Дворянин заметил, что в устах девушки полагающееся ему по титулу обращение, звучало, как издевательство. Потом он успел подумать о целой куче вещей: мысленно взвыть от ужаса при воспоминании, что в карете сидит старый Вешиль, который вот-вот дойдет до мысли, что его подопечному пора самому учиться пользоваться туалетной бумагой, пометаться душевно, привести самому себе кучу аргументов "за" и "против". На всё у него ушло от силы секунды три-четыре. Скрепя сердце, он вздохнул и крикнул:
- Эй! Подождите!
Парочка его проигнорировала. Иролец видел по лицу жены, что сейчас не лучшее время поступать вопреки ей, хотя сам был, в общем-то, не прочь подождать, ибо всякие причуды, перепады настроения и поганый характер чуть ли не с первого дня знакомства считал неотъемлемыми дополнениями к его лучшему другу и давно с ними смирился.
- Да постойте же вы! - герцог постарался догнать уходящих. - Нам по дороге.
- Ооо… - перед ним снова возникла Эрлада. Юноша едва успел увернуться, чтоб в нее не врезаться. - Да неужели?
- Что за идиотская привычка появляться из ниоткуда?! - рявкнул Ральдерик, но не очень громко и гневно, потому как подозревал, что девушка, перемещающаяся подобным образом, способна сделать еще много чего, что может здорово осложнить или сократить ему жизнь.
- Ты тоже едешь в Шангаль?! - с удивлением спросил подбежавший Гудрон. - В маленький городок на севере Савараха?!
- Да, именно туда я и еду, - герцог решил, на всякий случай, держаться подальше от жены своего друга.
- А зачем? - пришла очередь ирольца задавать этот же вопрос.
- Не знаю. На месте разберусь.
Все трое уставились друг на друга. Эта ситуация начинала нравиться им все меньше и меньше.
- Скажи, - начал Ральдерик. - Тебе в один прекрасный момент вдруг втемяшилось в голову…
- … что ты должен поехать в какой-то Шангаль… - продолжил кузнец, напряженно глядя в глаза гендевца.
- … ты думаешь: "Почему бы и нет?" и начинаешь паковать вещи…
- … потому что мысль, что всё это как-то подозрительно и неправильно кажется неприемлемой…
- … хоть постоянно и возникает…
- … и ты не знаешь причины, почему ты должен всё бросить и туда ехать…
- … и это бесит больше всего! Рррр… Как же это бесит!
- … но ты всё равно туда едешь.
Они снова замолчали и задумались.
- Как-то… всё это подозрительно и неправильно… - поделился мыслями иролец.
- Вот-вот, - мрачно согласился герцог, сосредоточенно кивая.
Долгое стояние под дождем здорово его отмыло, так что теперь дворянин мог считаться условно чистым. Эрлада переводила взгляд с одного юноши на другого.
- Ой, да ладно! - сказала она, наконец. - Решили же уже, что едете. Чтобы узнать. Чтобы понять, почему вас туда так тянет.
- И тогда прольется чья-то кровь, - решительно заключил гендевец. Перспектива кровопролития его, как обычно, заметно приободрила.
- Вот именно! - хоть по этому вопросу у представителей знати соседних государств было полное взаимопонимание.
- Отлично, - Ральдерик развернулся и зашагал в направлении своего экипажа. - Тогда поедем на моей карете. Там места всем хватит.
- Ого. У тебя есть карета? - поразился Гудрон.
- Кто я, по-твоему?! - фыркнул герцог. - Разумеется, есть!
Потом он кое-кого вспомнил и снова погрустнел.
- Но я скажу сразу, - предупредил он с тяжелым сердцем. - Первого, кто попробует рассмеяться или примется комментировать происходящее, или еще как-нибудь будет действовать мне на нервы, я вышвырну на улицу. Второго, кстати, тоже.
Иролец непонимающе поморгал и заинтриговано глянул на жену. Та просто пожала плечами. По пути к экипажу герцог вкратце описал ситуацию, в которой оказался, опуская наиболее унизительные подробности. К его удивлению, эта история ужасно понравилась Гудрону. Он заявил, что всегда подозревал, что у его друга золотое сердце, что его согласие украсить собой (иролец хорошо знал дворянина, поэтому умел подбирать правильные слова) последние дни жизни старика является поступком величайшей духовности, доброты и истинного благородства. Эрлада с удивлением слушала этот монолог, гадая, когда это ее муж научился так врать. Ральдерик чувствовал, что ему ездят по ушам, но всё было сказано так красиво, что он начал думать о Вешиле с большей симпатией.
За время прогулки герцога, карета заметно продвинулась в очереди. При виде своего господина, мокрого и грязного, члены почетного караула испытали самые разные эмоции. От облегчения, до ужаса.
- Ваша Светлость, где вы были? Что с вами случилось? На вас кто-то напал? - сыпал вопросами один.
- Рядом. Упал. Нет, - кратко ответил вельможа, не замедляя шаг.
- Ваш спутник себе места не находил от беспокойства, - доложил второй. - Он нас пару раз посылал на ваши поиски.
- Разберусь, - вздохнул юноша и указал на супругов. - Они со мной.
Прежде чем перед ним успели распахнуть дверцу кареты, Эрлада сказала: "Ну-ка стой". Повернувшего узнать, в чем дело, Ральдерика внезапно окатило волной горячего воздуха.
- А теперь быстро внутрь, пока снова не промок, - заявила девушка слегка подпаленному и ужасно удивленному, но сухому герцогу.
Тот молча послушался, размышляя, как ему относиться к подобному обращению. Вешиль тихо плакал. Он выглядел еще дряхлее, чем раньше. Терзаемый неимоверными угрызениями совести, юноша сел рядом и попытался ободряюще похлопать его по плечу.
- Ну-ну, зачем же сразу в слезы? - потеряно лепетал он, чувствуя себя ужасно неуютно. - Вот он я. Вернулся. Со мной все в порядке. Простите, что так резко ушел. Мне не стоило так поступать.
Воспитатель всхлипывал и вытирал глаза носовым платочком в обход пенсне, но постепенно успокаивался. Редкая минута душевного единения учителя с учеником нарушалась лишь тем, что в это время в экипаж залезали, спотыкаясь об их ноги, Гудрон с супругой. Они прошли, шумно плюхнулись на противоположное сиденье и принялись стаскивать с себя мокрые плащи, тут же полетевшие на пол. Старый наставник недоуменно изучал незнакомых ему людей.
- Это мои друзья, - торопливо представил гостей гендевец. - Поедут с нами. Им тоже нужно в Шангаль.
Во взгляде учителя читалось Неодобрение. По его мнению, друзья "молодого господина" должны выглядеть аккуратней, вести себя приличней, одеты быть богаче и вообще внушать больше доверия. Сидевшая же напротив него парочка производила впечатление последних бродяг. Однако воспитание и выдержка оказались сильнее эмоций.
- Добрый вечер, - максимально сдержанно и вежливо поздоровался воспитатель. - Вешиль, наставник клана Яэвор. С кем имею честь общаться?
- Здравствуйте, - достаточно скованно поздоровался иролец - представляться он всегда не любил. К его счастью или сожалению, за него это сделал Ральдерик.
- Гудрон с супругой. Боюсь, не знаю ее полного имени. Если не ошибаюсь - Эрлада.
Старик ничего не сказал. Однако его мнение о людях, пришедших с "молодым господином" опустилось еще ниже. Все-таки не зря иролец иногда подумывал о том, чтобы сменить имя.
- Эрлада Юлада Фридрика Ванро лам Саварахская, - громко и четко произнесла девушка.
- Де Вален, - добавил кузнец.
- Де Вален, - согласилась она.
В карете повисло потрясенное молчание. Бледный Вешиль находился в глубоком шоке и пытался переварить услышанное. Он никак не мог свыкнуться, что член королевской семьи одного из могущественнейших государств едет в одной с ним карете, а он чуть было не повел себя невежливо. Тот факт, что эта самая родственница правителя Савараха бродит по ночным дорогам без надлежащего сопровождения в совершенно не допустимом для человека её положения виде, вообще никак не укладывался в голове учителя, бывшего достаточно консервативным человеком с Определенными Представлениями. Ральдерик же мысленно линчевал себя за то, что сразу не поинтересовался, где его друг раздобыл себе жену в столь короткий срок. Возникала проблема, как с ней обращаться. Он помнил, что мать девушки, принцесса Юлада, была категорически против всякой куртуазности и официоза с его стороны и даже грозилась членовредительством. Но у дочери могли быть другие мысли на этот счет. А он уже успел на нее пару раз наорать. Да и вообще должного ее статусу уважения не выказывал. К тому же, порядок есть порядок. Воспитание, логика и инстинкты твердили ему, что еще не поздно упасть на колени и смиренно вымаливать прощение за нанесенные оскорбления, клясться в вечной преданности и витиеватыми фразами выражать свое восхищение. Но интуиция, не объясняя своей точки зрения, настойчиво подсказывала, что это будет в корне неверным и крайне опрометчивым поступком. Опять же ползать перед женой друга, который, к тому же, был несравнимо ниже дворянина по происхождению, тем более на его глазах, гендевцу не позволяла гордость. Поэтому он просто молча сидел и не знал, как себя вести. Эрлада всё это видела, но ничем помогать не собиралась.
Девушка демонстративно зевнула и улеглась спать, предоставив своему новому знакомому полное право терзаться сомнениями и неизвестностью столько, сколько ему угодно. Гудрон что-то рассказывал, но его никто не слушал. В конце концов, ему это надоело, и он тоже задремал, решив, что к утру все успокоятся.
Мерзавец при виде привязанной к карете Неветерка решил, что у него пошли галлюцинации, и окончательно уверился, что смертный час его близок.