Бросила в тот же момент, когда почувствовала собственную слабость и не нашла в себе сил настоять на своем – обида была слишком велика!
А если посмотреть с другой стороны – кой прок от этой обиды, раз дед Герасим сам сказал, что Марат заколдован? Действовал не по своему разумению, а как прикажет его возлюбленная госпожа.
Господи, какое всё-таки гадство, это волшебство! Особенно любовное. И какая же стерва эта водяница!
Леся угрюмо вздохнула. В подобных раздумьях проходил уже не один день. А если хорошенько подсчитать, то уже больше недели прошло с того памятного события на озере, перечеркнувшего долгую Лесину дружбу с лесником. И хватило всего-то одной-единственной ведьмы… Одного жеста с ее подачи.
В глазах предательски защипало. Леся зло тряхнула головой, отбрасывая пораженческие мысли. Надо что-то делать. Да. И непременно сейчас. И да пропади она пропадом, эта дурацкая обида!
Однако, несмотря на все запальчивые мысли, Леся подходила к знакомому лесному домику с затаенной опаской. Она нерешительно остановилась у порога и закусила губу в мучительных раздумьях.
Вот скажите на милость – чего вот эта наивная и глупая девушка ждет от этого своего визита? Разрешения всех проблем? Восстановления былой дружбы? Или подтверждения мыслей о зловредности любовного колдовства? За одну минуту все измениться не может. Ломать – не строить, это все знают: отношения с Маратом рухнули как карточный домик всего за одно мгновение, а вот сколько времени понадобится на их восстановление?
Наверное, Леся бы так и ушла несолоно хлебавши, если бы дверь не распахнулась во всю ширь, и не показала из дома своего острого носика вредная волшебница. Она высокомерно осмотрела мявшуюся на пороге девушку, отчего та в мгновение ока ощетинилась и еле удержалась от того, чтобы вцепиться наглой ведьме в волосы.
– Ну, и какая нелегкая тебя принесла? – пренебрежительно спросила Ариадна, скрестив руки на груди и облокотившись о косяк. Леся поджала губы, еле сдерживая так и рвущуюся с языка грубость.
– Я Марата хотела проведать. Он дома?
– Нет.
– А когда придет?
– Не знаю. – Красноволосая равнодушно зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.
– Тогда можешь ему кое-что передать? – пересилив себя, выдавила Леся. Ох, как же ей хотелось хоть один разочек, хоть единожды прикоснуться к её лицу кулачком, оставив на этой холеной коже синяк или хотя бы царапину! Как бы резво стекла с неё эта презрительная гримаса. Нашлась, знаешь, королева непризнанная!
– Отчего ж не передать, – пожала плечами Ариадна. – Говори.
– Скажи ему, что я… – Леся запнулась, подбирая более подходящие слова. Те находиться не желали, поэтому выходил какой-то косноязычный бред: – скажи, что я хочу его увидеть… ну, поговорить и все такое… Что я, м-м, готова…
– К чему готова? – усмехнулась вредная ведьма.
– Ну, поговорить с ним. Увидеться… решить проблему.
– Какую же проблему?
– Сама знаешь, – раздраженно отозвалась Леся. – И он тоже знает и, надеюсь, поймет. Или ты окончательно его заморочила?
– Ничего я с ним такого не делала. Он сам.
– Ага, влюбился. С первого взгляда. Ты сама говорила, что приворожила его!
– Да разве? – ехидно переспросила колдунья. – Ничего такого не было, ничего не знаю. Марат и сам подтвердит. Любовь, она такая!
– Гадюка, – прошипела Алексия, бессильно сжимая кулаки. – Кошка драная! Тебя выпустили из твоей клетки, а ты все гадишь!
– Выбирай выражения, деревенщина неотесанная, – язвительно ответствовала соперница, однако во взгляде её зажглась холодная злость. – Или тебя настолько словарный запас подводит?
– До тебя мне не на кого было злиться. До тебя у нас у всех была хорошая, счастливая жизнь!
– У всех, да? Настолько счастливая, что твой бедный друг уже сам всерьез подумывал о том, чтобы уехать куда глаза глядят? Или, того хуже, о волчьей стае? Чтобы с волками жить и по-волчьи выть.
– Неправда!
– О нет, правда, ещё какая, – усмехнулась Ариадна, но теперь как-то грустно. – Уж поверь мне, я Марата уже знаю достаточно. Что-то он мне сам рассказал, до чего-то пришлось додумываться самой. Но вывод один: если бы не появилась я, было б у вас в вашей сказочно счастливой деревеньке на одну проблему больше.
– То есть как? – непонимающе протянула Леся.
– А вот так. Волки, они ж кровожадные и голодные вечно. А уж какие звери выходят из оборотней…
– Ничего бы и не случилось! – уже из чувства противоречия заспорила девушка. – И не с такими справлялись, собрали бы мужиков, и… – тут до неё дошел смысл последней фразы Ариадны. – Из кого?.. – сиплым голосом переспросила Алексия.
– Что – из кого? – притворно удивилась бывшая водяница.
– Звери выходят – из кого?
– Из оборотней, конечно! Марат бы взвыл как пить дать, пройди ещё хоть пара месяцев в той же бесполезной жизни. Ох, а ты что, не знала? – коварная ведьма довольно убедительно всплеснула руками, выражая досаду на свою болтливость. – Вот дела, а я думала, что вы друзья…
– Мы и есть друзья! То есть, были… Мы… мы дружили…
– Оно и видно, как вы дружили! Тоже мне, дружба. Вот скажи мне, э-э… Алексия, да? Так вот, скажи мне, милая Алексия, что это за дружба такая, когда один человек скрывает свое истинное лицо, будучи в стойкой уверенности, что друг его просто не поймет?
На несколько бесконечно долгих мгновений Алексия застыла в изумлении, силясь примерить на лик любимого… э-э… друга кровожадный волчий оскал. Примерка провалилась полностью, что и вернуло бедной девушке утраченное самообладание.
– Ты все врешь! – уверенно заявила она. – Ты это специально придумала, чтобы нас рассорить! Я все равно не брошу Марата, так и знай!
– Ну, думай как хочешь, – пожала плечами красноволосая. – Я тебе просто сказала, что знаю.
– Ха! Знает она! – фыркнула Леся, воодушевленная собственной уверенностью. Марат просто не мог оказаться оборотнем! Не мог, и все тут! – В общем, передай Марату, что я приходила, пусть он меня в поселке найдет.
– Если захочет, – ехидно добавила Ариадна.
– Если ты ему передашь, – с нажимом повторила девушка, – то он обязательно захочет.
И, развернувшись на пятках, быстрым шагом ушла. А вслед ей полетел вкрадчивый ведьмин голос:
– Наша свадьба состоится неделю, Алексия. Надеюсь, ты почтишь нас своим присутствием.
Леся вздрогнула. Её губы непроизвольно запрыгали, силясь сдержать обиженный всхлип.
– Посмотрим, – дрожащим голосом произнесла девушка, не оборачиваясь, и покинула негостеприимную обитель бывшего друга.
Что от непосильной тяжести на сердце очень сложно нормально жить – это девушка поняла достаточно быстро. Но вот только сегодня ей пришла выстраданная мысль заглушить моральные терзания примитивным и полезным физическим трудом. Кроме того, вид усталой Людмилы, с трудом тянущей наполненные водой ведра от колодца к дому, пробудил остатки совести.
До самых сумерек Алексия хлопотала по дому, ловя спиной странные взгляды занятой шитьем мачехи.
На следующий день труд снова пошел в охотку, хотя Леся уже порядком утомилась. Несмотря на это, пирожки пошли очень споро: с капустой, с мясом, с вареньем и просто сладкие "узелки", когда вся начинка вышла, а тесто осталось. Молодая хозяйка выкладывала в миску последнее печево и потому прозевала появление гостя. А Марат так и стоял, счастливо улыбаясь, на пороге.
Девушка, мурлыча под нос незатейливую песенку, повернулась, чтобы поставить миску на стол, да так и замерла. И не потому, что самого гостя не ожидала. А потому, что улыбался Марат так, как никогда раньше Леся не видела. От изумления у неё ослабели руки, и пирожкам бы как пить дать валяться на полу, если б лесник вовремя не придержал.
– Лесь, ты чего? – удивленно спросил Марат, аккуратно поставив кастрюльку на стол. – Приболела?
Девушка хмуро посмотрела на бывшего друга. Тот выглядел совершенно невообразимо: глаза так и лучились радостью, волосы, прежде педантично завязанные в пучок, по-мальчишески топорщились в разные стороны, улыбка и не думала сходить с его лица. Да и сама привычка держаться – не ссутулившись, будто от тяжести небес на плечах, а прямо и свободно – до неузнаваемости изменилась. Оказалось, что Марат выше подруги аж на полторы головы!
– Нет, все хорошо, – покачала головой Леся, отворачиваясь к столу. Руки её сами совершали надобные действия – накрыть миску крышкой, укутать полотенцем, прибрать за собой со стола, – а мысли так и толклись непослушно в бедовой голове. – Тебе что надо?
– Мне? Да, в общем-то, ничего, – даже как-то растерялся лесник, в первый раз на памяти девушки. – Просто… мне Ариадна передала, что ты хотела встретиться.
– Значит, всё-таки передала…
– А почему нет? – удивился Марат. – У неё были причины не говорить?
– Уже и не знаю, – вздохнула Леся и всё-таки обернулась.
Марат стоял близко и поймал метающийся взгляд подруги.
– Лесь, я знаю, что должен был сделать шаг первым… – серьезно начал он. – Но мне не хватало духу прийти, посмотреть тебе в глаза и, скорее всего, услышать, что ты никогда больше не хочешь меня видеть. А мне бы не хотелось терять такого хорошего друга. Так что я очень тебя прошу, прости меня. Я не знаю, что случилось тогда, какая муха меня укусила. В здравом уме я бы никогда не поднял руку не то что на тебя – вообще на женщину. Но я виноват, и готов сделать что угодно, лишь бы ты меня простила.