9
Как и требовал Сурт, Шева устроила так, что до монастыря Чэньдо путешественники добрались лишь на второй день после памятной ночи, полной разговоров, признаний, тайных встреч и невидимой смерти. Новое утро приветствовало путешественников ярким солнцем, а к полудню они, наконец, достигли желанной цели. Шева с облегчением вздохнула, когда за очередным перевалом появился сверкающий под солнечными лучами золоченый лепесток храма, а ее спутники разом повеселели. Прунц и его приятель, начисто позабыв о ругательствах, какими награждали Шеву накануне, принялись осыпать ее комплиментами, на лице полковника появилась улыбка, даже Раубен выглядел слегка смущенным, словно хотел попросить прощения у хрупкой проводницы, но до извинений так и не снизошел.
Караван спустился по тропе в ущелье. Здесь полковник велел сделать привал, дабы передохнуть перед последним подъемом. Запылал костерок, освобожденные от поклажи яки принялись разрывать копытами неглубокий снег в поисках чего-нибудь удобоваримого. Люди расселись на тюках, давая отдых утомленным ногам. Так уж вышло, что рядом с Шевой оказались полковник Шольц и Пауль. Какое-то время мужчины искоса поглядывали друг на друга, потом Шольц не выдержал.
- Пауль, мне кажется, тебе следует сходить за хворостом для костра. - Юноша открыл было рот, но полковник не позволил ему вымолвить и слова. - А я пока, с твоего позволения, переговорю с мисс Лурн. Нам надо кое-что решить.
Пауль насупился и вопросительно посмотрел на Шеву. Та лишь пожала плечами - что поделаешь. Помрачнев лицом, Пауль поднялся и направился к ближайшему склону.
Теперь Шева и полковник остались наедине. Все прочие участники экспедиции расположились чуть поодаль и не могли помешать разговору.
- Должен извиниться перед вами, Айна, - вполголоса произнес Шольц, пододвигаясь поближе к Шеве.
- За что?
- Вчера мне вдруг показалось, что вы обманули меня и не знаете дороги.
- Просто я неверно рассчитала расстояние.
- Теперь я вижу это. И потому приношу официальные извинения за себя и своих людей. Они вели себя непозволительно.
- Право, они не виноваты. Откуда им знать, что я понимаю все, о чем они говорят между собой.
Полковник усмехнулся.
- Это так, но тем не менее…
- Я принимаю ваши извинения, господин Шольц, - подвела итог Шева.
- Вот и хорошо. Дабы загладить свою вину, я сделаю вам небольшой… Geschenk.
- Подарок? - переспросила Шева, не до конца уяснившая смысл произнесенного Шольцем слова.
- Вот-вот, подарок. Это не кольцо с бриллиантом и не колье, которых вы, безусловно, заслуживаете. Это всего лишь…
Полковник извлек из кармана и протянул сверток, развернув который Шева обнаружила финики.
- Спасибо! - протянула она почти растроганно.
Она обожала финики. Но как об этом догадался полковник? Привычки и маленькие слабости Шевы хорошо знал Арктур. Здесь было над чем подумать. Шева с удовольствием надкусила финик и выплюнула на снег небольшую продолговатую косточку. Полковник вежливо улыбнулся и решил, что на этом с извинениями можно покончить.
- А теперь нам надо обсудить, как следует вести себя в монастыре. Вы еще не передумали помогать мне?
- Нет.
- Отлично! В таком случае я прошу вас высказать свои соображения.
Шева ожидала, что у нее спросят совета, и была готова дать его. Давать советы - занятие удобное в том отношении, что можно попытаться навязать свой план действий и подтолкнуть Арктура на роковой шаг. Именно так Шеве удалось поймать его, устроив все таким образом, что Арктур играл в ее игру, думая, что играет свою.
Охотница принялась поучать полковника не без апломба, на который она, по собственному мнению, имела право.
- Для начала не следует торопить события. Восток не терпит спешки. Я представлю вас как ученого, интересующегося историей Гэлугба. Думаю, это расположит монахов к гостям, и они позволят ознакомиться с сокровищами монастыря, как некогда позволили это моему отцу.
- Сколько это займет времени?
- Трудно сказать определенно, но уж точно не один день.
- Хорошо бы управиться поскорее. Меня ждут в Берлине.
- Куда торопиться, полковник? - фамильярно протянула Шева. Она знала причину спешки. Гостье из будущего было известно, что через месяц-другой должна была начаться самая кровопролитная война, какую только знала эпоха дикости. Шольц наверняка был посвящен в замыслы своих вождей и уж тем более наверняка знал сроки, но раскрывать тайну девчонке-переводчице, к тому же не вызывающей особого доверия, не собирался.
- Начальство всегда торопит, - уклончиво сказал полковник.
- Прекрасно понимаю вас, но спешка только повредит делу. Пройдет какое-то время, думаю недолгое, и монахи допустят вас сначала в книгохранилище, а потом и в тайные кладовые. Они очень честолюбивы, и на их честолюбии нетрудно сыграть. Только надо быть осторожным и не форсировать понапрасну события.
- Согласен, не будем спешить. По крайней мере, насколько это возможно. Итак, вы представите меня Далай-ламе, и нам позволят остановиться в монастыре. Я правильно понял?
- Не Далай-ламе, - поправила Шева. - Он слишком мал. Все вопросы решают лица из его окружения. А в остальном все правильно. Монахи нас примут, даже если мы придемся им не по душе. Они никогда не откажут в приюте страннику.
- Мы должны как-то расплатиться за гостеприимство?
- Вообще-то это не принято, но если вы пожертвуете что-то на нужды монастыря, полагаю, вашу щедрость оценят, что облегчит взаимопонимание. Но сумма не должна быть чрезмерной, иначе, может статься, эффект будет обратным.
- Сколько?
- В пределах сотни-другой фунтов. Этого будет вполне достаточно и не вызовет кривотолков.
- Хорошо, остановимся на двух сотнях. Будем надеяться, они помогут подружиться с настоятелем, и тот позволит осмотреть сокровища монастыря. А если он не покажет копье? Может такое случиться?
- Да, - подтвердила Шева. - Мой отец, например, так и не увидел копья, хотя Далай-лама Агван-лобсан-тубдэн-джамцо и сказал ему, что оно существует и находится в одном из тайников.
Пальцы полковника нервно затеребили опушку рукава.
- Как быть в таком случае?
- Полагаю, здесь есть резон сыграть в открытую, испросить для начала разрешение посмотреть на копье, а уж потом попытаться приобрести его. Но не предлагайте сразу крупных сумм. Монахи плохо представляют себе истинную ценность денег. Попробуйте для начала убедить монахов, что вами движут самые благие намерения.
- И они поверят мне?
Охотница засмеялась, продемонстрировав острые зубки.
- Найдите веские доводы. Но я бы не поверила.
- Ладно, - протянул Шольц, - попробую их убедить. А если это не удастся, что тогда?
- Тогда вам следует позабыть, что вы ученый, и действовать, как подобает солдату. И если повезет, вы получите копье. Ну а если нет, навечно останетесь в этих горах.
Шольц попытался принять слова Шевы бесстрастно, но узкие губы его все же дрогнули, выдав волнение.
- Вы говорите об этом так спокойно, словно вас ожидает иная судьба.
Шева кокетливым движением поправила съехавшую набок меховую шапочку.
- А мне нечего бояться. Монахи могут обвинить меня лишь в том, что я привела вас. Но ведь я не знала, с какими целями вы, господин Шольц, шли в монастырь Чэньдо! Потом, не в их правилах причинять вред женщине.
- Вижу, Айна, вы все здорово продумали! - процедил полковник.
- Иначе и быть не может, дорогой Отто фон Шольц! - не стала отрицать Шева. - В противном случае я была бы давно мертва. Горы не любят тех, кто действует наудачу. К таким горы жестоки. Здесь, чтобы выжить, нужно вымерять каждый шаг.
Шольц кивнул, признавая правоту слов Шевы, и скосил глаза на приближающегося Раубена. Понизив голос, он шепнул:
- Ни слова при нем!
Шева и не собиралась откровенничать с Раубеном, который вызывал у нее не только антипатию, но и определенные опасения. Раубену, напротив, хотелось узнать, о чем беседуют аристократ Шольц и азиатка. Ради этого он даже готов был пойти на кое-какие жертвы, а именно извиниться перед Шевой за свое непочтительное поведение.
- Не возражаете, господин полковник?
Раубен вопросительно посмотрел на Шольца. Тот махнул рукой - садитесь. Не спуская настороженных колючих глаз с Шевы, Раубен устроился на одном из тюков и закурил.
- Вынужден признать, дорогая фрейлейн, вы оказались куда лучше, чем я думал.
- Это свойство многих мужчин - недооценивать, - быстро откликнулась Шева. - Сильных мужчин! - сама не зная зачем, прибавила она.
Раубен ощерился в довольной ухмылке. У него были прокуренные зубы, большие и крепкие, словно у жеребца. Такими зубами можно перегрызть не только кость, но и металлический прут.
- Вы правы. Вы хорошо знаете людей. Я бы хотел извиниться за невольную грубость.
- Пустяки, - с необъяснимой для самой себя легкостью простила его Охотница.
Заместитель Шольца кивнул, словно бы подтверждая, что и не ждал другого ответа. Затем он кашлянул и покосился на своего командира. Но полковник молчал, а непроницаемое холеное лицо ровным счетом ничего не выражало. Раубен был далеко не глуп, он понял, что ему здесь не очень-то рады.
- Надеюсь, я не помешал вашей беседе?
- Нет, - сухо ответил Шольц. - Мы обсуждали план действий в монастыре.
- И что же?
- Попытаемся уладить дело миром.
- Это неразумно, господин полковник… - осуждающе протянул Раубен.
Шольц наконец не сдержал себя и довольно резко оборвал подчиненного: