На этом аудиенция была закончена. Шева и Раубен возвратились в свои кельи, а полковник был препровожден к казначею, где и расстался без особой охоты с двумястами фунтами. Покончив с этим делом, Шольц вновь отдал себя в распоряжение проводника-монаха, и тот отвел его в гостевые покои. Однако вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, полковник постучался к Шеве. Не дожидаясь ответа, он вошел.
- Какого черта, Айна?
Шева изобразила удивление, ей стоило немалых усилий утаить усмешку, готовую распуститься на губах.
- Что вы имеете в виду?
- Почему вы не спросили о копье?
- Еще не время.
- Разве я не говорил вам, что спешу?
- Ваше дело не относится к разряду тех, в которых нужно спешить.
Шольц одарил Шеву пристальным взглядом.
- Я никак не могу избавиться от странного чувства, что вы ведете какую-то игру. И я никак не могу понять цель вашей игры. Если поначалу я полагал, что вы имеете отношение к разведке, то теперь мне кажется, что это не так. Я ошибаюсь?
- Возможно, нет.
- Так чего же вы хотите?
Шева медленно покачала головой.
- Это не имеет отношения к вашему делу. У каждого из нас - у вас и у меня - своя задача. Тем более, что вы все равно мне не поверите.
- А вы попытайтесь!
Поискав глазами по комнате, полковник нашел небольшой, обтянутый кожей табурет и уселся на него. Шева задумалась. Она еще сомневалась, стоит ли раскрывать перед полковником все свои карты. Шольц был достаточно умен и решителен, чтобы принять правду. Но с другой стороны, Шева не была до конца уверена, что под маской Шольца не прячется Арктур. Вот уж посмеялся бы Арктур, начни она с ним откровенничать! Шева даже улыбнулась своей мысли.
- Хорошо, я попытаюсь. Но сначала ответьте на один вопрос.
- Я готов.
Охотница сделала вид, что задумалась, после чего резко бросила:
- Как звали щенка, которого подарил вам в детстве отец?
- Иоганн, - незамедлительно ответил Шольц. - Я дал ему имя дяди, с которым мы не ладили. Это была маленькая месть. Но почему вы спрашиваете?
- Я хотела удостовериться, действительно ли вы тот самый полковник Шольц.
- Что значит - действительно ли я Отто фон Шольц? Конечно я Отто фон Шольц. Я - есть я. - Слова Шевы повергли полковника в недоумение, и он почти запутался. - Я Отто фон Шольц.
- Теперь я убедилась в этом. - Действительно, теперь у Шевы не оставалось никаких сомнений относительно личности полковника Шольца. Ответ полковника полностью соответствовал информации, полученной накануне от Сурта. Шеве были известны и другие детали, о которых Арктур не мог знать ни в коем случае. Даже замысли он свой дьявольский план задолго до ареста и соверши не одно путешествие в прошлое, он вряд ли смог бы получить информацию о том, как звали умершего в младенчестве брата Нойберта, любимую тетку Раубена или собаку Шольца. Каким бы гением он ни был, он не мог разузнать заранее все эти детали. Это было не по силам одному человеку, к тому же не отличающемуся чрезмерной дотошностью. Арктур был гениальным стратегом. Такие планируют операции и с блеском осуществляют их, осуществляют быстро, несколькими стремительными ударами. В таких случаях он бывал неуязвим. Если же схватка затягивалась и в действие вступали иные факторы, определяемые объемом информации, и в первую очередь терпением, Арктур мог проиграть. Он был менее силен в позиционной войне, затяжной и утомительной. Он был блестящим авантюристом, а авантюриста определяют прежде всего стремительность, решительность, натиск. Там, где требовались обстоятельность и терпение, Шева чувствовала себя сильнее Арктура. Именно потому она согласилась с планом Сурта и затягивала время, ведя караван окольным путем. Время всегда на стороне терпеливых.
- Что вы молчите, мисс Лурн?
Шева заставила себя очнуться от раздумий.
- Я размышляла. Хорошо, полковник, давайте начистоту. Я вовсе не мисс Лурн.
- Я догадывался об этом.
- Не думаю, что ваши догадки заходили так далеко. Я не шпионка, но и не безобидная переводчица. Я прибыла из будущего.
Как и предполагала Шева, полковник Шольц не замедлил скептически ухмыльнуться.
- Чрезвычайно интересно! Вы отказываетесь поверить в историю с копьем, но, по-моему, она куда правдоподобней вашей.
- Вот как? Ну что ж… - Охотнице сразу расхотелось откровенничать.
- Вы обиделись, Айна? - забеспокоился Шольц.
- Ничуть.
Но полковник посчитал, что Шева обиделась.
- Ну хорошо, допустим, я вам поверю. Хотя это звучит слишком невероятно. Что вам в таком случае нужно? Копье?
- Нет.
- А я полагаю, копье! Вы хотите помешать нам выиграть войну! - Лицо Шольца нервно перекосилось, голос сорвался на крик.
- Не сходите с ума, полковник! - прикрикнула Шева. - Зачем оно мне? Прошлое надо менять лишь тогда, когда хочешь изменить настоящее, то есть будущее в вашем понимании. Настоящее, в котором живу я, прекрасно, и мне незачем что-либо менять. Так что воюйте сколько влезет! Все равно вы проиграете!
- Несмотря на копье?
- Да, даже несмотря на копье.
Голос Шольца потух, словно задутый вихрем огонь.
- Точно?
- Точнее не может быть, - ответила Шева, прекрасно понимая чувства полковника.
- И ничего нельзя поделать?
- Нет.
Полковник задумался.
- А я? - спросил он после долгой паузы. - Что будет со мной? Что будет со всеми нами?
- Вы все умрете, - честно ответила Шева. - И я не в силах вам помочь. Это уже история, а историю, увы, не перепишешь набело.
Губы Шольца тронула грустная улыбка. Охотница осторожно залезла в его сознание и не обнаружила там страха.
- Подумать только, я уже история! - В глазах полковника сверкнул огонек. - Но это нелепость! Я - часть настоящего! Как я могу быть прошлым?! Я не верю вам, Айна!
Шева не стала спорить.
- Ваше право, полковник.
- Да, это мое право! - с вызовом подтвердил Шольц. - Мы договорились, что вы будете работать на меня. Поэтому вы должны выполнять мои распоряжения. Сегодня уже поздно, но завтра вы переговорите с этим монахом и сообщите ему мою просьбу о копье. Я хочу увидеть его и купить, если оно подлинное! Или отнять! И не смейте возражать!
- Пусть будет по-вашему, полковник! До завтра!
- Да, до завтра, - ответил Шольц, вставая.
Завтра должно было стать последним днем…
11
Мир монастыря был скуп и аскетичен, но даже самая суровая аскеза предполагает пусть крохотное, тайное послабление. Таким послаблением в монастыре Чэньдо был сад в несколько десятков низкорослых деревьев и кустов между восточной стеной и строениями. Дабы не совращать мирской суетностью устремленные к высшей истине души монахов, сад располагался в низине и был укрыт от посторонних взглядов довольно высокой, сложенной из грубо отесанных камней стеной.
Туда и направилась Шева после беседы с полковником Шольцем. Она не без оснований полагала, что Сурт пожелает связаться с ней, а лучшего места для встречи придумать было нельзя. Но не успела девушка устроиться у струящегося из-под корней старого дерева родника, как невдалеке послышался зовущий голос:
- Айна!
Это был Пауль. Свидание с пылким влюбленным не входило в планы Охотницы, и потому она долго колебалась, прежде чем решила откликнуться.
- Я здесь!
Спустя мгновение быстрые шаги дробно застучали по вымощенной камнем дорожке.
- Как хорошо, что я нашел тебя! - с улыбкой воскликнул юноша, подбегая к Шеве. - Я видел, как ты вышла из покоев, но потом потерял тебя из виду. Но мне отчего-то подумалось, что ты придешь сюда.
- Ты не ошибся! - улыбнулась Шева, надеясь, что улыбка выйдет не слишком натянутой.
Должно быть, ее надежда не сбылась, потому что глаза Пауля вдруг стали настороженными.
- Что ты здесь делаешь? Я не помешал тебе?
- Я хочу… я хотела побыть одна, - быстро поправилась Шева. - Но ты мне не мешаешь.
- Ты уверена? Я могу уйти!
Шева помотала головой.
- Нет, ты мне действительно не мешаешь. Просто я соскучилась по зелени. В горах ее нет, а я люблю деревья и цветы.
- А какие цветы ты любишь больше всего?
- Рогла… - не задумываясь вымолвила Шева, но тут же осеклась, не закончив слова. Пауль никогда не видел рогладов, их вывели за пределами его жизни. - Розы.
Юноша не обратил внимания на ее оплошность.
- Я тоже люблю розы! Но только когда они без шипов!
- Я тоже, - согласилась Шева. Роглады как раз и были хороши тем, что не имели колючек.
Пауль искоса посмотрел на Охотницу.
- Красные розы - символ любви, - прибавил он.
- Вот как? Я не знала.
Шева попыталась улыбнуться, но вместо улыбки вышла вымученная гримаса. Охотница устала, ей хотелось побыть одной. Она никогда не отличалась излишней вежливостью и в иной ситуации просто велела бы этому юнцу оставить ее в покое, но сегодня… Сегодня у Шевы не поворачивался язык прогнать Пауля: приближалось завтра, за которым его ждал только мрак небытия.
Пауль искоса смотрел на Шеву, та же следила за мельтешением водных струй, выбивавшихся из-под осклизлых зеленоватых корней.
- Айна, я люблю тебя, - тихо сказал юноша.
Оторвав взор от родника, Охотница подняла глаза на юношу.
- Я знаю.
- А ты?
- Что я?
- Как ты относишься ко мне?
Вопрос заслуживал насмешливой ухмылки, но Шева заставила себя тепло улыбнуться.
- Ты мне симпатичен.
- И только?
- Поверь, это немало. Есть лишь несколько человек, которые мне действительно симпатичны. Ты - один из них.
- Но это еще не любовь.