- Все, жизнь темного в безопасности, и даже руку ему зачем-то спасли. Теперь его помыть, напоить и на допрос, как очнется. С разрешения лорда, конечно, - с усмешкой покосился он на встрепенувшегося белобрысого. Тот кивнул, и вейриэны, подхватив жреца, испарились. Синтка, охнув, заметалась, и ее отправили следом. Таррэ сказал вслед: - Ее тоже надо допросить. Сам будешь, фьерр Раэн, или нам доверишь?
- Доверю. В моем присутствии и с согласия духов.
- А что нам делать с Советом? Там пока мои воины оборону держат. Лорды в гневе. Чтобы они успокоились, либо мне надо свидетельствовать о твоей непричастности к ночным событиям, либо…
- Я невиновен, Таррэ. Но моя память об этой ночи почти пуста. Духи взяли в оплату за переходы их тропами.
Я сел в подвернувшееся кресло. Не смог скрыть ошеломления. Впервые услышал о какой-то плате. Памятью! За переходы! Почему? Потому что Наэриль - наполовину синт? И полукровка Яррен по той же причине предпочитает мерзнуть в полетах на ласхах и терять время - чтобы не терять память? Мне стало не по себе до жути. Я даже Рогнуса едва не призвал, чтобы выяснить, но вовремя вспомнил о предупреждении Наэриля, что древний замок хитро защищен, и не стал рисковать.
- Это плохо, но не критично, - вздохнул Таррэ. - Ты допустишь свидетельство духов рода в Совете, фьерр Раэн? Тогда я отправлю им сообщение, и они вынуждены будут убраться. Ах да, надо же еще браслеты снять. Яррен, займись. Наэриль, ты готов встретить предков?
- Да, - успел сказать лорд. Браслеты щелкнули, разошлись, как скорлупа, и его тут же скрючило, глаза закатились.
Яррен, подхватив обручи, стремительно отскочил, а Наэриль, хрипя что-то нечленораздельное и стиснув голову ладонями, сполз с кресла на пол - духи со всей свирепостью взялись за потомка. Жуткое зрелище. Таррэ был удовлетворен: потрепали белобрысого до крови, засочившейся изо рта и носа. Тут же исчезавшей, впрочем.
Во время сошествия гневных духов главное для оказавшихся поблизости - не соваться к магу, чтобы на тебя не перекинулись. В такой момент риэн их может не осадить, ему самому бы отбиться и взять всех под полный контроль. Можно сравнить с псарней, полной оголодавших, сорвавшихся с поводка собак, когда хозяин заходит к ним с котлом для кормления - сметут и опрокинут. И покусать могут. А чужих - и вовсе разорвать. Теоретически. Если не защищаться.
Потому мы все бессердечно отпрянули подальше и постарались не отсвечивать ни мыслью, ни чувством, ни движением. Полная неподвижность и невозмутимость. Авось не заметят и обойдется без драки.
Мои мать с отцом обычно зубы духам заговаривают в такие моменты, но Наэриль не пожелал при нас выяснять отношения с предками. Еще пару раз дернувшись, он торжествующе улыбнулся и вытер лицо платком.
- То-то, сволочи! - Вот и все, что он позволил нам услышать из своего бурного общения с духами рода Раэн. - И, пожалуй, мастер Таррэ, я готов поделиться памятью, но только не с Советом, я не всем там могу доверять, не тобой и не Ярреном. - Он гневно взглянул на довольного полукровку. - А с тем, чье слово не вызовет сомнений в честности свидетеля. До сих пор никто не сомневался в чести Дигеро фьерр Этьера, пусть он примет свидетельство моей памяти.
Вот так, мой принц, я и стал обладателем знаний, которые мне были совсем не нужны. Теперь ты должен понять, почему я уже не мог относиться к Наэрилю так, как раньше. Не мог его ненавидеть или презирать. Не прими это за предательство твоих интересов, у тебя с лордом свои счеты. Но я с тех пор спрашиваю, а смог бы я жить вот так, со всеобщим презрением и ненавистью, и не сломаться? Вы с ним похожи в этом, мой принц. Тебе тоже досталось от жизни, но ты не сломался.
ГЛАВА 13
Плата духам
Продолжаю. Времени нет совсем, Лэйрин, успеть бы продиктовать, что помню. Надо бы поскорее добраться до записей и перечитать, вдруг что-то важное пропустил.
Едва Наэриль очухался настолько, что вспомнил о роли хозяина замка и предложил нам все-таки позавтракать, как вейриэны сообщили, что и жрец Ильде пришел в сознание. Наэриль и Таррэ немедленно удалились допрашивать, но нас с Ярреном, увы, не пригласили.
Мы остались вдвоем в овальной трапезной, роскошно оформленной малахитом, золотистым ониксом и белым кварцем. Необычных картин, как в гостевой зале, я здесь не заметил, но их с лихвой замещали резные ветви с гроздьями каменных цветов. Сквозняк шевелил занавеси на широких стрельчатых окнах, на стенах колыхались зыбкие тени, и казалось, мы трапезничаем в цветущей роще.
Завтрак подали скромный: перепелиный омлет и запеченного в сметане сома. Яррен так и не притронулся к еде. Лишь попросил чистой воды и опустошил целый кувшин. Мы оба сгорали от любопытства, но приходилось ждать, и я решил выяснить мучивший меня вопрос:
- Почему Наэриль сказал, что заплатил духам памятью? Как такое возможно?
Полукровка, допивавший воду из кубка, поперхнулся и закашлялся так, что покраснел, бедняга, а из глаз брызнули слезы.
- А ты не знаешь, Диго? Тогда задай этот вопрос своему отцу.
- Почему?
- Потому что… если я отвечу правду, то стану смертельным врагом дома Этьер.
Я замолчал. Беспокойство усилилось. И через паузу я не выдержал:
- Ты тоже так расплачиваешься?
- Да.
- И все риэны-полукровки?
- Спрашивай у своего лорда-риэна.
- Почему это тайна?
- Не тайна, но только он решает, что открыть детям своего рода. - Яррен подчеркнуто занялся завтраком: ковырнул пару раз омлет вилкой. И вдруг отшвырнул прибор. Поднял на меня злые глаза. - К дьяволу! Ты мне жизнь спас. Я отвечу тебе в нарушение традиций. И пусть твой отец потом бесится. Врагом больше, врагом меньше… Все риэны платят, Дигеро, все! И ты тоже. Любой истинноживущий маг, ступивший на тропу предков, отдает за это кусок жизни.
Невыносимо заболела голова, словно в темечко кто-то воткнул раскаленный гвоздь.
- То есть духи берут мою память без моего ведома?
- Да! По законам гор, ты уже два года как совершеннолетний, Диго. Глава дома должен был открыть тебе это. Но, похоже, они хотят контролировать тебя до конца жизни! Я не могу на это смотреть. Тошно.
Я поверил ему сразу. Руки у меня дрогнули, и я осторожно положил нож и вилку на край тарелки.
- И я даже заподозрить не мог!
- Есть способы. Посвященные в эту истину риэны ведут шифрованные дневники - отслеживают, чтобы духи не хапнули лишнего. Предки не могут себя контролировать - их жажда слишком велика. Риэн платит собой, своей душой и памятью не только за переходы. Потому вы все так медленно взрослеете, Дигеро, и долго живете. У вас просто изымают часть жизни.
- А ты? У тебя ведь тоже изымают?
- Я не хожу тропами без наставника, и мне проще: Рагар бдит, не допустит неразрешенной утечки. Да и без него… если я вздумаю воспользоваться помощью предков, у меня всегда есть вода, она способна сохранить информацию и вернуть мне память. Этот способ тоже чреват, и я к нему редко прибегаю.
- И как мне быть?
- Как всем. Самому назначать плату. Не все так страшно. Человек на самом деле живет во все сердце и полной грудью очень мало времени, а помнит и того меньше. Можно отдавать какие-нибудь мелочи - сны, например, болтовню, минуты безделья или противной работы. Это все равно рассеивается, забывается само по себе, уходит в подсознание. Но личность - это все ее бытие, вместе со снами, болтовней и пустяками. И ты сам должен решать, чем пожертвовать. Сам, а не твой лорд-риэн или дух-опекун!
- Мне уже не вспомнить то, что изъято?
- Нет. Это уходит навсегда. Духи могут рассказать, если их прижать, но это будет уже нечто чуждое, вырванное из души. Не затронет чувств, как чужой сон.
Подо мной словно бездна разверзлась, и я вот-вот мог в нее сорваться. В сердце царила сосущая пустота, в голове выл ветер.
Яррен дотронулся до моей руки:
- Только не делай поспешных выводов, Диго. Сначала поговори с отцом. Ты сам говорил: род не будет действовать во вред.
Я никаких выводов не успел сделать.
Вернулись Таррэ с Наэрилем, оживленно беседуя. Слуги поставили перед ними подогретые блюда и ретировались.
Высший мастер оглядел наши мрачные лица.
- Что-то тут у вас аж воздух искрится от напряжения, - заметил он проницательно. - Яррен, надеюсь, ты не успел ничего натворить такого, за что потом твоему наставнику, да и всем вейриэнам, придется краснеть перед Советом кланов?
- Такого - нет.
На холеном лице белобрысого красавчика нарисовалась ехидная улыбочка:
- Могу подтвердить, Таррэ. Краснеть придется только перед домом Этьер. Я уже осведомлен духами.
- Не сомневаюсь, - процедил Яррен, поднимаясь из-за стола. - Назови свою виру, Наэриль, и я покину твой дом. У меня еще куча дел.
- Виру? - с предвкушением сощурились янтарные глаза. - Ты слишком мало мне успел показать в церемонии раскрытия души и памяти, Яррен, чтобы я мог оценить твои истинные мотивы. Несомненно лишь то, что ты убил бы мою… родственницу в любом случае, даже если бы тебе не пришлось защищать младшего лорда Дигеро. - Лорд помолчал, лицо закаменело - наверняка советовался с духами, - потом треснуло кривой усмешкой. - То, что ты позволил мне увидеть, удовлетворило мою жажду мести, Яррен. А то, что угрожала сделать с тобой эта тварь… Ты имел право защитить свою жизнь и честь и сделал это. Я не держу на тебя зла и от виры отказываюсь, да услышат меня горы и духи, - церемонно завершил Наэриль, чуть поклонившись.
- Мы услышали! - прокатилось многоголосое эхо.
- Вот и уладили проблему, - улыбнулся Таррэ. - Остается донести это решение до жриц.
- Мы сообщили, - откликнулся рокотом невидимый Баэр. - Они вняли.