- Я… - начал Воронов, но Коллинз перебил его:
- Он просто не понял. Траектории, скорости, точки старта. Ты же ничего не объяснил.
Они опять замолчали. Белостоков тоже молчал, ожидая. Чужой звездолет висел в перекрестье прицельных нитей. На табло горело: 10 000 000.
- Мы заметили это час назад, - почти спокойно произнес Воронов. - Потом мы кое-что уточнили. И когда я говорю, что траектории совпадают, - значит, они совпадают.
- Та-ак, - протянул Белостоков.
- Арифметика, - объяснил Коллинз. - Путь, скорость, время. Если скорости известны, а расстояние и момент финиша совпадают, легко вычислить, на сколько отличаются даты старта. В земной системе координат мы летели сюда довольно долго.
У них скорость примерно втрое меньше.
- И что получается?
- Двадцать лет, командир. Те самые двадцать лет.
- Так, - сказал Белостоков. - Но вы не доказали, что точки старта совпадают.
Вызовите сюда штурмана. Хотя ладно, я сам.
Он наклонился к микрофону:
- Штурман Вудворт. Срочно зайдите в рубку.
Потом снова посмотрел в темноту, где плавал маленький, как это казалось отсюда, чужой корабль. Пилоты молчали.
- Жаль, что это предельное увеличение, - сказал Белостоков. - Ничего не разберешь. Может, лучше переключиться на телескоп?
- Конечно, - согласился Воронов, - У него разрешение на порядок выше. Но придется подождать. В отличие от локатора телескоп надо наводить.
- Программа поиска задана, - сказал Коллинз. - Сейчас переключится.
- Сейчас?
- С минуты на минуту.
Некоторое время они молчали.
- А вы его опознаете? - поинтересовался Воронов.
Белостоков пожал плечами:
- Не уверен. Какой из меня эксперт? Когда они уходили из Солнечной системы, я кончал первый класс.
- Я тоже видел их только в кино.
- Эксперт, пожалуй, найдется, - заметил Коллинз.
Белостоков понял его. Он сказал в микрофон:
- Бортинженер Рыжкин. Срочно зайдите в рубку.
- Думаете, он что-нибудь помнит? - спросил Воронов. - Рассказывает он много, это так. Но помнит ли он что-нибудь, кроме своих рассказов?
Белостоков хотел ответить, но не успел, потому что в этот момент на табло погасла надпись ВПЕРЕДСМОТРЯЩИЙ и вспыхнуло: ТЕЛЕСКОП и рядом цифры: 100 000 000; маленькая светлая сфера в сетке прицельных линий прыгнула им навстречу, приблизившись в десять раз, и стало уже отчетливо видно, что это такое.
Они смотрели на чужой корабль, вспоминая и сравнивая, а потом Воронов сказал:
- Я видел их только в кино, но я думаю, это они.
В рубку вошел Вудворт:
- Вы уже здесь, командир? Что случилось?
- Где Рыжкин? - спросил Белостоков. - Вы не встретили его по дороге?
- Рыжкин? Не знаю. Я сюда прямо из штурманской. Что-нибудь неладно с курсом?
- С курсом-то все в порядке, - сказал Воронов. - Ты разве не видишь?
- А что я должен увидеть?
- Он еще не привык, - объяснил Коллинз. - Он только что из коридора.
Вудворт глядел на экран, стоя между креслами Воронова и Белостокова.
- Нет, - выдавил он наконец. - Встретить их здесь… Нет. Это невозможно, немыслимо.
Дверь рубки снова открылась.
- Да у вас тут тесно, - послышался голос Рыжкина. - Приятная компания. Здравствуйте, кого не видел. Чем буду полезен?
- Идите сюда, - позвал Белостоков. - Посмотрите на экран. Можете ли вы определить, что это такое?
Рыжкин пробрался в темноте к креслу Белостокова. Вудворт посторонился. Рыжкин оперся на спинку кресла. Некоторое время он вглядывался в экран. Он стоял в рубке "Бумеранга", опершись на массивную спинку пилотского кресла, и в то же самое время он снова лежал в вулканической трещине на Титане, и знал, что сзади дымятся останки его вездехода, и чувствовал плечом холод скафандра Вуда, и не смел высунуть голову, чтобы посмотреть, что делается на плато. А потом за скалами взметнулся огненный столб, и, когда пламя опало, он снова увидел в вышине неба то, уходящее, почти не поврежденное ракетами штурмовиков.
Он повернул к Белостокову лицо, бледное в темноте.
- Да. Ошибка исключена. Это они.
- Не понимаю, зачем формальности, - с вызовом сказал Воронов. - По-моему, все и так ясно.
- Ясно? - повторил Белостоков.
Они все пятеро по-прежнему сидели в рубке, только сейчас здесь было светло и место носового экрана занимала слепая стена.
- Да, - сказал Воронов. - Конечно, если вы прикажете тормозить, нам останется подчиниться.
- Вопрос стоит не так…
- Неужели?
- Я тоже не понимаю, о чем совещаться, - сказал Рыжкин. - Если бы мы не могли их догнать, тогда другое дело.
- Но "Бумеранг" не военный корабль…
- Вот как?
Белостоков продолжал:
- "Бумеранг" - это первый звездолет Земли, предназначенный для экспериментальной проверки принципа гравитационного поворота на нейтронных звездах. Особенно важно поэтому, чтобы он вернулся на Землю в целости и сохранности. И без человеческих жертв.
- Отлично, - сказал Воронов. - Мы вернемся туда в целости и сохранности, а нас там посадят в тюрьму. Как дезертиров.
- Это действительно несерьезно, командир, - добавил Вудворт.
- На борту "Бумеранга" нет оружия, - продолжал Белостоков.
- Извините, - возразил Рыжкин. - Когда в миллипарсеке от вас появляется астероид, вы не думаете о том, что у вас нет оружия. Вы просто нажимаете кнопку, и астероид превращается в излучение. Я не понимаю, чем отличается этот корабль от какого-нибудь хилого астероида.
- Вы забываете, что это военный корабль. Забываете об их энергетическом потенциале…
- Потенциал! - сказал Рыжкин. - Да мы их еще тогда били. Когда у нас не было звездолетов. Когда мы еще не могли уничтожать астероиды. И они нас боялись. Как смерти боялись наших штурмовиков.
- А скорость? - подхватил Воронов. - Вы полюбуйтесь на их скорость! Разве она свидетельствует о высоком энергетическом потенциале?
- Потому они и ушли, - сказал Рыжкин. - Они ведь думали, что не встретят сопротивления. Ведь когда они появились, что было у людей? Единства, и того не было. А когда они поняли, что мы не лакомый кусочек, а твердый орешек, они убрались восвояси. До сих пор, вероятно, радуются, что унесли ноги.
- Идти войной на Землю на таких скоростях… - презрительно сказал Воронов. - Смешно!
- Ладно, - вздохнул Белостоков. - Так вас не переубедишь. Давайте по порядку.
Ваше мнение, Воронов?
- Атаковать. Немедленно. В смысле - когда приблизимся.
- Ваше?
- Согласен, - сказал Рыжкин. - Главное - не дать им опомниться.
- Вы?
Вудворт пожал плечами.
- Не знаю. Если правда все то, что о них говорили, то я не понимаю, почему они нас до сих пор не заметили.
- А вдруг это ловушка? - предположил Коллинз.
Некоторое время все молчали.
- Нет, - заговорил Рыжкин. - Это невозможно. Ловушек они никогда не ставили.
Когда они нападали, они действовали открыто. Возьмите любой учебник. Это была странная война. Они воевали по правилам, хотя так и не принято говорить.
- В каком это смысле? - поинтересовался Воронов.
- В самом обыкновенном. Например, они никогда не переходили пояс астероидов.
- Правда?
- Конечно. В астероидах у них даже не было базы. У них было всего две базы, возле Юпитера. Да и те они быстро эвакуировали к Плутону.
- Пока я не вижу ничего странного, - сказал Воронов. - Вероятно, они не переходили астероиды потому, что ближе к Земле их не подпускали. А базы их просто заставили эвакуировать.
- Вы так думаете? - спросил Рыжкин. - А как вы отнесетесь к сообщению, что они никогда не нападали на гражданские корабли?
- Гражданские корабли? А они там были, за астероидами?
- Было несколько.
- И они их не атаковали?
- Никогда.
- Что-то не верится, - сказал Воронов.
- Тем не менее это так. Это была странная война. Они воевали по правилам. Они не нападали на гражданские корабли. А на военные они нападали открыто и всегда на превосходящие силы.
- А ваш знаменитый вездеход на Титане?
- Это другое дело, - объяснил Рыжкин. - Там они оборонялись. Мы ведь сами их атаковали.
Некоторое время все в рубке молчали.
- Командир, - сказал потом Вудворт. - У меня есть одна мысль.
- Говорите.
- Вот Воронов рвется в атаку. Хищники, агрессоры, говорит он. Надо их уничтожить…
Но ведь здесь есть еще что-то.
- Да, - кивнул Белостоков. - Продолжайте.
- Хищники, агрессоры, - говорил Вудворт. - Все это, разумеется, так. Они хищники и агрессоры. Они напали на человечество, когда оно было слабым и разрозненным.
Потом человечество объединилось и выбросило агрессоров вон. Вы чувствуете, что я хочу сказать?
- Да.
- В этом что-то есть. Вдумайтесь. Они напали на слабое человечество, а человечество объединилось, стало сильным и выбросило их вон. Вы понимаете? Человечество объединилось. Но почему человечество объединилось?…
- Вы ставите все с ног на голову, - вмешался Воронов. - По-вашему получается, что мы должны чуть ли не благодарить напавших на нас агрессоров только за то, что своим нападением они как-то стимулировали объединение человечества. Человечество и без них объединилось бы.
- Не уверен, - тихо сказал Белостоков.
- Я тоже. Вы знаете, Воронов, что такое война? Не пятидесятилетняя война за астероидами, а обычная война с обыкновенным оружием? Химическим, ядерным, бактериологическим…