- найти вас. Время…
- …отправляться. Идемте…
- …пора в путь!
- Пора!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
(Созвездие Дракона - Федерация Плеяд. Полет "Руха". 3172 год)
- Паж жезлов.
- Справедливость.
- Приговор. Моя взятка. Дама чаш.
- Туз ваш.
- Звезда. Моя взятка. Отшельник.
- К козырям легла! - засмеялся Лео. - Смерть.
- Дурак. Моя взятка.
- Рыцарь монет.
- Тройка монет.
- Король мечей. Моя взятка.
- Дьявол.
- Маг. Моя взятка.
Катин посмотрел на потемневший шахматный столик, где Себастьян, Тай и Лео после получаса воспоминаний играли в три руки в Тарот-вист.
Он не слишком хорошо знал эту игру, но они-то этого не знали, и он размышлял, почему его не пригласили. Он наблюдал за игрой через плечо Себастьяна уже минут пятнадцать. Черный зверь жался к ногам хозяина. Катин старался свести воедино имеющиеся у него знания, чтобы вклиниться в их игру.
Они играли так быстро…
Он поднялся, пошел к пандусу, на котором сидели Мышонок и Айдас, болтая ногами над бассейном, улыбнулся, сунул руку в карман и щелкнул переключателем диктофона, поставив его на запись.
Айдас в это время говорил:
- Мышонок, что, если я поверну эту рукоятку?
- Смотри! - Мышонок оттолкнул руку Айдаса от сиринкса. - Ты всех здесь ослепишь!
Айдас задумался.
- У того, который был у меня, когда я с ним баловался, не было… - голос его прервался в ожидании привычного окончания фразы.
Ладонь Мышонка скользнула с дерева на металл, потом - на пластик. Пальцы коснулись струн и извлекли несколько негромких нот.
- Ты ведь действительно можешь покалечить кого-нибудь, если будешь неправильно обращаться с этой игрушкой. Он обладает острой направленностью, и количество света и звука, которое можно извлечь из него, достаточно для того, чтобы повредить сетчатку или порвать барабанную перепонку. Для того, чтобы получать голограммное изображение, в этой штуке используется лазер.
Айдас покачал головой.
- Я никогда не играл ни на одном так долго, чтобы понять, как он внутри… - он протянул руку и потрогал струны. - Это; конечно, красивый…
- Хэлло, - сказал Катин.
Мышонок что-то буркнул и положил руку на струны.
Катин уселся по другую сторону Мышонка и некоторое время его разглядывал.
- Я сейчас думал, - сказал он, - что в девяти случаях из десяти, когда я просто говорю "Хэлло", проходя мимо кого-нибудь, или если человек, к которому я обращаюсь, сам куда-то спешит, я провожу последующие пятнадцать минут, воспроизводя случившееся и размышляя: то ли моя улыбка была принята за проявление чрезмерной фамильярности, то ли выражение моего лица получилось слишком холодным. Я повторяю снова, дюжину раз изменяя свой тон и пытаясь экстраполировать изменения, могущие приводить к нужной реакции другого человека…
- Ну-ну, - Мышонок взглянул поверх сиринкса. - Не расстраивайся. Ты мне нравишься. Я просто занят сейчас, вот и все.
- О, - улыбнулся Катин. Затем его улыбка сменилась выражением глубокого раздумья. - Знаешь, Мышонок, я завидую капитану. Он выполняет миссию. И его страсть сводит на нет все то, что возникает вокруг него, все, что другие думают о нем.
- Я иду через все это не так, как ты думаешь, - сказал Мышонок. - Совсем не так.
- А я так, - Айдас огляделся. - Где бы я ни был, я все делаю… - он опустил свою черную голову, разглядывая пальцы.
- Просто замечательно с его стороны позволить нам сейчас отдыхать, а самому вести с Линчесом корабль, - произнес Катин.
- Да, - согласился Айдас, - я полагаю…
Он повернул руки, рассматривая темные линии на ладонях.
- У капитана есть о чем позаботиться, - вмешался Мышонок. - А он не хочет об этом и думать. На этом отрезке пути не ожидается ничего интересного, поэтому он должен был чем-то заняться, чтобы отогнать мысли. Вот что я думаю.
- Ты считаешь, что у капитана тяжело на душе?
- Может быть, - Мышонок извлек из инструмента запах корицы, такой резкий, что запершило в ноздрях и защипало нёбо. У Катина выступили слезы.
Мышонок замотал головой и повернул верньер, который раньше трогал Айдас.
- Прошу прощения.
- Валет… - на той стороне каюты Себастьян взглянул поверх карт и сморщил нос, - …мечей.
Катин, единственный, у кого ноги были достаточно длинны, потрогал воду носком сандалии. Закачался разноцветный гравий. Катин вытащил диктофон и щелкнул кнопкой записи.
- Романы пишутся прежде всего о человеческих отношениях, - он вглядывался в мозаичный рисунок стены, полускрытый листьями. - Их популярность объясняется тем, что они заполняют одиночество людей, которые их читают. Людей словно гипнотизирует то, что происходит в их собственном сознании. Капитан и Принс, например, посредством своих стремлений связаны между собой…
Мышонок быстро наклонился к диктофону и произнес:
- Капитан и Принс не сталкивались лицом к лицу, наверное, лет десять.
Катин с досадой щелкнул переключателем, попытался подыскать подходящую шпильку в ответ и не смог. Снова щелкнул тумблером.
- Помните, что общество, позволяющее таким вещам происходить, есть общество, способствующее вымиранию романа. Зарубите себе на носу, запомните это как следует. Если вы думаете, что сюжет романа - это то, что происходит, когда люди встречаются лицом к лицу, когда они разговаривают друг с другом, то вы глубоко заблуждаетесь и невольно способствуете вымиранию романа, - он выключил диктофон.
- Зачем ты пишешь эту книгу? - спросил Мышонок. - Я имею в виду - что ты хочешь с ней сделать?
- Зачем ты играешь на сиринксе? Мне кажется, примерно по той же причине.
- Только если я буду все время проводить за репетициями, я вряд ли что-нибудь сыграю. Это намек.
- Я начинаю понимать, Мышонок. Это для меня не цель, а только способ ее достижения, который перестает интересовать, как только цель достигнута.
- Катин, я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты хочешь создать нечто прекрасное. Но у тебя ничего не получается. Я тоже должен долго практиковаться, прежде чем сыграть что-то. Но если ты собираешься сделать то, что задумал, ты должен заставить людей почувствовать, что такое - окружающая их жизнь, заставить их бояться ее, даже если у них не будет к этому никаких иных причин, кроме того парня, что рыскает сейчас по подвалам Алкэйна. И твоя вещь не получится, если ты сам не чувствуешь этою хотя бы немного.
- Мышонок, ты замечательный, хороший, прекрасный человек. Но что-то с тобой не так. Все эти прекрасные образы, которые ты извлекаешь из своей арфы… Я достаточно долго вглядывался в твое лицо и знаю, в какой мере они движутся страхом.
Мышонок вскинул голову, на лбу его прорезались морщины.
- Я могу часами сидеть и смотреть на твою игру. Но она только временами радость, Мышонок. Это происходит только тогда, когда все то, что человек знает о жизни, абстрагируется и подчеркивается в твоей многоголосой и разукрашенной вещи. Это прекрасно и непреходяще. Да, внутри у меня есть большая область, которую я не могу использовать для этой работы, той самой, которая бьет ключом, фонтанирует в тебе, рвется с твоих пальцев. Но внутри тебя тоже есть нечто, что играет только для того, чтобы заглушить рвущийся наружу вопль, - он кивнул, встретив нахмуренный взгляд Мышонка.
Мышонок что-то промычал.
Катин пожал плечами.
- Я бы почитал твою книгу, - сказал Айдас.
Мышонок и Катин повернулись к нему.
- Я читал… ну, разные книги, - Айдас снова перевел взгляд на свои руки.
- Ты бы стал читать?
Айдас кивнул.
- Люди Окраинных Колоний читают книги, иногда даже романы. Только они не очень… ну, они старые… - он поглядел на каркас на стене: Линчес лежал, словно неживой дух. - В Окраинных Колониях иначе, чем… - он обвел рукой помещение, обозначая созвездие Дракона. - Скажи, ты знаешь место, где все было бы хорошо?
- Никогда там не был, - сказал Катин. Мышонок покачал головой.
- Было бы просто глупо, если бы ты знал, не сможем ли мы где достать немного… - Айдас опустил голову и посмотрел себе под ноги. - Не обращай внимания…
- Спросил бы их, - сказал Катин, ткнув пальцем в игроков у стены. - Это их дом.
- А, - сказал Айдас. - Конечно. Я полагаю… - он оттолкнулся от пандуса, плюхнулся в воду, поскользнулся на гравии, выбрался из бассейна и направился к картежникам, капая на ковер.
Катин посмотрел на Мышонка и покачал головой.
Мокрые следы тут же поглощались голубым ворсом.
- Шестерка мечей.
- Пятерка мечей.
- Простите, никто из вас не знает?..
- Десятка мечей. Моя взятка. Паж чаш.
- …на том мире, куда мы идем, нельзя ли достать?..
- Башня.
- Хотел бы я, чтобы эта карта не была перевернутой, когда капитану гадали, - шепнул Катин Мышонку. - Поверь мне, она не предвещает ничего хорошего.
- Четверка чаш.
- Моя взятка. Девятка жезлов.
- …достать немного…
- Семерка жезлов.
- …блаженства?
- Колесо фортуны. Моя взятка.
Себастьян поднял голову.
- Блаженства?