- Милая, выручай! - шептал Лука лошади на ухо, наклонившись вперед. Он похлопал ее потную шею, огладил мокрую шерсть. - Выноси, голуба!
Он рысью направил лошадь туда, где почти не было солдат. Его заметили, и Лука пришпорил лошадь. Кобыла рванулась вбок, пронеслась мимо трех солдат, юноша отмахнулся от четвертого, круто завернул лошадь вправо, и она тяжело вынесла его на небольшой пригорок. Противник остался близко, но позади. Мушкеты их были разряжены, а холодным оружием достать теперь его было невозможно.
- Спасибо, милая! Спасибо! Выручила! Отдохни немного!
Лука тяжело спрыгнул с лошади и повел ее в поводу, спеша побыстрее сблизиться со своей сотней.
Едва он приблизился к своим, как далеко за ним прокатилась волна криков. Что-то происходило неподалеку. Там, куда отступали расстроенные отряды имперцев.
- Что это? - крикнул Лука, поспешив соединиться со своими казаками. Те уже спешились и обтирали мокрые крупы своих лошадей. Хорошие лошади - вот их последнее спасение от поднимающихся по пологому склону шведов.
- Да кто ж его знает! Что-то там случилось. Хоть бы не отрезали нам отход! Но сдается мне, что это что-то получше, чем окружение, - отвечал ему замученный казак с кровавым потеком, спускающимся по лицу.
Скоро все увидели, как конная масса приближается к ним. Опытным глазом можно было легко заметить, что это свежие лошади, а по одежде казаки поняли, что это подкрепление, пришедшее неизвестно откуда.
- Сотня! По коням! Освободить проход! Это свежие силы! - Сотник поспешил вскочить в седло и погнал коня в сторону. Сотня бросилась следом.
Несколько тысяч конников пронеслись мимо, оглашая окрестности воплями и размахивая саблями.
- Слава богу! Хоть передохнем, а то и в седле трудно усидеть, не то что орудовать саблей, - проговорил пожилой казак с седым оселедцем и без шапки.
- Да, Панас, пусть теперь сами поработают, - согласился его сосед.
А Лука крутил головой в поисках Якима. Тот оказался на правом фланге, и пробиться к нему было трудно.
Тут Лука заметил, что легко ранен в двух местах. Пуля пропахала бок, но ребро не задела, а алебарда оцарапала голень, разорвав голенище сапога.
Он еще раз оглянулся на поле битвы, где шведские полки начали отходить, отбиваясь от наседавших конников.
Пришлось сойти с лошади и заняться ранами, пока они еще свежие. Боль в них нарастала, причиняла большие неудобства и беспокойство. Лука злился, оглядывался по сторонам, боясь пропустить новый приказ.
Утром был получен приказ покинуть позиции, где никто не одержал победы, и уходить из Саксонии. Это всех обрадовало. Казаки в вечернем сражении участия не принимали и теперь хоть немного отдохнули.
До зимних квартир казаки не дошли. Им поручалось совершать рейды по тылам противника, нарушать снабжение войск, перехватывать и уничтожать мелкие отряды, добывать пропитание самим и ждать дальнейших указаний.
Зима выдалась довольно теплой, морозов почти не было, но дороги раскисли и сильно выматывали лошадей.
Казакам придали несколько сотен хорватов. И теперь их набеги приняли более планомерный характер.
Сотня, в которой служил Лука, под командованием кряжистого казака Боровского ушла далеко на юго-запад в опасное предприятие. Их главной целью был перехват почты противников. Особенно почты Франции, которая вела интриги с княжествами Германии, сколачивая союз против Испании.
Лука последние дни казался злым, хмурым и недовольным.
- Что с тобой, друг? - спросил однажды Яким. - Ты вроде бы чем-то недоволен? Поведай мне.
- А чем тут быть довольным, Яким? Я зачем сюда пришел?! За славой казачьей, за грошами на хорошую жизнь. Вот и думаю, какого лешего мы тут гибнем за шесть талеров? Ведь не меньше половины из нас не вернутся домой, а часть будет калеками! А что мы получим, если нас минует смерть? Какая же тут слава?! Обидно за себя, Яким!
- Ты что, один такой? И никто не думает об этом. Каждый надеется на удачу!
- Какая там удача! Смерть, а перед нею мучения - вот наша удача! Муторно, и нет никакого желания больше воевать, Яким.
- Что ж теперь делать, Лука? Надо ждать окончания войны, мирного договора, тогда лишь можно вернуться домой. Все у нас такие, как ты. И не бери в голову эти мысли!
- Хочу, да не получается! Сколько мучений, сколько крови, а толку никакого! Дома хоть многие бьются за лучшую долю, а мы? Что тут мы делаем? Тем же католикам помогаем, против которых постоянно выступаем дома. Послать бы их к бесам и вернуться домой!
- Да успокойся ты, Лука! Сейчас у нас не так трудно. И харч добываем, и в набегах немного разживаемся для себя. Денег-то нам платить император не очень спешит.
- Это так, да всё ж не по душе мне всё это. Уже полдюжины ран заимел. А сколько будет впереди?
После Нового года, когда зима пошла на убыль, сотня Луки перехватила гонца с охраной в десять солдат. Их атаковали, порубили, а письма уложили для отправки главнокомандующему.
- А остальное, казаки, разделим между собой, - объявил сотник. - Тут оказались несколько мешочков с монетами. Талеры нам не помешают, а?
- Пан сотник мудро рассудил, - бросил озорной взгляд Панас. - Мы возражать не собираемся.
После долгих подсчетов каждый казак получил по восемьдесят талеров. Сотник Боровский оставил себе двести монет. Все были довольны и теперь смотрели на жизнь с легкостью и блеском в глазах.
- Вот тебе и плата за нашу кровь, Лука! - воскликнул Яким, стараясь ободрить друга. - С такими деньгами и домой можно уходить. Что скажешь?
- Сам же говорил, что этого нельзя сделать. Товарищество нарушу.
- То-то и оно, Лука! Да одним нам вовек отсюда не выбраться. Мы даже читать не умеем, не то что писать. Что ты можешь объяснить людям по дороге? Ничего! Мы если и запомнили три десятка слов, так с этим далеко не уедешь! Темные мы, и куда нам рыпаться!
- Наверное, ты прав, Яким. Однако от этого не легче.
- Вот получили мы по восемьдесят талеров. Ну и что? Большинство из нас их спустят за месяц или два. И что тогда? Опять нищие! Темнота, Лука!
Юноша вздохнул и задумался.
А тем временем сотня, вернее, и не сотня даже, а всего чуть больше пятидесяти казаков-конников продолжали рыскать по огромной территории в поисках почты, харчей и добычи зипунов.
Весна застала их недалеко от Вюрцбурга на берегах Майна. Март выдался дождливым. Река вздулась, неся грязные воды к Рейну. Деревни вокруг были до такой степени разорены и ограблены, что большинство мужского населения не приступили к полевым работам, а подались на дороги промышлять грабежом.
- Хлопцы, на дорогах стало уж очень опасно, - предупредил сотник. - Постараемся держаться плотнее и начеку. Оружие всегда должно быть наготове. Народ здесь уже отчаялся и готов на всё. И с продовольствием плохо, поэтому не транжирьте харчи попусту.
- Не лучше ли податься в не затронутые войной места, пан сотник? - спросил кряжистый казак по имени Михай.
- Как без приказа? Сомнительно это, Михай.
- Какой приказ, пан сотник? Мы уже давно без приказов тут перебиваемся. И где теперь нам искать наш корпус? Того и гляди, наткнемся на шведов.
- Думаю, что следует подаваться на восток. Там мы скорей встретим своих. Или узнаем о них. Да и война те места меньше пограбила.
- А я согласился бы подойти к маленькому городку, осадить, если не пропустят внутрь, и потребовать выкуп, - решительно молвил Панас. - А просто грабить здешний люд мне не по душе. Он и так измордован дальше некуда.
- Ишь, пожалел! - раздался голос из глубины.
- Чего там! Они же люди, а сколько лет колотятся из-за этой войны!
- Это их дело! А нам нужно побыстрее к своим пробиться. Дороги подсохнут, тогда будет труднее это совершить.
Споры продлились бы и дольше, но сотник остановил их, приказав:
- Разговоры прекратить! Будем пробиваться на восток. Готовьтесь!
С пустыми подсумками, с отощавшими лошадьми, казаки потянулись топкими дорогами на соединение со своими.
Идя вверх по Майну, они рассчитывали, что по его берегам найдутся деревни, да и корма для лошадей будет больше. Так оно и случилось. Но деревни были пусты. Лишь на четвертые сутки казаки подошли к селению, раскинувшемуся вокруг монастыря.
Жители не успели затвориться за тощими стенами, и казаки, недолго посовещавшись, легко проникли в городок.
- Захватим старшин городка и тогда будем требовать выкуп, - распорядился Боровский. - Заложников пригнать в храм. Монастырь оставим на потом.
- Пан сотник, - подал голос Панас, - это лучше сделать тотчас, пока святые отцы не успели припрятать добро.
- Подождем! Выполняйте приказ!
К полудню человек восемь именитых горожан со страхом топтались у церкви.
В сотне имелся казак, который немного говорил по-немецки. Научился самому простому. Он-то и сумел объяснить, что от города требуется.
Он коротко и решительно приказал принести две тысячи талеров к вечеру, и городские мужи после долгих причитаний разошлись по домам собирать выкуп. Кроме этого казаки добыли овес для лошадей, сено, две подводы с лошадьми и перед вечером, получив затребованное, приступили к небольшому доминиканскому монастырю. Открыть ворота монахи отказались.
- Михай, возьми людей и обойди монастырь. Найди возможность без хлопот проникнуть за эти стены, - сотник был зол. Вскоре за стенами послышались крики, грохнули два выстрела, и голоса затихли. Послышалась возня, ворота отворились, и казаки въехали в обширный двор. Монахи стояли толпой, понурив головы. Настоятель, сухощавый старик с бритым лицом, что-то говорил, но никто его не понимал.