- Все! - воскликнул комендант и хлопнул по столу. - Вопрос снят с обсуждения! Я закрываю проект "Сфинкс". Хватит с меня и крыс! Я отдам приказ демонтировать саркофаг и уничтожить существо. Вы, кажется, просили образцы его мозга? Пожалуйста - берите! Можете вообще разрубать его на части и перекрутить в мясорубке на фарш. Мне нужны положительные результаты в кратчайшие сроки! Приступайте к работе! Немедленно!
- Господин комендант, - осторожно начал Фогель, - мы могли бы ознакомиться с архивными материалами? У вас ведь имеется архив, верно? Нас интересует информация о месте, где обнаружили неизвестный организм - это поможет нам скорее справиться с поставленной задачей.
Штольц подался вперед, его глаза хитро прищурились.
- Значит, все-таки догадались?
Глаза Фогеля ясно говорили: "Вы долго пытались водить нас за нос и лгали, но мы и так кое-что знаем". Он кивнул.
- Ну что ж, - Штольц достал из ящика стола связку ключей и медленно встал. Его голос был подчеркнуто-вежливым и в то же время холодным: - Пройдемте в другую комнату. У меня есть то, чем вы так интересуетесь.
Ученые поднялись и направились вслед за комендантом.
Они спустились вниз по спиральной лестнице в темное помещение.
Клацнул выключатель.
Гирлянда светильников моргнула и осветила длинный узкий коридор с множеством дверей. Комендант подошел к одной из них, открыл, обернулся к ученым и жестом пригласил их пройти внутрь.
Комната была оборудована под небольшой кинозал. В дальней стене было вделано большое матово-белое квадратное полотно; перед ним стояла дюжина кожаных кресел с высокими спинками; за ними - небольшой стол с кинопроектором. Вдоль боковых стен стояли шкафы и тянулись полки с дискообразными блестящими коробками.
- Устраивайтесь поудобней, - сказал Штольц.
Ученые плюхнулись в мягкие кресла с деревянными подлокотниками и стали озираться по сторонам.
Комендант подошел к одной из полок, пробежал взглядом по надписям на коробках и взял одну из них. Затем он снял с коробки крышку, достал бобину с намотанной кинопленкой и закрепил в проекторе. В аппарате загорелась лампочка, что-то загудело. Сухой треск наполнил комнату.
Ученые переглянулись и замерли, смотря на экран.
Полотно озарилось, появились уступчатые очертания ледяных скал, заснеженная антарктическая пустыня и нависшее над горизонтом солнце. Узкие вереницы обледенелых сопок, похожих на верблюжьи горбы. Вдалеке - большой поселок неприхотливой архитектуры с плоскими крышами и дымящимися трубами. Чуть ближе - несколько брезентовых палаток, мачты радиостанций, топливные цистерны; извилистая дорога, уходящая вправо, почти параллельно ледяному обрыву берега. Темнота. Затем какие-то люди в теплой меховой одежде и солнцезащитных очках махали руками невидимому оператору и что-то кричали; возле них развевалось на ветру полотнище с черной свастикой. Опять темнота. Через секунду на экране снова появилось изображение: поползла вереница тяжелых машин на гусеничном ходу с прицепленными к ним гружеными санями и в объектив попала высокая коническая гора, сверкающая закатным солнцем. Два человека разматывали катушку с кабелем, другие люди бежали, падали, вставали и снова бежали… Всплыло, заслоняя все, бородатое улыбающееся лицо… чья-то рука, вжимающая и прокручивающая рукоятку "адской машинки" взрывников… Изображение вздрогнуло… Снова лицо бородача, загоревшее до черноты. Камера оператора ушла в сторону и вверх. Ледяная гора, окутанная туманом клубящейся снежной пыли. Вновь темнота. - Профессор Майер сцепил пальцы рук и хрустнул суставами. - На экране появились люди в затасканных кожаных куртках, таких же штанах и собачьих шапках (в одном из них ученые узнали Отто Штольца), стоящие возле большой глыбы льда, в которой просматривался какой-то мутный силуэт. Люди улыбались, о чем-то разговаривали и жестикулировали. Один из них обернулся и указал рукой куда-то вверх. Камера моргнула, скользнула по ледяным обломкам, устремилась снизу вверх по очертаниям горы и застыла на огромном дискообразном стальном аппарате, покрытом коркой нагара и наполовину торчащем из отвесной толщи льда. Экран погас.
Комната окуталась полумраком.
Майер медленно обернул голову к Штольцу и спросил:
- Это был инопланетный летательный аппарат?
- Да. - Комендант скрутил пленку на бобину и уложил ее обратно в коробку. - Наши ракеты по сравнению с этой технологией - детский фейерверк.
- А дисколеты Шаубергера? - задал вопрос Фогель.
- Жалкое подобие этого летательного аппарата, созданное инженером-неудачником, - ответил Штольц.
- И что стало с инопланетным кораблем? - после непродолжительной паузы спросил доктор.
- Его разобрали по частям и переправили на базу "Двести одиннадцать". Теперь он покоится под обломками Новой Швабии…
Повисла тяжелая тишина. Штольц спокойно ждал дальнейших вопросов, но их не последовало. Ученые молчали: Фогель задумчиво смотрел перед собой, а Майер жевал нижнюю губу.
Комендант приблизился к двери.
- Следуйте на выход, господа. Вы уже увидели все, что хотели знать. И выбросьте из головы сомнения. Займитесь работой. Вы должны создать новую расу, которая перерастет человека. С этим бесполезно сражаться. Новое не уничтожит старое, оно добавится к нему, для того чтобы править над более слабыми видами. Это неизбежно. Ведь обезьяны не вымерли, когда появился человек? Все старое станет корневищем для новых ростков.
- И пищей для них, - с горечью добавил Фогель, поднимаясь с кресла.
- Но зачем же так категорично, господин доктор? - Штольц натянуто улыбнулся. - Это естественный побочный эффект прогресса.
* * *
Сильный и чувствительный пинок в подошву сапога заставил Зигфрида Вайса проснуться. Он заморгал, протер глаза и увидел перед собой узкое сердитое лицо Хольмана с погнутой сигаретой в зубах. На плече у него висел автомат, на поясе - подсумок с запасными обоймами.
- Вставай, лентяй! У нас появилась работа. - Хольман усмехнулся уголком рта.
- Простите, господин обер-шарфюрер, - пролепетал Вайс. - Сморило. Что за работа?
- Будем сопровождать заблудшие души умерших к их правильному месту в загробной жизни. - Хольман затушил окурок о стену, сплюнул пропитанную никотином желтую слюну и хмуро взглянул на моргающего Зигфрида. - Сегодня утором крысы порвали трех работяг, нам предстоит вывезти их тела в шахту номер три… вернее - то дерьмо, что от них осталось.
- Но… на дне колодца шахты уже почти нет места, - неуверенно произнес Вайс. - Куда мы будем складывать тела?
- Для этих - места хватит! - Карл ощерил стальные зубы. - Пойдем, парень, сам увидишь.
Хольман осмотрел огрызок сигареты и отшвырнул его в сторону:
- Проклятые турки! Истинные шарлатаны! Табак с травой мешают! Не успел затянуться - зола одна осталась. Фокусники хреновы. Только они могут из камней воду добывать и сало топить из блох. Ладно, пошли.
Они вышли из дежурного помещения и направились к грузовому лифту.
На площадке перед клетью стояла тележка, на которой лежал брезентовый мешок.
- Это все? - спросил Вайс странным, заторможенным голосом, уставившись на мешок с открытым ртом. - Три человека… в одном мешке? - Что-то судорожно сжалось у него внутри.
Зигфрид обернулся и увидел цинично-притворное лицо Хольмана, который вот-вот готов был разразиться смехом или мрачно пошутить. Это было в его духе.
- Готов биться об заклад, что так оно и есть! - ответил Карл, усмехнувшись. - Советую поменьше принюхиваться. Крысы проголодались и оставили для похорон не самые лакомые кусочки.
- Прекрати! - перешел на "ты" Зигфрид, нарушив субординацию. - У нас неприятности! У всех нас - неприятности! Большие, чертовски огромные неприятности! А ты скалишься и делаешь вид, что ничего не происходит! Что ты за человек?!
Хольман как-то странно посмотрел на Вайса, на мешок, затем обратно на Вайса. Водянистые глаза Хольмана просветлели, и на какое-то мгновенье он стал похож на нормального человека, не лишенного чувства сострадания.
"Интересно, - подумал Вайс, - каким он был клоуном: добрым или злым?"
- Ладно, - пробурчал Карл, - вези тележку. Я хочу иметь свободные руки чтоб, если что, прикрыть наши задницы от твоих "больших неприятностей". - Он похлопал рукой по ствольной коробке автомата и добавил без тени юмора: - Крысы и впрямь обнаглели. Но мы пока еще ходим по земле своими ногами, и не нас везут вот в этой тележке. Хотя наша жизнь и гроша ломаного не стоит. Если сидеть, сложа руки, так оно и будет. Все несчастье заключается в том, что люди размножаются быстрее, чем позволяют им средства к существованию. И с крысами происходит то же. Я говорю о пропитании. Все воюют только ради того, чтоб поплотней набить свое брюхо. Это называется войной за существование, мой друг. Выживут лишь те, кто сумеет быстро приспособиться. Ты думаешь, кому-нибудь удастся вот так - раз-два! - и все это исправить?
- Нет, не думаю, - ответил Вайс, - но я не могу слушать, как вы лицемерите о погибших.
- Ничего я не лицемерю. Но одно знаю точно: никому из нас не удастся избежать смерти… Рано или поздно мы все переваримся в крысиных желудках.
- Хотите напугать?
- Нет, парень. Просто кому суждено утонуть, того не повесят. Зачем же морочить себе голову над этим и задаваться идиотскими вопросами?