- Несомненно! - я радостно улыбнулся, не делая пока ни одного угрожающего движения, хотя одно спокойствие при подобных требованиях наверняка смотрелось неестественным и настораживающим. - Чтобы остановить меня, вам придется причинить мне вред. А насколько он будет оправдан - решать ведь не вам.
- Но вы же не станете…
- С чего вы взяли, что не стану?
- Вы хотите сказать, что способны поднять руку на младших по рангу? Я о вас лучшего мнения, сэр. - Какой подлый прием!
- И все-таки сейчас вы пойдете и доложите обо мне. Потому что в ином случае мне придется отказаться от своего ранга, от своих прав, и покинуть это королевство, которое я более не могу считать своим.
- Вы так не поступите, сэр. Я полагаю, вам следует успокоиться…
- Если сейчас я уйду отсюда, то уже не вернусь. Мне нечего тут делать. А у трона есть еще один наследник. Королевство ничего не потеряет.
- Хорошо, сэр, - кротко ответил лейтенант и посторонился, освобождая путь в коридор. - Если вы полагаете это правильным, я не смею вас задерживать…
Ловко. Разумеется, не допускает ни на минуту, что я могу говорить серьезно.
Я рассмеялся и, наконец, взявшись за золоченый эфес несерьезной электрической шпаги, частично извлек ее из ножен, будто рассеянно разглядывая, что это там у нас выгравировано на клинке.
- Но видите ли в чем дело! Раз я отказываюсь от своих прав, вы мне более не младшие по рангу, а просто препятствие! Так вы готовы попытаться нанести мне вред?
Лейтенант едва заметно, но нервно сглотнул.
- Вы не можете пытаться войти к ее величеству с оружием в руках!
- Я не собираюсь входить к ней с оружием в руках. Только перешагнуть через вас, затем я его просто брошу. Королеве абсолютно ничего не грозит.
Лейтенант издал шумный вздох.
- Хорошо, сэр, я доложу о вас. Но если вас все же не пожелают видеть…
- Тогда передайте ее величеству, что по крайней мере одного наследника трона она лишилась. Я не вижу смысла в своем здесь пребывании.
Лейтенант слегка кивнул, явно вымотанный разговором и, пройдя мимо, ухватился за ручку двери, повернул ее - ох уж эти вычурные золоченые ручки по всему дворцу, отправляющие часть наших непроизвольных реакций в псевдопрошлое…
- И еще, лейтенант, - добавил я негромко, раз уж его ухо оказалось вдруг ко мне гораздо ближе, чем прежде, - на тот случай, если вы все же собираетесь только сделать вид, что дойдете до цели и доложите обо мне, передайте ее величеству, что у меня есть послание от Доннера Аллета: "В мире больше пустоты, чем звезд". - По сути это не так верно, как кажется. Если развернуть все черные дыры, которые тоже звезды, из сингулярности, распределив материю по пространству ровным слоем - да и само пространство далеко не пустота, хотя можно считать, что по большей части из пустоты состоят атомы… впрочем, это абсолютно не важно. - И принесите мне ответ на это.
Пусть думает, что это пароль. Это просто принудит его действительно сделать доклад. Правда, его остановившийся взгляд указывал на нечто большее. Он ведь знал, кто я, помимо того, кем был здесь и сейчас. И теперь вспомнил, что в некотором роде это то же, что говорить с призраком. Отлично. Тоже не лишне. Вечно приходится прибегать к "грубой силе". Что поделать - это ведь "последний довод королей". Иначе - даже непонятно, на что они нужны.
Лейтенант отсутствовал пару минут, затем вернулся с озадаченным видом.
- Верный ответ: "но пустота не заслоняет от нас звезды"? - уточнил он, и распахнул дверь шире. - Вас ждут, сэр.
Еще один недлинный глухой коридор, совершенно пустой. И еще одна дверь, в его конце.
Лейтенант открыл ее и, просочившись мимо меня вдоль стены, растворился позади беззвучной бесплотной тенью. Я вошел в комнату и посмотрел на усталую мрачную женщину за рабочим столом. Несколько экранов, голопроекторы, бумаги, тишина, въевшаяся в стены, обитые чем-то мягким, поглощающим звуки, как и белый пушистый ковер, в котором утопали ножки стола.
Она смотрела на меня в ответ почти неприязненно. "Ворчливо", я бы сказал, если бы она проронила при этом хоть слово. Вокруг стояло несколько пустых кресел, в стенах красовались еще две закрытые двери. Едва ли она была тут на самом деле одна - если считать близлежащие смежные пространства. И учитывая ее плоские экраны и отключенные на время трехмерные проекции, с которыми не требовалось физического присутствия бесконечного множества людей. Даже сейчас здесь незримо ощущалась толпа. Посреди белизны, мягкости и тишины.
- Может быть, хочешь подержать на руках небо? - спросила она ядовито, хоть и не зло. - Или хочешь поделиться какими-нибудь вечными истинами и откровениями?
- Ничего вечного, - я покачал головой. - Только сиюминутное. Что же нам так грозило, что пришлось пойти на это? Ведь не просто "на всякий случай"? Я в это не верю.
Она раздраженно поморщилась.
- Тебе, наверное, кажется, что это что-то из ряда вон выходящее? Но это лишь капля в море…
- Каплю в море легко не заметить, не нужно было бы вовсе ничего с ней делать. А тут понадобилось. - Я демонстративно огляделся. - Нас сейчас кто-нибудь видит и слышит? Я хотел бы кое-что сказать об этих людях. - От которых мы избавились? О тех, кто видит и слышит? Неважно.
- Прямо сейчас - никто, - заверила мать, но нажала на какую-то кнопку. Вероятно, для надежности. - Ты не желаешь сесть?
Я кивнул, сел в ближайшее к ней кресло и, опершись о подлокотник, слегка подался вперед.
- Ты же знаешь, кто на самом деле Фил Арли? Только, пожалуйста, скажи мне, ты знаешь об этом от нас, или по каким-то своим каналам?
Она неопределенно отвела взгляд. Неопределенно, так как было в нем что-то, заставлявшее сомневаться, как в том, что знала и желала это скрыть, так и в обратном.
Разговор обещал быть нелегким, но, надеясь на легкость, бессмысленно было бы его затевать, прорываясь сюда с боем.
- Значит, вы - я имею в виду власти и спецслужбы Денеба - не можете опровергнуть тот факт, что он является последним королем Веги. Как не можете опровергнуть, что Филиард Арли - не тот человек, которого можно не заметить, как каплю в море, и значит, что-то в этой истории с деланьем вида, что ничего особенного не происходит, сильно не так…
- Эрвин, - окликнула она довольно резко. - Я устала и не хочу слушать эти лирические отступления! Я знала, что все выльется только в них!
- Это не лирические отступления!
- Не смей повышать на меня голос! - Не уверен, что в самом деле повышал, но она ушла в защиту превентивно.
- Я этого не делаю, боюсь только, что придется рассказать тебе то, чего я совсем не хотел рассказывать.
Она перевела дух, почти свирепо хмуря брови:
- Что-нибудь из минувших столетий, в духе подобающей бесполезной нравоучительной притчи?!
- Нет, только из событий последнего года для меня и последнего месяца для вас.
Она снова выжидающе приподняла брови.
- Как ты думаешь, что произошло в тот день, когда я летел на корабле Арли с Марса, и на него произошло то "нелепое нападение пиратов, окончившееся "неудачей", после чего на следующий день "Янус" загадочно исчез? Ты действительно думаешь, что то нападение окончилось неудачей?
В ее взгляде появилось тревожное внимание.
- Чем же оно кончилось, если все остались живы?
- Не все. Несколько членов экипажа погибли.
Внимание сменилось пренебрежением.
- Кто-то гибнет всегда. Ты хочешь сказать, что кто-то пожертвовал жизнью ради твоего спасения, а теперь мы пожертвовали ими снова?
Я усмехнулся. Невесело.
- Вообще-то, в тот день жизнью пожертвовал я. Чтобы всех пассажиров не перетравили газом. Общая связь в тот момент была включена. Если бы вы обратили внимание на рассказы пассажиров…
Она перебила меня невольно взволнованным кивком.
- Мы обратили. Но судя по всему, затем вы сумели отбиться, при помощи какой-то хитрости.
- Нет. Не сумели, - отверг я со странной для себя самого безмятежностью.
- Нет?
- Мне пришлось полететь с ними.
Она смотрела на меня довольно-таки недоверчиво. Я не мог понять, сложнее ли мне от этой недоверчивости или, наоборот, легче, потому что мне самому хотелось, чтобы это не было правдой. Мы не собирались раскрывать произошедшее, и пусть бы наши враги терялись в догадках - было ли это для нас на самом деле, или из последнего эксперимента во времени вернулись какие-то иные версии нас самих. Они не могли бы доказать, что мы - ненастоящие мы, юридически это все равно бы ничего не значило, прецедентов подобных случаев не существовало. Не знали бы, могут ли они как-то на нас воздействовать, и насколько мы осведомлены об их темных делах - меньше, или напротив, больше, чем должны. Это бы их пугало и сбивало с толку. Едва ли они стали бы сами напоминать о случившемся, чтобы не портить тонкие дипломатические отношения. Пусть Кареллы рассказали бы нам обо всем, элемент личного участия или его отсутствия всегда имеет значение. Возможно, я сделал ошибку, что все-таки заговорил об этом. Но может быть, это способ обезопаситься от других ошибок, вроде той, что уже совершилась сегодня утром.
- И что же произошло?