- Придержи язык, Берг! - рявкнул Штольц, бросив короткий взгляд на одного из сопровождавших его эсэсовцев, у которого от такой новости отвисла челюсть. - Тебе и не нужно ничего понимать! Ты обязан лишь исполнять! Ступай.
Штольц повернулся и пристально посмотрел на красивые, слегка заостренные к ногтям пальцы мертвой Хельги. Мертвые пальцы. К этой девушке комендант всегда испытывал симпатию, но роман завести не мог из-за своей мужской неполноценности. Затем прочитал надпись, выведенную кровью на одной из стен:
Меня поднимут ото сна
Из мрачных недр земли
Твои влюбленные уста
И память о любви.
Чтоб я стоял у этих стен
Нарушив смерти тяжкий плен,
Как в прошлом ты, Лили Марлен.
- Совсем свихнулся… - прошептал он, резко отвернулся и произнес, обращаясь в воздух: - Ты у меня другие песни петь будешь, когда тебя разыщут… С базы тебе не сбежать…
* * *
Хольман осторожно подошел к стальной двери вентиляционной шахты № 3 и надавил на ручку - та даже не шевельнулась. Внезапно его охватила паника. Он поворачивал ручку во всех возможных направлениях - тщетно. Ничего не получалось.
Ключи от двери Франц Крюгер забрал у него вместе с ножом и сигаретами в тот день, когда жестоко убил беднягу Вайса, а его самого превратил в монстра, поэтому извне попасть в шахту было невозможно.
Карл уже хотел развернуться и уйти, как услышал тихий щелчок в замке. Дверь приоткрылась и в проеме показалась отвратительная физиономия бывшего надзирателя. У него был вид, как у человека, которого неожиданно разбудили посреди ночи и заставляют выйти на работу - не хватало только домашних тапочек и махрового халата. А также тривиального вопроса: "Кто там?"
- А, это опять ты? - недовольно произнес Крюгер. - Проходи, раз пришел. Надеюсь, ты один?..
У Хольмана вновь проснулось ощущение того кошмара, когда он впервые встретился с этим ожившим мертвецом.
"Крюгер как-то удивительно спокойно меня встретил, - подумал Карл. - Он ждал меня! Определенно ждал. Может, даст ответы на мои вопросы?"
Они прошли на бетонированную площадку дна вентколодца. Здесь, как и раньше, дул холодный ветер. Мешки с трупами лежали у одной из стен, их заметно поубавилось.
- Зачем пожаловал? - с ленцой в голосе поинтересовался Крюгер и кивнул на мешки. - Уж не за едой ли? Я по пятницам не подаю!
- Я не знаю, что со мною происходит… - начал Хольман. - Я гнию заживо, мне больно, но не умираю, а наоборот…
Крюгер расхохотался. Это был густой, сочный от злости смех, в котором потонули все слова Карла.
Хольман молчал - ждал, когда закончится смех. В глазах обер-шарфюрера горела злоба.
- А ты не такой уж неудачник, как думаешь, - наконец проговорил надзиратель. - Тебе больно? Плохо себя чувствуешь? Гниешь заживо? Но ведь ты - поверь моему слову! - даже не представляешь, и не понимаешь, насколько тебе повезло!
- Чем же? - раздраженно сказал Хольман. - Тем, что я разлагаюсь?
Крюгер снова рассмеялся.
- Глупости! Глупости! - воскликнул он. - Ты получил очень неплохое место в жизни! Ты обзавелся бессмертием! А то, что от тебя дурно пахнет - побочный эффект твоего перерождения. Сыр тоже покрывается плесенью и грибком, но от этого лишь дорожает для истинных гурманов. Чем же ты недоволен, а?
- Мне было очень больно…
- Конечно. Было. Я ведь не убивал тебя, а всего лишь надкусил и одарил той силой, о которой многие лишь мечтают. Но ты умер, уверяю. Ты - мертв! Разве ты до сих пор не почувствовал это?
- Умер? - голос Карла предательски дрогнул. Он внезапно почувствовал себя ужасно усталым и несчастным.
- Конечно, - с удовлетворением сказал Крюгер. - Этой ночью или прошлой, точно не знаю, но ты определенно умер. Период твоей прошлой жизни закончился. То, что попало в твою кровь, сделало генеральную уборку в организме, привело его в порядок и выбросило все ненужное дерьмо. Вскоре боли прекратятся, дай время. И тебе станет неприятно даже воспоминание о своей былой слабости и ничтожном существовании.
- Я не верю тебе! - заявил Хольман. - Я жив! Жив! Я дышу, мыслю, я хожу, в конце концов! Как такое может быть? Как?
- Неужели? - Крюгер подошел вплотную к нему. На его лице играла сардоническая ухмылка. - Ты ошибаешься, дружок. Дай руку.
Карл протянул руку. Она дрожала. По телу тоже бежала знобящая дрожь. Не от страха, а скорее - от неизвестности и неуверенности.
Пальцы надзирателя сжались на его запястье и развернули кисть ладонью вверх.
- Смотри, - твердым голосом сказал Крюгер, достав нож. - Просто смотри и ничего не бойся. Я не собираюсь тебя убивать, старина.
Крюгер сильнее сжал запястье Карла и одним резким ударом пронзил ножом его ладонь насквозь, тут же выдернув лезвие обратно.
Лицо Хольмана перекосилось до неузнаваемости. Рука стала горячей, а из раны на бетонный пол полилась густая кровь. Но боли, как ни странно, он не почувствовал. Ощущалось, что это была вовсе не его рука, а просто кусок мяса, в которое мясник вонзил нож, чтобы проверить его плотность.
Крюгер все с той же ухмылкой наблюдал за ним, держа руку так, чтобы Карл мог ее видеть. А затем разжал пальцы.
- Смотри, - сказал он. - Внимательно смотри.
Хольман не поверил глазам. Поднял левую руку с растопыренными пальцами и неотрывно смотрел на нее. Рана стремительно затягивалась, и через пять-семь секунд от нее не осталось и следа. Лицо Карла окаменело. Он не мог отвести глаз от произошедшего чуда. Глаза не могли двинуться ни вправо, ни влево. Они превращались в большие, светящиеся изнутри шары. Мысли разлетались в разные стороны и не желали собираться воедино. Ноги Карла подогнулись, и он едва не потерял сознание от шока.
- Святой Боже! - пробормотал Хольман и облизал пересохшие губы. Он отпрянул от Крюгера и попятился назад. На лице Карла застыло искреннее изумление от увиденного. - Этого не может быть… Не может… Это правда?!
Крюгер ехидно ухмыльнулся.
- О Боже! - простонал Карл.
- Что случилось? - спросил бывший надзиратель, сумев-таки подавить свою мерзкую улыбку. - Ты не веришь тому, что увидел собственными глазами? Советую побыстрее привыкать к своему новому дару и свыкаться с мыслью, что ты - живой труп. Да-да, именно - живой! И - неуязвимый. На самом деле, приятель, смерть, как оказалось, не столь ужасна, как мы ее представляли ранее. Ее неизбежный финал пугал нас и заставлял жить слишком поспешно и глупо. А теперь перед нами раскрылась вечность. И море наших желаний могут реализоваться в полной мере без всякой излишней суеты. Мы вытянули счастливый билет. Что бы ты хотел в новой жизни?
- Не знаю, - упавшим голосом проговорил Хольман. Слова Крюгера задели именно те струны, которые тот боялся задевать. - Я действительно не знаю, что мне дальше делать. Я думал, как-то смогу излечиться от этого, надеялся, а оно вон как вышло. Ты говоришь - дар?
- Конечно! А как же иначе это можно назвать! Я бы на твоем месте вознес благодарственную молитву.
- Аминь, - отозвался на кощунство Хольман. - Только кому? Мы навсегда потеряли свои души. Мы превратимся в животных. Это обратный процесс эволюции.
- Как ты умно заговорил? Прямо как господа ученые! Хе! Какие души? - удивился Франц. - О чем ты говоришь! Когда ты лицемерил над трупами и занимался развратом с несовершеннолетними мальчиками, ты думал об этом? Думаешь, я о тебе ничего не знаю?
- Откуда ты… Откуда тебе это известно? - гневно спросил Крюгер. Его глаза сверкнули.
- Интересует?.. Правда, интересует?
- Да. Потому что это очень личное…
- Мой двоюродный брат был владельцем цирка, в котором ты выступал, грязный клоун! - отыгрался Франц. - Он многое мне поведал.
- Господин Кранце?.. Твой дядя? - Хольман скривился, как будто в рот попала горькая пилюля.
- Да, черт возьми! А теперь ты тут стоишь передо мной и прикидываешься невинной овечкой! Посмотри на свои руки - они в крови, чужой крови! Кого ты уже успел пришить, а?.. Поздно чистить перышки, приятель! Поздно!
- Да я никогда и не притворялся святым. И что?
- А то! Нельзя уйти от того, что тебе предначертано судьбой. Если ты был грязным извращенцем, садистом и патологически жадная сволочь, то ты неизменно превратился и в убийцу… Как и я, впрочем… Одного поля ягоды. Мы в этом схожи, но я в отличие от тебя не устраиваю сцен на тему морали. Ясно?
Хольман понял, что в нем закипает злость, грозя перехлестнуть через край. Злость - это как наркотик. Гадкие мысли уже начали ковырять его череп, впиваясь когтями в мозг. Он осторожно приблизился к бывшему надзирателю.
На лице Крюгера будто застыла наклейка с улыбающейся рожицей.
- Хотите съездить мне по физиономии? - поинтересовался тот, перейдя на "вы". - Откуда у вас такие помыслы, Карл? Не желаете ли отобедать вместе со мною? - В руке Крюгера щелкнуло выкидное лезвие ножа.
Хольман интуитивно попятился назад.
Крюгер подошел к одному из мешков, стянул из общей кучи на пол и раскрыл.
В мешке лежало тело Вайса, лицо было наполовину объеденное.
Карл поморщился от отвращения.