- Да просто так, - промямлил он - Вот и хорошо, - сказала она слабым голосом, вскочила и попятилась вдоль скамьи - Мне то в часовню... Прощай. - И она убежала по галерее В траве котенок прыгнул и промахнулся Голубь улетел в всполохе крыльев Котенок задрал голову, хлеща хвостом и скаля зубы пока последняя надежда не исчезла за краем крыши. Котенок смущенно побрел к галерее, подошел к Тейру и лег возле ею ноги Потом посмотрел на него и громко жалобно мяукнув, будто Тейр мог вытащить из кармана бескрылых голубей, как фокусник-маг на ярмарке Но в ту минуту Тейр ну никак не чувствовал себя магом Он подобрал котенка и почесал у него за ухом - А что бы ты сделал, кис-кис, если бы схватил его? Он же куда больше тебя - Котенок неистово замурлыкал и потыкался мордочкой в ладонь Тейра - В моих горах водятся птички, которые запросто позавтракали бы тобой Сначала тебе нужно подрасти - И Тейр вздохнул.
Остаток утра Тейр провел, помогая замученным хлопотами монахам Крутил колодезный ворот, носил воду солдатам на стенах, помог расставить столы на козлах для полуденной трапезы, а потом - убрать их.
Он полагал, что никак не сумеет заснуть, но из почтения к аббату улегся на свое соломенное ложе После жары и суеты снаружи спальня клалась особенно тихой и прокладной За плечо его тряс монах, и он с радостью очнулся от еще одного мучительного сна, который, к счастью, не помнил. Последние багровые лучи солнца, оглаживая вершины холмов, проникали горизонтально в прорези окон, и в них танцевали оранжевые пылинки.
После ужина из жареного хлеба с тончайшим ломтиком сыра и долькой чеснока брат Амброз повел Тейра в прачечную поискать одежду на него. Они подобрали короткую стеганую коричневую куртку и настоящие вязаные чулки-трико из выкрашенной красной шерсти, которые пришлись ему впору. Одежда была не новой, но зато только что выстиранной. Тейр никогда не носил чулок-трико, а только штаны, скроенные и сшитые матерью "на вырост". Он смущенно оглядел свои алые бедра, такие яркие и словно бы ничем не прикрытые. Красная шапочка довершила его наряд.
Они вышли из прачечной, углубились в лабиринт монастырских переходов и очутились в дворике у подножия колокольни, где уже сгущались светлые сумерки. Брат Амброз остановился там. По толстым плетям обвивавшего колокольню плюща неуклюже спускался монах, поблескивая голыми ногами, полы его одеяния были заткнуты за пояс. В зубах он держал холщовый мешок. Амброз охнул - одна обутая в сандалию нога соскользнула и заболталась в воздухе, однако монах удержался и благополучно завершил спуск.
Тяжело дыша, он одернул свое одеяние и сунул Амброзу бугрящийся мешок Бугры двигались.
- Вот твои нетопыри. А теперь я могу пойти поесть?
- Благодарю тебя, брат. Это ведь не было так уж трудно?
Монах одарил его взглядом небратской нелюбви.
- В следующий раз, - просипел он, - попробуй сам. Хватая их, я чуть не сорвался, а два меня укусили. - Он предъявил крохотные ранки на пальце и выдавил из них бисеринки крови в подтверждение своих слов. - Спой эту песню, сказал ты, и они сами залетят в мешок. Ха! Куда там!
- Тебе надлежало пропеть заклинание с истинной любовью и добротой, - попенял ему Амброз.
- К не-то-пы-рям? - Губы монаха искривились от негодования.
- К любому созданию Божьему!
- Как же, как же! - Монах насмешливо ему поклонился. - А теперь я иду ужинать - если на кухне хоть что-нибудь осталось, пока аббату не понадобилось ведро уховерток! - И он возмущенно удалился.
Брат Амброз взял поудобнее шевелящийся мешок и повел Тейра дальше.
Рабочую келью аббата Монреале озаряли свечи. Фьяметта сидела на перевернутом бочонке, упираясь локтями в стол. Тейр с тревогой вгляделся в нее. Она казалась уставшей, но довольной. Аббат расхаживал по келье.
- Отлично, - сказал он, когда Амброз и Тейр вошли. - Тейр, оглядись-ка и скажи, видишь ты тут что-нибудь новое.
Недоумевая, Тейр послушно обошел стол. Сушеный крокодил все так же ухмылялся в своем углу, а расположил ли аббат по-другому хаос на своем столе, Тейр решить не мог.
- Нет, отче.
Монреале улыбнулся Амброзу с некоторым торжеством.
- А перед Фьяметтой на столе - что? Нет, не гляди!
- ..Поднос.
- Но что на подносе?
- Я.., я не знаю.
- Отлично. - Монреале провел ладонью перед глазами Тейра. И Тейр сразу же посмотрел па поднос.
На подносе аккуратными рядами лежали двенадцать маленьких тамбуринов, обтянутых белым пергаментом, - таких крохотных, что каждый можно было спрятать в ладони. Тейр готов был поклясться, что мгновение назад их там не было.
- Вы сделали их невидимыми, отче? - Тейр взял тамбуринчик и оглядел его со всех сторон.
- Нет. И жалею, что не могу. Как не могу сделать их меньше или придать им вид более обычных предметов. Просперо Бенефорте что-нибудь да придумал бы, не сомневаюсь. - Монреале грустно вздохнул. - Но у нас нет времени на поиски. Ну, их хотя бы нелегко заметить. И все же, когда будешь их размещать, подыскивай такие места, где они будут укрыты от взглядов. Обязательно сухие и так, чтобы ничто не касалось пергамента. Последи, чтобы они могли свободно дрожать.
- А зачем они?
- Это маленькие уши. Уши и рты в гармонизированных парах. Все, что ухо услышит в замке Монтефольи, его рот скажет слушающему монаху здесь в монастыре. Поскольку к каждому рту придется приставить монаха, постарайся укрывать их там, где могут сказать что-то важное, хорошо?
- Попытаюсь, отче. А надолго их хватит?
- На день или около того. Я еще не нашел способа сделать это заклятие менее летучим. А потому приводи их в действие, только когда спрячешь. Это подобие соглядатного заклятия, которое я накладываю на моих птиц, но я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь использовал его без посредства живого существа. Я было подумал о тараканах, но они ведь склонны убегать в безопасные щели, если только их не покалечить. Но тогда они погибают.
А Тейр-то думал, что про уховерток было сказано в шутку!
- Не знаю, пробовал ли кто-то это раньше и потерпел неудачу, или хотя бы отчасти преуспел, но скрыл... Слишком много скрытности в этих делах. Если бы все колдуны объединяли знания во имя общего блага, а не берегли бы ревниво свои секреты, как далеко мы продвинулись бы! Даже в Церкви нас разделяют гордыня и страх. Я размышлял над этим уже довольно долго, но лишь сегодня додумался расщепить пергамент и поделить тонкие половинки между ухом и ртом, чтобы использовать их конгруэнтность. Я не нашел способа заставить ухо слышать, если живое есть только с одной стороны. Но теперь два - это одно, а одно - два.
- А нельзя ли мне иметь при себе рот, чтобы вы могли говорить со мной?
- Увы, как ни жаль! Но ты ведь не ученый маг и не можешь все время обновлять заклятие и говорить так громко, чтобы тебя слышали. - Он тревожно нахмурился. - Надеюсь, такое расстояние не станет им помехой. Ведь испытать их мы могли только через двор. Молю Бога, чтобы расстояние между замком Монтефольи и нашим монастырем оказалось не слишком большим для них.
Монреале начал укладывать половину тамбуринчиков в старую холщовую сумку среди запасной одежды и прочего, что могло быть у молодого литейщика, ищущего работы. Амброз осторожно подвесил свой мешок к потолочной балке. Тейр спросил у Фьяметты:
- День прошел для вас удачно?
- Да, - ответила она весело. - Хотя делала я почти то же, что для батюшки. И, кажется, он будет пользоваться моей помощью, как подмастерья, хоть и не имеющего разрешения. - По ее тону Тейр не понял, довольна она или досадует. Но в ее глазах светилась сдержанная уверенность в себе. Он невольно улыбнулся ей в ответ, а она прошептала, прикрыв рот ладонью:
- Расщепить пергамент придумала я! Вспомнила, как батюшка расщеплял кожу, чтобы сделать потайной карман в своем кошеле.
Монреале взял последний тамбуринчик и рассеянно оглядел его.
- Каким благом было бы... Что, если бы каждый год Церковь собирала в книгу лучшие из новых найденных заклинаний и рассылала их копии во все епархии. Многие предпочли бы такую славу хранению своих секретов... Ну что же. Вот так. - Монреале завязал новую сумку Тейра. - Ты хочешь еще о чем-нибудь спросить?
О чем? Все же было так просто! А давящую внутри него тяжесть Монреале убрать не мог. Но кобольд же обещал, что он останется жив, если отправится к огню. Но чего стоит слово кобольда?
- Отче Монреале, могу ли я полагаться на слово демона?
- Что-о?! - Монреале в изумлении стремительно обернулся. - Какого демона?
- Кобольда. Мы их называем горными демонами. Я разговаривал с одним в руднике.
- А-а! - Монреале вздохнул с облегчением. - Не пугай меня так, малый. Кобольды не демоны.
- Правда?
- И совсем не похожи на них. Кобольды - и наяды, и дриады, и все им подобные - они.., э.., естественные сверхъестественные народцы. Так сказать. У каждого есть своя практическая магия, согласная его природе, но она врожденная, а не выученная. Никто из них не способен превзойти свою природу в отличие от мага-человека, объединяющего магию духовную и практическую. Отцы Церкви определили их как отдельное творение Божье, но не принадлежащее телу Христову, как люди, и не подвластное людям, как, например, лошади. Они просто.., другие. В сравнении с людьми они живут очень долго, во всяком случае, некоторые, но они смертны. Касательно природы их душ существуют разные мнения и даже ереси, однако толком ничего не известно. Их создал Бог, и значит, у них есть назначение, но ведь Бог создал львов, и волков, и головных вшей. И мы не обязаны терпеть от них докуку. К счастью, духовная магия Церкви в случае нужды лишает силы их практическую магию. - Монреале заметно увлекся, и Тейр воспользовался этим.
- Но тогда, что такое демон?