- И рад бы, Ваше превосходительство, - грустно улыбнулся исправник. - Но мне еще два с половиной года нужно отслужить, прежде чем стану свободен в выборе. А вот после… Герман Густавович, я был бы рад…
- Зовите меня Генрихом Густавовичем, - вынужден был перебить Фрезе. - Я бы не хотел, чтобы вы раскрыли мое инкогнито.
- Конечно–конечно, - понимающе улыбнулся молодой человек. - Простите, Ваше превосходительство. Я уже имел возможность оценить ваш блестящий замысел. Под чужим именем лично проинспектировать ваши предприятия… Это… Я о таком даже в книгах не читал.
- Благодарю. Что же касается ваших увлечений инженерными новинками. Как только окажетесь свободны от долга, поставьте меня в известность. Я, быть может, плохо разбираюсь в достоинствах того или иного изобретения, но, тем не менее, весьма ими интересуюсь. И готов финансировать наиболее перспективные разработки.
- О! Это я вас благодарю, Герман Густавович! - воскликнул Фрезе, снова позабыв о моем новом имени. - Буду с нетерпением ждать этого момента. И надеюсь… Это в какой‑то мере сможет примирить вас с моим отцом…
Скользкая это тема. Неправильная. Негоже обсуждать с чужими, малознакомыми людьми ошибки своих родителей. Как и извиняться за их проступки. Дети не должны отвечать за то, чему не могли помешать.
А снег на опушке леса был мягкий на вид. И снежно–белый, каким ему и положено быть.
Глава 4 - Черный металл
Главный цех нового, выстроенного всего за полгода Василием Степановичем Пятовым, завода был похож на средневековый замок. Такой, знаете ли, из фэнтезийных, битком набитых спецэффектами, фильмов про рыцарей и драконов. Стоило немного прищурить глаза и перестать обращать внимание на характерный шум и клочья пара из каких‑то отдушин, как фантазия послушно превращала трубы в высокие башни, а прихотливо изогнутые пандусы в мосты надо рвом.
- Илья Петрович уверял меня, что уже к началу весны…
- Пфффф! Илья Петрович! - фыркнул Пятов. - Его превосходительство, конечно выдающийся человек… Но…
- Но?
- Простите Ваше превосходительство. Господин Чайковский у нас большой идеалист, и ни он, при всем его опыте, ни я, никогда прежде не строили подобного уровня предприятий. Тем более…
- Тем более в Сибири?
- И это тоже, Герман Густавович. Но я хотел сказать - на пустом месте. Понимаете! Не хватает буквально всего. Кирпича, извести, пиломатериалов… Но в первую очередь…
- Позвольте, я догадаюсь, Василий Степанович. Думаю, не ошибусь, если скажу, что главный дефицит - люди. Я прав?
- Отчасти, Ваше превосходительство. Лишь - отчасти. Еще осенью я бы с этого и начал. Но ныне это не самая большая наша беда.
- Вот как?
- Именно так, Ваше превосходительство… Нет. Вы не так поняли. Опытных, знающих - действительно мало. Немного больше, чем осенью, конечно. Все‑таки гольфштинские переселенцы пришлись как нельзя кстати. Смею надеяться, что и от организованного господином Колосовым училища вскоре появится толк… Они хотя бы черта поминать и креститься, глядя на кипящий чугун перестали… А вот остальных… Подсобные рабочие, строители… Этих и сейчас больше чем нужно.
- Мастеров взять больше неоткуда, дорогой мой Василий Степанович. И вам это прекрасно известно.
- Да–да, конечно, Герман Густавович. Я понимаю…
- Так в чем же основная беда?
- Отливки. Изделия из железа. Тундинский завод уже теперь отстает от графика поставок более чем на месяц. Мы только–только закончили установку оснований для прокатного стана, а должны были еще перед Рождеством начать наладку вальцов.
- Это настолько критично?
- Как вы сказали? Критично?
- От этого все зависит?
- Ах вот вы о чем… Ну, пожалуй нет, Ваше превосходительство. Только рельсы. Мелочные изделия… Бытовое чугунное литье. Гвозди, простейшие инструменты вроде кирок и лопат с топорами - это мы уже производим в достаточном количестве. Но этого совершенно недостаточно, что бы загрузить даже пятую часть мощности.
- Даже так?
- Именно так, Ваше превосходительство. Использующаяся метода позволяет выдавать намного… в разы больше железа. Опыты показали, что получающаяся из местной руды сталь, все‑таки несколько хуже вырабатываемой в Златоусте, но, тем не менее, вполне приемлемого качества. Для железнодорожных рельс и иного проката, я имею в виду. Мы могли бы уже с началом апреля начать производство, если бы на Тундинском сократили выделку изделий для железной дороги, и более стремились бы к удовлетворению наших потребностей.
- Нет.
- Что, позвольте?
- Нет, Василий Степанович. Об этом не может быть и речи.
- Но почему? - вскричал Пятов. - Ведь потом мы бы легко нагнали…
- И что дальше? - грубо перебил я инженера. - Допустим, что даже - нагнали. Настроили эти ваши… валы? Вальцы? Вальцы. Сколько верст в день вы можете их делать? Ну, или в пудах? Сколько пудов железа в день?
- В трех заложенных у нас конвертерах - около десяти тысяч тысяч пудов в сутки, Ваше превосходительство.
- И сколько это в саженях?
- Это… Немногим более двух верст…
- Прекрасно! Значит, за два или три года вы будете готовы снабдить всю дорогу, от Красноярска до Тюмени. Не так ли?
- Эм… Ну да. Но за три - точно.
- Отлично. Это просто отлично. Но есть одно - но. Государь еще не дал своего дозволения на ее строительство. Правление строящейся дороги наверняка не станет спешить с выкупом готовой продукции, раз ее рано еще укладывать на шпалы. Произведенные вами тысячи верст прекрасных рельс тяжким грузом лягут на баланс наших заводов.
- Но что же тогда… Но как же…
- Не торопитесь с рельсами, дорогой Василий Степанович. Господин Чайковский в Тундальской вполне в состоянии удовлетворить нужды "заводского" отрезка пути. А вы займитесь ка лучше листовым железом. Кровельным, котельным… Какое там еще потребно для пароходов? Можно еще построить несколько вагонов… В виде эксперимента… Ну да вам виднее.
- Томский магистрат заказал литые чугунные столбы для установки уличного освещения…
- Вот и хорошо. Вот и ладно. Насколько мне известно, Бийские купцы проявляют интерес к вашей стали.
- Да, Ваше превосходительство… Вы меня несколько… ошарашили. Я, знаете ли, никогда прежде не размышлял в таком плане…
- Ну, теперь‑то начнете, - засмеялся я. - Пойдемте, господин Пятов. Покажите и расскажите, как этот ваш новейший, заграничный метод работает.
- С удовольствием, Ваше превосходительство, - улыбнулся инженер, и подхватив меня под локоть, поволок в пышущий жаром сумрак цехов будущего лидера Сибирской металлургии.
Невысокий - немного выше плеча, коренастый, с купеческой, кажется даже подпаленной бородой, с огромными, перепачканными окалиной и ржавчиной руками, Пятов казался мне каким‑то сказочным гномом - героем скандинавского или английского фольклора.
- Вот эти… гм… похожие на бочки, строения - это, как мне думается - домны? - проявил заинтересованность я.
- Точно так, Герман Густавович. Домны и есть… Осторожно! Не запачкайтесь. Это доставленный с востока графит… В этих, как вы изволили выразится, бочках, руда превращается в чугун.
- Зачем? Разве нет способа, чтоб напрямую выплавлять железо?
- Нет, - хихикнул Василий Степанович. - Простите великодушно, Ваше превосходительство. Но такая метода мне неведома.
- Гм, - я сделал вид, будто смутился. - Мне казалось, все будет несколько проще.
- Ну, для знающего человека, здесь и нет ничего сложного… В том и гений господина Бессемера, что его способ, так сказать, обращения чугуна в сталь, прост, как самовар. Обратите внимание, Ваше превосходительство! Вот эта конструкция - наш третий конвертер. Как вы можете видеть, его корпус еще не собран до конца. Заказанные в Тундальской части железного кожуха еще не готовы…
- Василий Степанович!
- Да–да, Герман Густавович. Простите… Так вот. По вине поставщика… гм… благодаря удачному стечению обстоятельств, вы можете видеть внутреннее устройство.
- Зачем там кирпич?
- Футеровка? Э–э-э… это, Ваше превосходительство, защитная прослойка устройства. Кирпич - не простой, Ваше превосходительство. Это исключительной важности кирпич. Всем кирпичам - император. Он из особой глины сделан, из огнеупорной…
- Выходит, месторождение специальных глин, пригодилось?
- О! Более чем! На Обуховском‑то заводе за шиасовую плинфу серебром платят. Из Англии везут. А у нас - в овраге артель мужичков за рубль с воза…
- Отлично. Так что там дальше?
- Извольте взглянуть сюда, Герман Густавович. Эта часть называется воздушной коробкой. Тут расположены особым образом, сделанные отверстия - сопла. Через них в жидкий чугун подается воздух…
- Вы сказали - в жидкий? - удивился я.
- Истинно так, Ваше превосходительство. В жидкий. Вот в этот, третий конвертер, по расчетам, поместится не менее чем триста пятьдесят пудов чугуна. И под воздействием воздуха, через некоторое время, он превратится в железо. Устройство опрокидывается, металл выплескивается в ковш. Вот этот, видите? И уже в этой емкости мы проводим процесс раскисления…
- Чего? Окисления?
- Раскисления, Ваше превосходительство. В железе остается слишком много… гм… воздуха. Его нужно убрать, иначе вместо стали мы получим… ржавчину.
- Даже так?