- Ф кенгуру, - ответил голос из барабанных глубин. - Давайте, выкладывайте вфе нафифтоту.
- Прошу меня простить, - сказал Ламорак тем изысканно-вежливым тоном, который используется, когда необходимо объяснить совершенно очевидные вещи тяжеловооруженному идиоту, - но, строго говоря, это не кенгуру.
- Не кенгуру?
В интонации голоса прозвучало нечто, что дало Ламораку тот ключ, который он искал.
- Вы ведь не из этих мест, не так ли? - спросил он.
Железное страшилище не отвечало, но оно ерзало и побрякивало, словно хотело подтвердить правоту Ламорака.
- Или не из этого времени, если уж на то пошло, - медленно прибавил тот. - Вы из будущего, правда?
- О, ферт! - промямлила железяка. - Как вы догада-лифь?
Если бы Ламорак хотел сказать правду, он ответил бы, что вполне логично вывести такое заключение, когда вы натыкаетесь на кого-то, кто слышал о кенгуру, но не знает, как они выглядят, и считает, что в Прошлом, чтобы не вызывать подозрений своим внешним видом, следует сделать из себя подобие Неда Келли. Но вместо этого он сказал лишь:
- Удачная догадка.
Пертелоп тем временем с большим успехом изображал из себя человека, пытающегося проглотить живую рыбу.
- Что ты хочешь этим сказать - из будущего? - сумел наконец выговорить он.
Ламорак улыбнулся.
- Позволь мне представить тебя, - сказал он. - Сэр Пертелоп, это Хроногатор. Хроногатор - сэр Пертелоп.
Со своей стороны, сэр Пертелоп выглядел как человек, которому только что сказали, что солнце восходит на востоке благодаря садоводству. Он нахмурил лоб.
- Простите, - сказал он, - но может ли хоть кто-нибудь объяснить мне, что происходит?
Хроногатор пожал плечами - жест, в котором было бы гораздо больше элегантности, если бы в него не было вовлечено столь большое количество листового железа, - и снял с головы железный барабан, открывая взгляду молодое, веснушчатое и без всякого сомнения женское лицо, по виду лет четырнадцати-пятнадцати, со скобками на зубах.
- Нифево, - сказала она, - я объяфьню. Я уве привыкла обьяфьнять, - добавила она. - Но фначала дайте мне фнять вфю эту фертову броню.
Последовала неловкая пауза, в течение которой она стаскивала с себя свои железяки. Это было все равно что смотреть на раздевающегося робота-убийцу.
- Вот так-то лучфе, - вздохнула Хроногатор. Теперь она была одета в алый комбинезон и серебристые кроссовки, и выглядела в них примерно на пять футов два дюйма. Револьвер по-прежнему был у нее в руке, но, видимо, лишь потому, что вокруг не было ни пяди пространства, не заваленного листовым металлом. - Я ф кофмифефкого корабля, - пояснила она.
- Понимаю, - не очень убежденно произнес Пертелоп.
- Это офень профто, - продолжала Хроногатор, стоя на одной ноге и яростно массируя вторую. - Наф дефять фело-век, и мы были вапуффены на орбиту в капфуле времени, летяффей фо фкорофтью, превыфаюффей фкорофть фвета.
- Совет по Реализации Теории Относительности, - вмешался Ламорак. - Это был величайший из всех научных экспериментов, какие когда-либо предпринимались. На десятилетия опередивший свое время, - добавил он.
- Ну да, - горько сказала Хроногатор, - вот только фто эти идиоты ввяли и вапуфтили наф не в том направлении. Вмефто того, фтобы лететь в Будуффее, мы попали в Профлое.
- Очевидная небрежность, - посочувствовал Ламорак. - Скорее всего, кто-то забыл прочесть как следует руководство.
- И к тому ве они вабыли дать нам еды, - добавила Хроногатор, - ив-ва фего кому-нибудь ив наф то и дело приходифся валевать в аварийную капфулу, фпуфкагьфя на Поверхнофть, в какое-нибудь пуфтынное мефтечко, и ифкать нам провиант. Угадайте, фья офередь подофла в этот рав.
Пертелоп наградил Ламорака озадаченным взглядом.
- Откуда ты все это знаешь, Лам? - спросил он.
- Очень просто, - отвечал тот. - Я уже встречался с одним из них - о, лет двести пятьдесят назад, может быть, больше. Не с тобой, - пояснил он Хранителю Времени, - с кем-то из твоих… э-э… коллег. Ему было лет девять, и у него были волосы морковно-рыжего цвета.
Хроногатор кивнула.
- Это похове на Файмона, - сказала она. - Я фкаву ему, фтобы он внал, фто ф тобой вфтретитфя.
Пертелоп начал было снова: "Но…", но Ламорак опередил его.
- Понимаешь, наше прошлое - это их будущее, - пояснил он, - так что несмотря на то, что я уже встретил этого - Саймона, так ведь? Хорошо, я запомню, - он не встретит меня еще два с половиной столетия, или сколько там это будет по их временной шкале. И, разумеется, в то время как мы с течением времени делаемся старше, они молодеют.
Хроногатор кивнула.
- Когда-то мне было форок фефть, - свирепо сказала она, - а фейчаф - пофмотрите на меня. И еффе эти треклятые фтуки на вубах, которые фовфем не помогают.
- Это, должно быть, ужасно, - согласился Ламорак. - Почему ты не снимешь их к чертям собачьим?
- Потому фто, - печально отвечала Хроногатор, - когда мне было форок фефть, у меня были офень ровные прямые вубы, и ни одной пломбы. Фто овнафает, фто мне нувно нофить эти фертовы фкобки и фифтить вубы три рава в день, инафе я вывову временной парадокф. Это ферт внает как дофтает, - она помедлила минутку, словно что-то неожиданно пришло ей в голову. - Пофтой-ка, - сказала она. - Как это ты мог вфтретить Файмона двефти пятьдефят лет навад? Ты бы был фейчаф уве мертв.
Настала очередь Ламорака вздохнуть.
- Сейчас объясню, - сказал он.
Где-то неподалеку настоящий кенгуру - без золотых копыт и рога посередине лба - весело скакал куда-то по своим делам; его ум был занят той великой загадкой, которая поглощает умы представителей всех видов, поглощает до такой степени, что к настоящему моменту это намертво затормозило их движение по рельсам эволюции и помешало им развиться в гиперразумные сверхсущества, что в противном случае было бы неизбежно.
А именно: каким это образом, независимо от того, насколько внимательно вы следите за содержимым своих карманов, в конце концов вы не находите в них ничего, кроме пары скрепок, покрытой налипшей дрянью карамельки и маленькой никому не нужной медной монетки на самом дне?
Кенгуру как раз пришел к заключению, что, очевидно, Дьявол подбирается среди ночи и кладет туда все это, пока ты спишь, когда из расселины в скалах внезапно выскочило ужасное привидение и замахало руками, устрашающе ухмыляясь. Кенгуру замер посередине прыжка, неуклюже приземлился и подвернул себе ногу. При приземлении из его сумки вылетела пуговица от рубашки и клочок обертки от жевательной резинки; ветер унес их вдаль.
Чудовище приближалось - не спеша и с безграничной угрозой. Позади него два человека, один с камерой, а другой с большим бобинным магнитофоном, высовывали головы над кромкой склона. Чудовище разговаривало - судя по всему, само с собой.
- Эти великолепные создания, - говорило оно, - самые крупные в мире представители истинных сумчатых, преследуемые человечеством почти до полного исчезновения в некоторых частях бесплодных австралийских пустынь…
Кенгуру съежился и присел на задние лапы, слабо приподняв передние - неясно, для того ли, чтобы создать иллюзию угрозы, или чтобы за ними укрыться. Чудовище продолжало наступать.
- А теперь, - говорило оно, - я хочу попробовать подобраться к кенгуру поближе, и если удача будет на нашей стороне, возможно, мы впервые будем иметь случай показать вам…
Кенгуру попытался двинуться с места, но совершенно безуспешно. Всеми фибрами своего существа он боролся с побуждением слабо ухмыльнуться и помахать камере. Он проиграл.