Бедная баба тётя. Бедный Комбат. Сейчас самое время спросить: кто ты, Влад? Ага, а он ответит: я есмь Он. Или как там? Я - Сущий? Нет, он ответит так: если я скажу, мне придётся тебя убить. Но говорить что-то надо. Поддерживать разговор. А то он меня заподозрит… в чём-нибудь.
- А в Зоне есть что-то такое, что может дать человечеству счастье? - спросил Комбат.
- Откуда же мне знать? - удивился Влад. - Тут вы сталкер. Впрочем, Зона - часть планеты, а на планете, безусловно, есть что-то такое, что вполне могло бы и дать счастье человечеству. Владимир Сергеевич, нам пора идти. Я тщательно подготовился к выходу и знаю, что вы так и не открыли никому ваш личный способ проникновения в Карьер. И сами туда ни ногой. Поэтому профсоюз старался и старается вас купить. Именно поэтому, кстати, вы и живы до сих пор, что никому не выдали свой трек. Проведите меня. Обещаю, что я никому никогда не скажу, как мы прошли. - Он счёл нужным добавить: - Лгать я не умею.
- Либо умеешь очень хорошо. Трансмутационка - не единая гитика, - сказал Комбат. - Там система гитик, "комбо". Видимо, случайная. Чёрт знает, в общем. Там разлом в почве. Как ледниковая трещина. Лично я не верю в высший разум Матушки. Пара мощных "калейдоскопов", синхронизированная очень редким по структуре гравитационным деревом. И всё это стоит на обширной площадке "маминых трещин". "Трещины" перестроены деревом по векторам выхода и входа "калейдоскопов". Сами же "калейдоскопы" в противофазе.
- Я читал описания.
- Все эти описания можно квалифицировать исключительно как топографические… В общем, там три "калейдоскопа", а не два. Третий - блуждающий. Спутник.
- Ух ты! - сказал Влад. - Вот этого нигде не было. Тройник!
- Да нет, квартет. Третий "калейдоскоп" тоже имеет пару, он не уникален. Но его пара далеко за пределами Карьера.
- Вы что, прошли в Карьер через "калейдоскоп"?!
Комбат помолчал. Сплюнул каким-то комком. Достал сигарету и, мать её, закурил.
- В общем, дорогой мой родственник, мой личный путь в Карьер настолько нерадостный, что мама дорогая, - сказал он, отплёвываясь от крошек табака. - Мне о-очень не хочется его заново торить. Хоть я и знаю частоту входного "калейдоскопа".
Теперь помолчал Влад.
- А почему этот, третий, до сих пор не обнаружен?
- Тысячу раз его видели. Он описан в справочниках как экспресс-спецэффект. Воздушная линза. Нестабильная. Там же разлом, минус сорок пять метров на уровне трансмутационки, солнышко только летом в середине дня, на полчаса. А на электричество третий "калейдоскоп" не отзывается. А ультрафиолет туда спустить так никто до сих пор не дотумкал.
Воцарилось молчание. Комбат курил, выдыхая дым между колен.
- У меня с собой действительно много денег, - произнёс Влад. - Порядка миллиона евро на пяти картах. Есть вариант заплатить за проход по трассе?
- Для начала нужно знать, что ты будешь делать у "белочки". Если у тебя в сумке ядерная бомба и ты агент партии зелёных, то я-то нет. Я выхожу, Влад, чтобы вернуться. Баптистские, зелёные и общечеловеческие сталкеры-пенетраторы давно уже не в моде. Они давно в доле. Кто ходила, я имею в виду. Остальные либо в сырой земле, либо вон, в парламенте.
- Нет, ничего такого у меня с собой нет, - произнёс Влад.
- А что есть?
- Я есть, - сказал Влад.
Комбат массировал живот, просунув руку под раскрытый нагрудник спецкостюма. Колика уже явно была не нервная - родная, приветственная. Матушка приветствовала его, хорошо, что на сей раз здесь, на ничейной полосе. Подзадержались на нейтралке, да…
- Значит что, Влад, - сказал Комбат, затаптывая окурок, терпеть было уже невозможно. - Ты сиди на месте, а я отойду по нужде. Ты сам как, нормально? Ничего не болит, желудок?
- Всё в порядке. Сижу на месте, жду вас.
Фонарь Комбат брать не стал. Сейчас он даже радовался начавшейся протоколописательской активностью кишок во славу Матушки. Посидеть и подумать, пока длится сраженье. Повод превосходный.
Его личный "сундук для мертвеца" прятался по Честертону: лист - в лесу. Самая старая лёжка старины Комбата. Лесополоса на границе между выходом к Саркофагу и треком на Монолит и на Мёртвый Колхоз. Маскировал лёжку Комбат с помощью редчайшего артефакта - "занавески". За годы она так разрослась между деревьями и кустами, что иной раз Комбат и сам тратил немало времени, отыскивая дорогу к "сундуку" между полотнищами плоского миража. Все сталкеры (и не только сталкеры) жалели, что нельзя использовать "занавеску" в качестве маскхалата. Газ, к сожалению, игле и ниткам не подчиняется.
Ориентироваться помогали звёзды: светили ярко с чистого морозного неба. Поглядывая на них, Комбат сделал два поворота налево, считая шаги между поворотами и нетерпеливо отбрасывая голые ветки карликовых акаций, поворот направо, осторожно раздвинул локтями "занавеску" у мёртвого тополька. Вот и "нужник", тупичок "занавесной" гитики. Яйцеобразная люлька от старинного мотоцикла, в ней - лопатка и туалетная бумага в пакете.
Терпеть было уже невозможно. Но опытный сталкер Комбат успел расстегнуть все необходимые молнии, выйти из спецкостюма, не запутавшись, силы воли его хватило и на то, чтобы бросить спецкостюм на люльку аккуратно, спустить без нервов трико и устроиться в общечеловеческой позе, не утеряв ни толики достоинства перед лицом равнодушных звёзд.
Ситуацию, в которую Комбата занесло, проще всего, конечно, объяснял гипноз.
Про детей Зоны ходило много слухов, но, как Комбат знал предметно, подавляющее большинство их, слухов, были придуманы специально для постоянно пасущихся в Предзонье беллетристов, журналистов и прочих сектантов творческих профессий. О, это тоже был бизнес!
Сталкеры, что вольные, что военные, отдыхали душой, вымалывая языками страшилки о вампирах и прочих вампуках, проникающих в большой мир и имеющих даже там, в мире, тайную организацию почище масонской или гринписовской. Комбат однажды с оторопью пролистал в сортире "Макдональдса" в Новой Десятке "документальный" роман, "основанный на реальных событиях", некоего В. Пильтуса, в котором (романе) разоблачалась целая бесчеловечная американо-еврейская организация, нелегально ввозившая в Зону завербованных путём жестокого обмана белых русских женщин. Их ввозили в Зону и жестоко оплодотворяли. Там ещё потом террористические организации под крышей ЦРУ скупали младенцев, жестоко сортировали их и создавали бригады то ли янычар, то ли сардукаров.
Всё это было безбоговдохновенным враньём чуть менее, чем полностью: до сих пор Матушка к планете, в которой выела язву, относилась относительно справедливо. Аномалии и артефакты, доступные к выносу в мир, саморазряжались обязательно. Одни почти мгновенно, другие действовали (как "кварцевые ножницы", к примеру) около месяца. - Постоянным и прибыльным бизнесом в Предзонье была зарядка артефактов, особенно лечебных, управляющих, энергетических.
Гады же, с большими трудами и даже жертвами, иногда излавливаемые живьём, свои аномальные способности теряли за границей Зоны также. Например, у контролёра моментально глохла и слепла его внешняя виртуальная нервная система, отчего он моментально же и подыхал в жутких муках. Рязанские были очень вкусны и жонглировали гравитацией, как в пинг-понг играли. Но вкусовые качества сохранялись и вне Зоны, а вот пинг-понг - нет, и учёные, навострившие (не впервой уже) свои "паркеры" и стрелки осциллографов для построения новых нобелевских теорий и практик на рязанской почве, голодными волками выли от разочарования после успешной, но жуткой по материальным затратам и людским потерям операции "Живой трюфель"…
Вобенака, правда, последнее время что-то невнятно, непохоже на себя скворчал про грядущие перемены, но с ним же не поговоришь серьёзно… То есть это он ни с кем серьёзно разговаривать не будет…
- И где он, Вобенака? - спохватился Комбат.
В общем, гипнотическая гипотеза всем была хороша: и проста, и, в принципе, оставляет надежды… любой гипноз можно парировать… но… но, но, но, nope. Комбат сплюнул. Ничего Влад не врал. И не гипноз. Не манипуляция. И под гипнозом Комбат бывал, и контролёр ловил его когда-то… нет, управляющую гитику Комбат почуял бы.
"Чутьё, товарищи сталкеры, это не шутки. Я частоту "калейдоскопа", товарищи сталкеры, за несколько часов прочуял, прочитал. Я с поля "маминых трещин" ночью голый выходил. Это серьёзно. Если я хоть на секунду поверю, что меня могли завести на выход аномальными манипуляциями или гипнозом, что я не взял гитику чутьём, - мне конец. Как сталкеру конец, а, поскольку я уже в Матушке, то мне и вообще конец. Кто что там себе чем выдумывает, а чутьё на аномалии - вещь реальная, не для кино, не для книжек. Чутьё, "чуйка" - как слух музыкальный. Нас, настоящих, академических "чуйтил", за все годы и было человек семь. Не больше десяти. Так что, здравствуй, Матушка, я облегчился, но я тут дома, и мальчишку я привёл сюда по своей воле - просьбе дорогого мне человека, бабы тётечки, уступив. Решено, подписано. Иначе мне просто шагу не ступить, гайки не бросить. Самогипноз, хе-хе-хе!" - грустно подумал Комбат, сделал утиный шажок вперёд и, не разгибаясь, дотянулся до пакета с пипифаксом.
У тебя, сталкер, мотивационная абстиненция, и все дела. Нет тебе прибыли, вот ты и вертишься, куркуль. Как так, мол, - в Матушку выходить бесплатно? Когда такое было? В летописях не отмечено, старожилы не припомнят.