- Он же заставил Скотовода предать нас Вселенной Хас! - в восторге прорычал Пралине. - Ни один настоящий дух не обделал бы дельца чище! Многоликий был поражён. Он трижды прослушал эту сцену из моего доклада в пять часов вчера вечером. А позже, при первой встрече с Незримым Лисом, лично проверил его на призрачность, не положившись не только на меня, но даже на Главного Диспетчера! И, не найдя ничего, кроме великих способностей, сегодня предложил Лису стать духом…
- Но, как вы догадываетесь, Незримый Лис оказался вдобавок Неблагодарным Идиотом, - сухо закончил комиссар Хоф.
- Так, значит, ты нас подслушивал, когда Отто допрашивал Фибаха! - ахнул Аксель. - Что же ты тогда…
- Да! Подслушивал, - бодро сообщил Пралине. - Но не думайте обо мне плохо, Ваши Будущие Вечности. Никто ведь не знал тогда, какие блеск и величие вас ждут… только я догадывался немножко. И потому никто не стал бы вас подслушивать, как я вам и обещал. Но иное дело Не Тот! - И крокодиломакак хищно сомкнул челюсти. - Совсем иное. Его-то слушают неотступно, куда бы он ни пополз, будто змея к своим яйцам. И когда Великий Звёздный вчера всё узнал…
- …то нисколько профессору не удивился, - вновь закончил за него Хоф. - Короче, герр Циппозе напрасно ломал комедию.
- Напрасно?! - возмутился крокодиломакак. - Ты удостоился великой чести и вдобавок получил прозвище. Мне бы на твоё место… Но я и так облагодетельствован! Недалёк час, когда Четырёхглазый, презрев последнее милостивое предупреждение нашего господина, захочет предать… Одно неверное слово… один жест… и я упьюсь его кровью!
- Знаешь, - шепнула Кри Акселю, - ещё немного, и я пожалею Фибаха.
- Я даже лечу с ним вместе на Зевсе! - ликуя, продолжал Пралине. - Меня допустили в число избранных, чтобы не разлучать со своей жертвой. Чего мне ещё пожелать от великого владыки, чья справедливость…
- Как это "на Зевсе"? - поспешно перебил Аксель. - Фибах летит с духами, наложить Заклятие Семи Смер?..
- Тсс! - ужасающе засвистел Пралине, словно ветер в дупле гнилого дерева. - Не произносите это название! Не накликайте на нас духов Убийства и Мглы!.. Ну да, да, летит…
- Зачем же? Ведь его пёс получил отставку!
- Вы не знаете Многоликого, - ухмыльнулся крокодиломакак. - Впрочем, кто посмел бы сказать, что знает его? Он желает, чтобы Не Тот как следует проникся смертью и ужасом, да ещё когда рядом я… Видеть великую катастрофу из бездны - совсем не то, что на экране из какого-нибудь подземелья! И тогда, цепляясь за свою ничтожную жизнь, Клетчатый Балбес, быть может, ещё послужит нашему господину - недолго, но честно… А потом, мало ли что? Если с Зевсом что-то случится, Шворка мигом пошлют на орбиту вместо него, и его пьяного хозяина полезно взбодрить к такому часу.
- Вот сразу бы и вызвали Шворка, - небрежно бросил Хоф, пожимая плечами. - С тобой и Фибахом…
- Опять скажу: не пытайтесь перехитрить Хитрейшего! Ведь это значило бы, что из-за неудачи Зевса старшие духи должны перебраться в Шворка в открытом космосе. Но когда Смерти слетелись и ждут, горе всякой живой душе, которая шелохнётся даже на огромном расстоянии от них! Они тут же бросятся за ней в погоню, а скорость у них сумасшедшая. Если б на поверхности Луны были наши города, мы бы вообще не посмели… Стало быть, псу нельзя приблизиться к Зевсу, а духам - перейти в пса. Нет-нет, в случае провала Зевсу пришлось бы возвращаться на Землю, а потом уж, с большими предосторожностями и заклятиями, всем перебираться в собачье существо и начинать всё сначала… Понимаете?
Кстати, - оскалился Пралине, - вас не удивляет моя откровенность? Хотя я тоже предупреждён насчёт длинного языка…
- Не такой уж он и длинный, - осторожно возразил Хоф. - Я бы вот сказал, что, говоря о неважном, ты, как никто, умеешь скрыть главное… - И, пока Пралине шипел от удовольствия, как смазанная маслом сковородка, комиссар быстро огляделся. Но Штрой был в дальнем конце холла, где быстро отдавал распоряжения Амалии и Беттине. - И всё же скажи, почему ты так откровенен, друг?
- Я прощаю твою фамильярность за твои заслуги, - важно ответил крокодиломакак. - Но если ты впрямь хочешь стать другом того, кто удостоен доверия Великого Звёздного, тебе не следует отказываться от милостей Многоликого… Если бы всё лишь предстояло начать, я не посмел бы и пикнуть, не волнуйтесь! Но дело идёт к концу… Мы уже летим, и через какую-нибудь пару часов всё будет кончено!
ГЛАВА XVII. ЗАКЛЯТИЕ СЕМИ СМЕРТЕЙ
- То есть как… "кончено"? - медленно выговорил Аксель, чувствуя слабость в ногах. - Как это - "летим"?
- А вы разве не видите, что меня здесь нет? - хихикнул Пралине.
И только тут дети осознали, что ног у крокодиломакака словно бы действительно нет: его мохнатое туловище ниже пояса было скрыто облаком голубых искр. Впрочем, грудь, плечи, лапы и голова с торжествующе распахнутой пастью тоже были слегка прозрачны и колыхались от ветерка, идущего из колодца.
- Я уже час как на борту Зевса, - гордо заявил Пралине. - В брюхе, значит. Нас всех даже заставили надеть скафандры для безопасности. Но Зевс пока молодчина: летит без малейшего толчка. С вами же я говорю благодаря Заклятию Раздвоения, которым обычно пользуются только старшие духи. Однако я решил, что нельзя не поблагодарить Спросившего Смерть и Его Луну за моё продвижение по службе… И поздравить их самих с головокружительным будущим! О… мне пора! - торопливо прибавил дух, заметив приближающегося Штроя. - До встречи на новой Земле!
И рассыпался дождём голубых искр.
- Акси… - побелев, прошептала Кри. - Нашим родителям осталось жить два часа…
- Как же так?! - взвился Аксель, будто отсрочка что-то меняла. - Он обещал ждать до вечера!
- Обещал, да, - сказал Штрой, подошедший уже так близко, что ему всё было слышно. - Но благодаря старательности и усердию Главного Диспетчера приготовления завершились быстрей, чем я думал. Видимо, я отменю ему выговор за музейные дела… Прошу всех сюда! - повысил он голос, метя краями мантии каменные плиты пола и стукнув по ним серебряным жезлом.
Все - то есть птерокуры с нарядными бантами - придвинулись к колодцу, где уже находились дети и Хоф.
- Наступает великий час! - провозгласил Штрой. - Поэтому не будем тратить времени, - добавил он обычным голосом к явному разочарованию цыпочек, настроившихся на длинную речь. - Сила заклятия, которое вскоре прозвучит там… - он указал жезлом на потолок, и Беттина попыталась захлопать крыльями. Но Амалия жестоко и умело пнула её в бок, и аплодисменты захлебнулись.
- Благодарю, - бросил Штрой обеим соперницам. - Итак, сила заклятия заставляет нас оставить этот замок. Мы отправляемся в Подземный Мир. Честно говоря, - добавил он с усмешкой, - мы даже там не в полной безопасности. Смерти чуют жизнь сквозь любые земные толщи, любые преграды! Правда, Подземному Миру опасность грозит чисто теоретически, и мы не будем его покидать. Спасибо, хоть Зевсу нечего бояться: на сам источник заклятия Смерти никогда не нападают… Но вернёмся к нашим делам. Хлопотунья Элоиза Нахрихтен ещё упаковывает бумаги, её и Шворка заберут чуть позже, а замок свернут. Я отделюсь от вас по дороге, оставшись в Главной Диспетчерской. Затем младшие диспетчеры, сменив меня, проводят наших гостей, - он указал на Акселя, Кри и Хофа, - до ближайшего города духов. Я предлагал спасти ваших родителей… - продолжал он, повернувшись к детям. - Но последние события лишь укрепили меня в давнем убеждении. Не страх и отчаяние, и уж тем более не жалость должны сделать вас звёздными духами, а твёрдость и трезвый расчёт! И сейчас речь идёт уже только о трёх ваших жизнях. Решайте в последний раз: присоединиться к нам или нынче же вечером выбирать между Бродячей Башней и Пятым Ярусом. Я бы, кстати, в последнем случае предпочёл Ярус…
- Никогда! - хором крикнули дети, а Хоф лишь молча мотнул головой.
- Ну и хватит об этом, - сухо заключил Штрой. И, обернувшись, позвал: - Эй, где ты там?
Из коридора послышался звук спокойных шагов, и в холл спустился мальчик в белом. Он по-прежнему словно спал наяву, глядя перед собой в пространство тёмными, пустыми прорезями глаз. Не взглянув на колодец, людей и животных, малолетний охранник замер за спиной волшебника. Тот молча вытянул жезл над тёмным жерлом колодца. Из серебряного зеркала вырвалась короткая вспышка света и ушла вниз. Все молча ждали. Через какую-нибудь минуту снизу с мощным гудением поднялась круглая площадка лифта без перил. Штрой первым шагнул в мертвенно-синюю полутьму, с которой тут же слилась его мантия. Весь он превратился словно бы в живое скопление бесчисленных звёзд, которые плыли, пульсировали и жили далёкой, таинственной жизнью. За ним прыгнул мальчик в белом, сразу же приняв вид жуткого манекена. Комиссар и дети невольно помедлили перед шагом туда, откуда им не будет возврата. Но обе птицы принялись подталкивать их грудью, угрожающе шипя и сверкая угольками глаз.
"Вот и кончилась дружба", - с горечью подумал Аксель, крепко сжав холодную ручонку Кри. И шагнул вниз. Пол под каблуками не вибрировал, но гулко пел при каждом шаге, словно гигантский бубен. Дождавшись ящеров, площадка устремилась в пропасть. Светлый круг над головами делался всё меньше и меньше, а синий свет кругом - всё ярче и сильней.
- Кри, - тихонько позвал Аксель.
- Что? - шепнула та.