Очнувшись, я услышал, что кто-то словно напильником трет мое лицо и чихает мне прямо в глаза. Сначала подумал, что это сон. Потом я открыл глаза и увидел, что это действительность. Это была моя хорошая Бэби. Ее шершавый язык и чихание привели меня к памяти. Тяжелый удушливый воздух расстилался понизу, но медведице он не повредил так, как мне. Она начала только чихать, и это разогнало вокруг меня угольную кислоту, которой, вероятно, я вдохнул слишком много. Верное животное побежало за мной искало, пока не нашло. Если бы не медведица, я был бы погиб. А сейчас я поднялся, закашлялся и начал страшно чихать, затем обнял Бэби и искренне поцеловал. В ответ она лизнула меня в шею так, что даже кровь проступила на моей коже.
Но, поинтересуетесь вы, как я мог все это видеть? Ведь я говорил, что моя лампочка угасла!
Правда, погасла. И все же, к моему удивлению, вокруг было видно - передо мной, в скалистых стенах, холодным сиянием светились камешки.
Так светят трухлявое дерево или светлячки. Но и этого скупого света было вполне достаточно, чтобы разглядеть очертания окружающих предметов.
Такие камни называются "световые магниты". Достаточно им лишь пять минут побыть на солнце, как они начинают светиться в темноте. И не только солнечные лучи, но и свет мощной лампы так же влияет на эти камни - камни-светлячки вбирают в себя свет, а потом в темноте излучают его. На этот раз причиной излучения послужил свет проволоки из магния. В тот момент эти камешки были для меня дороже все бриллиантов мира. Без них я не знал бы, куда идти, и, видимо, не нашел бы своей котомки и своей куртки. Начиная работу, я где-то бросил ее, в ней были мои спички. Поэтому, разыскав котомку и куртку при бледном свете каменьев, я быстро зажег шахтерскую лампу.
Бэби обрадовалась ужасно. Она оскалила в улыбке зубы и мордой тыкалась в мои ребра. У нее хватило ума для того, чтобы отойти подальше от отравленного воздуха, который заставлял ее чихать. Взобравшись на высокую малахитовую скалу, она с интересом следила оттуда за мной.
Далее я работал уже осторожнее. Длинным железным ломом я на расстоянии шевелил глиняные слои, выпуская оттуда ядовитые газы, которые сразу же оседали на землю и расплывались в воздухе. Хорошо поработал часов шесть, пока мне удалось добыть из-под глины и известняка шесть плит "горной пробки" диаметром в полтора метра и толщиной в двадцать пять сантиметров каждая.
Для верности я провел опыт: бросил кусок величиной с ладонь в озеро, и он сразу же всплыл на поверхность, как кусок дерева. После этого мне осталось только составить и связать вместе добытые мною плиты.
Найдя на каменном берегу пригодное для спуска место, я пустил оттуда плот на воду. Плот спокойно заколыхался на поверхности синего озера. Я не так беспокоился о себе, как о том, смогу на плоту перевезти все необходимое для дальнейшей работы.
Свою котомку я положил на середину плота - весила она где-то около двадцати пяти килограммов. Под этой тяжестью плот лишь на семь сантиметров погрузился в воду. Итак, когда я стану сам и еще возьму железный лом и кирку, то вместе это составит где-то около семидесяти пяти килограммов, и плот будет подниматься над поверхностью воды на шесть сантиметров. Хоть и немного, но достаточно!
Но Бэби я никак не мог взять с собой. Пришлось объяснить ей, чтобы спокойно ждала меня - я скоро вернусь. Она успокоилась и легла, склонив голову на передние лапы.
Я двинулся через озеро. Надо было проплыть метров триста. Легкое это дело, если иметь в руках весла. Тогда повел бы я плот через озеро прямо к диоритовым скалам и пристал бы именно у входа ко второй пещере. Но весел у меня не было - у меня был только железный крюк. И вот с его помощью я должен был вести плот у берега, цепляясь за прибрежные скалы. Двигаться надо было очень осторожно, чтобы не потерять котомку и снаряжение.
Труднее всего мне приходилось около берега - плот часто цеплялся за кристаллы руды, образовавшиеся из раствора медного купороса. Лампочка освещала небольшое пространство вокруг меня, а зажечь магниевую проволоку я не решался.
Промучился так более часа, пока приплыл к месту, где сланцевый слой прилегал к диоритовой стене. Тут я увидел, что на крутом склоне имеется карниз с полметра шириной, по которому можно выбраться к входу в пещеру. Плот я решил оставить. Здесь нет ни ветра, ни течения, которые сдвинули бы его с места. Когда вернусь, то наверняка все найду на месте.
Поднявшись к входу в штольню, я еще раз рассмотрел местность. Королевские богатства были увиты траурной завесой тьмы. Но и сквозь эту тьму мелькали световые камни - звезды подземелья, свет которых отражался на гладкой поверхности большого темно-голубого озера.
Тихо вздохнув: "Боже помогай!", я взял узел на спину и подошел к штольне.
Но не сделал я и десяти шагов, как остолбенел от страха. Я услышал бормотание дикого зверя и увидел его силуэт.
Зверь шел из глубины штольни прямо на меня.
Ни одному человеку не приходилось видеть такое необычное создание. Его не описал ни один ученый-естествоиспытатель. Это была чудовище в шесть с половиной футов высотой, шкура которого сверкала волшебными красками васильков. Только у птицы может быть такой окрас. Диво дивное! Может, это повелитель подземного царства, который сидит на медном троне? Одной стороной прижимаясь к скале, зверь идет прямо ко мне.
От испуга и удивления я почувствовал, что теряю сознание. Выпучив глаза, я поднял на защиту шахтерскую лампочку. Оружия у меня не было. Но разве эта зверюга испугается лампы? Вот чудовище уже рядом. Меня обливает пот от смертельного испуга, а зверь оскаливает зубы, будто улыбается мне, и нежно тычет мордой под ребра. Ох, мать моя! Это же Бэби!
Добрая моя подруга, увидев, что я пошел в штольню, опередила меня. Переплыла озеро быстрее меня, и сейчас стоит передо мной в цвете васильков.
Эх, бедная! Можешь теперь сколько угодно тереться шубой о скалистую стену!
Как мне взять на себя ответственность за то, что в животном мире появилась новая порода? Медведь васильковой расцветки! Бедная Бэби, сколько в ней преданности!
Рождение базальта
Подземная пещера, открывшаяся передо мной, была образована из двух каменных пород: диорита - о нем я уже говорил - и долерита. Долерита дальше становилось все больше и больше. Именно эти породы образовывали дно извилистой штольни.
Подземный коридор пересекали большие и малые пещеры. Местами они углублялись, и я должен был спускаться на их дно, а затем снова карабкаться вверх. Здесь во многом мне помогла дружба Бэби. Достаточно было зажечь магниевую проволоку, выбрать направление и показать его Бэби. После этого я садился на спину медведицы и освещал путь. Бэби с необыкновенной ловкостью царапалась со скалы на скалу и перепрыгивала глубокие пропасти. Через час мы с ней преодолели такое расстояние, на которое я сам должен был бы потратить целый день. Когда я сел поесть, она только смотрела на меня. Может, чувствовала, что мои консервы заготовлены из медвежатины. А может, и потому, что белые медведи привыкли сразу съесть много, а потом долгое время находиться без еды. У них запасы жира огромные - есть чем питать организм. Когда-то белые медведи станут настоящими верблюдами ледовых пустынь, если их будут использовать для путешествий.
В пещерах, которые нам приходилось переходить, я не находил ничего интересного. Заметил только одно - чем дальше, тем холоднее.
Думаю, что малахитовая пещера согревается химическим действием озера, поэтому, чем дальше от него, тем холоднее становится в пещерах. Я жалел, что оставил шубу в ледяной пещере. Теперь во время отдыха Бэби согревала меня своей шубой.
Поразило меня еще и такое явление: компас, с помощью которого я находил дорогу в извилистом коридоре, вдруг перестал показывать стороны света. Стрелки, правда, двигались и прыгали туда-сюда.
Из этого я сделал вывод, что вблизи должны быть слои железной руды или базальта. Скалистая стена состояла из долеритовых массы. Но долерит, хотя по своему составу подобен базальту, не имеет признаков магнита. Далее между долеритом сверкали кристаллы лабрадора, также содержавшегося в базальте.
Между этими кристаллами лабрадора я нашел один замечательный экземпляр, не удержался и положил его в свою котомку. Никогда мне не приходилось видеть лучшего сочетания цветов. Плоские поверхности кристаллов сверкали зеленой, красной, синей и желтой красками, резко отмежевывались друг от друга широкими черными гранями. Когда свет падал на кристаллы с другой стороны, плоские поверхности внезапно становились черными, а грани сверкали всеми цветами радуги.
Мы продвигались вперед около трех суток и, наконец, снова оказались в огромной пещере. Пещера эта была невысокая, но широкая и очень длинная.
В ней господствовала тьма. Магнетитовые железные скалы вперемежку со скалами авгита образовывали боковые стены. Скалы вблизи казались радужными, издали - зелеными.
Потолок состоял из доломита. Дном пещеры было тихое, спокойное озеро.
Даже при свете магния мне не скоро удалось найти щель между черными железными скалами, где, по моему мнению, снова начинался уже знакомый мне коридор.
Путь через это озеро казался мне очень опасным.
Обратился за советом к Бэби. Может, было бы целесообразно переплыть ей и это озеро, как она уже раз сделала?
Кажется, Бэби согласилась. Я сел ей на спину и так, верхом, пошел к берегу озера. Медведица остановилась на большой железной скале и засмотрелась в озерную гладь.